Лавирль Спенсер - Осень сердца

• Название: Осень сердца
• Автор: Лавирль Спенсер
• Жанр: Исторические любовные романы

В романе рассказывается об истории любви юной дочери богатых родителей Лорны Барнетт и простого рабочего, сына бедных норвежских иммигрантов Йенса Харкена. На пути к счастью у влюбленных , казалось бы, множество непреодолимых препятствий — огромная разница в общественном положение и предубежденность родителей девушки. Но глубокое чувство молодой пары, а также талант и трудолюбие Йенса, способны преодолеть все трудности и одержать победу в борьбе за свое счастье.

---

— Сегодня? Но это слишком рано.

— Чем раньше, тем лучше. Пока его мать не успеет привязаться к нему. Я привезла с собой кормилицу, которая ожидает в гостинице в Милуоки, так что о ребенке не стоит беспокоиться.

— Простите меня, миссис Барнетт, но сестра Марл дала мне понять, что ваша дочь еще не решила, отдать или оставить сына.

Лавиния устремила на монахиню решительный взгляд.

— Девушка в таком возрасте и в таком состоянии не может принять разумное решение по такому важному вопросу, вы согласны, матушка? — Лавиния перевела взгляд на чек, выписанный на столь солидную сумму. — Я знаю, что эти деньги будут использованы на строительство нового крыла в соседнем приюте. И, должна сказать, я рада осознавать, что этому ребенку не придется жить в подобном месте.

Старая монахиня положила чек, снова уперлась костяшками пальцев в стол и поднялась.

— Я прослежу, чтобы ребенка как следует одели для поездки, и принесу его вам сюда.

И болезненной ревматической походкой вышла из, комнаты, поскрипывая правым башмаком.

— Нет, мать-настоятельница, вы не должны этого делать!

Лицо сестры Марл залилось краской, словно кровь просочилась через ее белый апостольник.

— Сестра Марл, делай, что тебе говорят?

— Но Лорна сказала мне, что хочет оставить ребенка и выйти замуж за его отца, того самого молодого человека, который приезжал навестить ее. Вы ведь помните, да?

— Все решено. Ребенок уедет с бабушкой.

— Но я не буду способствовать этому.

— Ты осмеливаешься перечить мне?

— Простите, мать-настоятельница, но это будет самый большой грех.

— Довольно, сестра?

Молодая монахиня крепко сжала губы, уставившись в плоскую, костлявую грудь матери-настоятельницы.

— Давай сюда ребенка.

Медленно опустив взгляд, сестра Марл ответила:

— Простите, мать-настоятельница, но я не могу.

— Очень хорошо. Иди к себе. Я с тобой позже поговорю.

В своей монашеской келье с белыми стенами и окном без занавески, где стояла только кровать, застеленная белым покрывалом, сестра Мэри Марл а в миру Мэри-Марлис Андерсон из О'Клэр, штат Висконсин, родившая в семнадцать лет незаконнорожденного ребенка, которого родители отняли у нее, как и у Лорны, а потом сослали ее на всю жизнь в этот монастырь, сняла с пояса четки, взяла их в правую руку и подняла глаза на простое коричневое деревянное распятие, висевшее на стене.

— Господи, прости их, — прошептала она со слезами на глазах, — потому что они сами не ведают, что творят.

Словно кающаяся грешница, она опустилась на колени, потом легла на пол, прижав лицо к холодному каменному полу и раскинув руки. И, лежа так, она тихонько молилась, выпрашивая прощение и как бы расставаясь со всеми земными болями и перенесенными страданиями.

Сестра Марл все еще лежала, когда на весь монастырь раздался крик Лорны. Он эхом отразился в пустынных коридорах. Но только этот крик был в десять раз сильнее того, который сопровождал рождение ребенка. Крик долетел до ушей восемнадцати закутанных в черные рясы девственниц, которые никогда не испытывали радости и мук деторождения, и до ушей лежащей ничком женщины, помнившей и эту радость, и эти муки.

— Не-е-е-е-ет!

Они позволили ей кричать, позволили бегать из комнаты в комнату, распахивая двери с криком:

— Где он? Где он?

Испуганные монахини прижимались к стенам, широко раскрывая глаза от ужаса. Эти монахини, выбравшие для себя спокойную жизнь, проходившую в молитвах и размышлениях, увидели, как с криком вскочившая с кровати Лорна сбила с ног мать-настоятельницу.

Сестра Мэри-Маргарет и сестра Лоуренс помогли матери-настоятельнице подняться, бормоча испуганными голосами.

— Ох, дорогая, ох, дорогая… матушка, с вами все в порядке?

Очки у старой монахини разбились, и к тому же она не могла ни согнуться, ни разогнуться.

— Остановите ее, — прошептала мать-настоятельница, когда сестрам удалось осторожно усадить ее на стул.

Однако никто не остановил Лорну. Она подбежала к комнате сестры Марл, распахнула дверь, увидела лежащую ничком монахиню и закричала:

— Где мой ребенок? Где он, поганые безбожницы? — Лорна ударила сестру Марл ногой в левое бедро, упала на колени и принялась колотить монахиню кулаками. — Господь всех вас покарает, благочестивые лицемерки! Где он?

