Кларк Смит - Затерянные миры

• Название: Затерянные миры
• Автор: Кларк Смит
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2004

Кларк Эштон Смит. Писатель, признанный при жизни — и незаслуженно забытый в наши дни. Друг и литературный соратник Говарда, Лавкрафта и Меррита. Творец «истории» странных древних царств, от которых ныне не осталось памяти даже в мифах. Летописец времени великих воинов и великих черных магов, прекрасных воительниц и колдуний. Времени, над которым нависла тень Тьмы… Один из создателей классической американской фэнтези!

---

Объятая зловещей бледностью и оцепенением своей загадочной болезни, она лежала на холодном камне, столь же прекрасная, какой ее помнил Фариом. Его душу затопила волна горячей благодарности, ибо он был уверен, что она не умерла и не очнулась в этом ужасном храме. Если он сможет беспрепятственно вывезти ее из ненавистных ему окрестностей Зуль-Бха-Сейра, она поправится от своего подобного смерти недуга.

Мельком он заметил, что рядом с Илейт лежит еще одна женщина, узнав в ней прекрасную Арктелу, за чьими носилками он дошел почти до ворот храма. Больше не глядя на нее, он наклонился над столом, чтобы поднять Илейт.

В тот же миг он услышал тихий шепот, доносившийся от двери, сквозь которую он вошел в святилище. Решив, что кто-то из жрецов вернулся обратно, он мгновенно встал на четвереньки и забрался под омерзительный стол — единственное место в этом зале, в котором можно было укрыться. Отступив во тьму, куда не добиралось мерцание высоких урн, он затаился, выглядывая из-за толстой, точно колонна, ножки стола.

Голоса стали громче, и он увидел обутые в диковинные сандалии ступни трех человек, приблизившихся к столу и остановившихся в том же самом месте, на котором сам недавно стоял. Фариом терялся в догадках, кто они такие, но их яркие темно-красные одежды были не такими, как у служителей Мордигиана. Он не знал, заметили его или нет, и, скорчившись в три погибели под столом, вытащил из ножен свой кинжал.

Теперь он мог различить три голоса, один торжественный и повелительный, другой несколько гортанный и раскатистый, а третий пронзительный и гнусавый. Их произношение было чужим, отличавшимся от речи жителей Зуль-Бха-Сейра, и многие слова были незнакомы Фариому. Кроме того, большую часть разговора он не расслышал.

— ...здесь... в конце, — произнес торжественный голос. — Быстрее... Нам нельзя терять времени...

— Да, учитель, — раздался раскатистый голос. — Но кто эта вторая?.. Она очень красива.

Казалось, разгорелся тихий спор. Очевидно, обладатель гортанного голоса настаивал на чем-то, с чем двое других были не согласны. Фариом из своего убежища слышал лишь обрывки слов, но из них уловил, что первого звали Вемба-Тсит, а тот, кто говорил пронзительно и гнусаво, носил имя Нарфай. Наконец их заглушил мрачный голос того, которого называли учителем:

— Я совершенно этого не одобряю... Это задержит наш отъезд... И двоим придется ехать на одном верблюде. Но ты, Вемба-Тсит, можешь взять ее, если справишься со всеми необходимыми заклинаниями без моей помощи. У меня нет времени произносить сразу две формулы... Это будет хорошей проверкой твоего мастерства.

Вемба-Тсит начал бормотать слова благодарности и признательности, но учитель прервал его:

— Замолчи и не трать времени понапрасну. Фариом, мучительно старавшийся догадаться, что же означал этот странный разговор, увидел, что двое подошли ближе к столу, как будто наклонившись над мертвыми. Он услышал шорох ткани по столу, а через мгновение увидел, что все трое удаляются в направлении, противоположном тому, откуда пришли в святилище. Двое несли груз, бледно и неразличимо мелькавший в полумраке.

Черный ужас сжал сердце Фариома, ибо он слишком ясно понял, что за ноша пригибала к земле эти фигуры, и кому принадлежало одно из похищенных тел. Он в мгновение ока выполз из своего укрытия и увидел, что Илейт действительно исчезла со стола вместе с Арктелой. Темные фигуры растворились во мраке, окутывавшем западную стену зала. Юноша не знал, были ли похитители вурдалаками или кем-то еще более худшим, но двинулся следом за ними, в беспокойстве за Илейт позабыв обо всех других опасностях.