Сестра Марл повернулась, приподнялась и успела получить три удара в лицо, прежде чем ей удалось схватить Лорну за руки.

— Прекрати!

Лорна продолжала бороться, пытаясь вырваться.

— Прекрати, Лорна, тебе станет плохо.

— Ты позволила моей матери забрать его! Черт бы вас всех побрал!

— Прекрати, я сказала! У тебя кровь идет.

Лорна внезапно обмякла в объятиях монахини, всхлипывая и сползая на пол. Они вместе опустились на колени; одна одетая в белое, другая в черное. По, ночной рубашке Лорны растеклась пурпурная струйка крови.

Лорна продолжала всхлипывать.

— Почему вы сделали это? Почему?

— Тебе надо вернуться в постель. У тебя сильное кровотечение.

— Мне наплевать. Я не хочу жить.

— Хочешь. И будешь жить. А теперь пошли со мной.

Сестра Марл попыталась поднять Лорну на ноги, но безуспешно. Тело ее обмякло, лицо стало восковым, отсутствующий взгляд устремился на лицо монахини.

— Скажите Йенсу… — слабым голосом прошептала Лорна, — скажите Йенсу…

Глаза ее закрылись, а голова откинулась назад на руки монахини.

— Сестра Девона, сестра Мэри-Маргарет! Кто-нибудь! Помогите мне! — закричала сестра Марл.

Прошла минута, прежде чем в дверях появились и нерешительно заглянули в комнату две монахини.

— Она без сознания. Помогите отнести ее в постель.

— Лорна ударила мать-настоятельницу и сбила ее с ног, — прошептала все еще ошеломленная сестра Девона.

— Я же говорю вам, она без сознания. Помогите мне!

Монахини робко вошли в комнату и выполнили требование сестры Марл.

Только после обеда Лорна пришла в себя, ощутив перед глазами вместо черной пустоты серебристую пелену. День был ярким, но небо белым, а не голубым, словно после теплого летнего ливня. Где-то жужжала летавшая муха, потом она, видно, села, и наступила тишина. Воздух в комнате, нависший над лицом, руками и одеялом, показался Лорне липким и вязким. Что-то тяжелое давило ей на низ живота, причиняя боль.

И внезапно она все вспомнила: «У меня был ребенок, но они забрали его».

На глаза навернулись слезы. Лорна сомкнула веки и отвернулась к стене.

Кто-то положил руку на ее кровать. Лорна открыла глаза, повернула голову и увидела сестру Марл, снова безмятежную, склонившуюся над ней и опирающуюся одной рукой на матрас. На лице сестры Марл расплылись два синяка, но черная ряса была тщательно выглажена. От нее исходил запах свежести, чистого белья, холодного воздуха и безгрешности.

— Лорна, дорогая… ты очнулась. Сестра Марл перекрестилась.

— Как долго я спала?

— Со вчерашнего вечера. Почти сутки Лорна тихонько пошевелила ногами, и сестра Марл убрала руку с кровати.

— Мне больно.

— Понимаю. Конечно, больно. У тебя были разрывы во время родов, а ты после этого бегала. Мы боялись, что ты истечешь кровью и умрешь.

Лорна приподняла одеяло с бедер, ощутив запах крови и лекарств.

— Что там у меня?

— Припарка из окопника, чтобы все зажило, так разрывы зарубцуются быстрее.

Лорна опустила одеяло и с извиняющимся видом посмотрела на сестру Марл.

— Я ударила вас. Простите. Сестра Марл мягко улыбнулась:

— Я уже простила.

Лорна закрыла глаза. Ребенка у нее отняли. Йенса рядом нет. Все тело болит. Жизнь показалась ей бессмысленной.

Снова зажужжала муха, но больше никакие звуки не нарушали тишину монастыря. Сестра Марл сидела с таким терпеливым видом, с каким может сидеть только монахиня… она ждала… ждала… давая Лорне столько времени, сколько ей было необходимо, чтобы хоть немного успокоиться.

Когда Лорна наконец открыла глаза, судорожно сглатывая слюну и готовясь расплакаться, сестра Марл сказала ей голосом, полным участия:

— Я тоже родила ребенка, когда мне было семнадцать. Мои родители были ревностными католиками, они отняли у меня ребенка, а меня упрятали в этот монастырь, где я и нахожусь с тех пор. Там что я прекрасно понимаю тебя.

Лорна закрыла глаза рукой и начала всхлипывать. Она почувствовала на своей кисти пальцы сестры Марл.

Сестра Марл сжала ее руку. Потом сильнее.

Потом еще сильнее.

Лорна тоже схватила ее за руку, продолжая всхлипывать, грудь у нее тяжело вздымалась, живот задергался.

— Что мне делать? — прошептала она сквозь слезы, закрывая рукой мокрое лицо. — Ох, сестра… что мне де-е-е-елать?

— Продолжать жить… и найти смысл — ради чего, — ответила монахиня, гладя Лорну по волосам и с большой печалью вспоминая того симпатичного молодого человека, который приезжал к Лорне и своего любимого из прошлой жизни.