Дойдя до стены, он обнаружил выход в коридор, и нырнул в его узкий туннель. Где-то далеко перед собой он видел красноватый мерцающий свет. Затем до него донесся приглушенный металлический лязг, и светящаяся полоса сузилась, будто пробиваясь сквозь неширокую щель, точно кто-то прикрыл дверь зала, из-за которой доносилось мерцание.

Вслепую двигаясь вдоль стены, он дошел до щели, из которой лился алый свет. Медная дверь с темными пятнами была приоткрыта, и сквозь нее глазам Фариома открылось странное и жуткое зрелище, освещенное кроваво-красными неровными огоньками, горевшими в стоявших на высоких пьедесталах урнах.

Комната была обставлена с чувственной роскошью, странно сочетавшейся с тусклым мрачным камнем храма смерти. Диваны были обиты великолепными узорчатыми тканями, на полу лежали роскошные ковры — алые, золотые, лазурные, серебряные, в углах стояли украшенные драгоценными камнями кадильницы из непонятного металла. Низенький столик был заставлен странными бутылями и диковинными приспособлениями, которые могли бы использоваться для врачевания или колдовства.

Илейт лежала на одном из диванов, а рядом с ней на втором распростерлось тело Арктелы. Похитители, которых Фариом впервые увидел в лицо, были заняты какими-то странными приготовлениями, очень его озадачившими. Первым же его побуждением было ворваться внутрь, но чувство изумления быстро заглушило это желание, и юноша остался стоять за дверью, оцепеневший и бездвижный.

Высокий мужчина средних лет, которого он посчитал учителем, собирал какие-то диковинные плошки, среди которых была маленькая жаровня и курильница, и расставлял их на полу вокруг ложа Арктелы. Второй, более молодой, с распутными раскосыми глазами, устанавливал такие же предметы перед Илейт. Третий, столь же молодой мужчина недоброго вида, просто стоял и смотрел на все происходящее с боязливым и беспокойным выражением на лице.

Фариом догадался, что это колдуны, когда со сноровкой, достигнутой за долгие годы практики, они разожгли курильницы и жаровни и одновременно начали произносить нараспев ритмические размеренные слова на странном языке, сопровождая их через равные промежутки времени разбрызгиванием темных масел, с громким шипением падавших на угли в жаровнях и порождавших огромные клубы жемчужного дыма. Темные струи испарений, извиваясь, поднимались от курильниц, переплетаясь, точно вены, между расплывчатыми бесформенными фигурами, похожими на призрачных гигантов. Нестерпимо резкое зловоние каких-то смол наполнило зал, волнуя все чувства Фариома, пока картина перед его глазами не заколыхалась, невероятно расплывшись в наркотическом искажении.

Голоса некромантов взвивались ввысь и вновь падали, звуча нечестивой песнью. Повелительные и строгие, они, казалось, умоляют об осуществлении запретного святотатства. Точно столпившиеся привидения, извивающиеся и кружащиеся, наполненные губительной жизнью, пары поднимались над диванами, на которых лежала мертвая девушка и девушка, чья смерть была лишь видимостью.

Когда зловеще извивавшиеся дымки расступились, Фариом увидел, что бледная фигура Илейт зашевелилась, пробуждаясь ото сна, она открыла глаза и подняла бессильную руку. Молодой некромант прекратил песнопение, резко понизив голос. Торжественное пение другого все еще продолжалась, и Фариом никак не мог избавиться от странной колдовской паутины, не дававшей ему сдвинуться с места.

Дымка медленно поредела, как растворяющийся призрак. Юноша увидел, что Арктела встает на ноги, точно лунатик. Звучная песнь Абнона-Тха, стоящего перед ней, закончилась. В наступившей тишине Фариом услышал слабый вскрик Илейт, а затем ликующий раскатистый голос Вембы-Тсита, склонившегося над ней:

— Смотри, о Абнон-Тха! Мои чары быстрее твоих, ибо та, что я избрал, проснулась раньше Арктелы!

Фариом очнулся от своего оцепенения, точно с него спало какое-то злое заклятие. Он рванул тяжелую дверь из потемневшей меди, которая подалась с протестующим скрежетом петель. Выхватив свой кинжал, юноша ворвался в комнату.

Илейт с широко раскрытыми в изумлении глазами повернулась к нему и сделала бесплодную попытку подняться со своего ложа. Арктела, безмолвная и покорная Абнону-Тха, казалось, не обращала внимания ни на что, кроме приказаний некроманта. Она выглядела как прекрасный бездушный механизм. Колдуны, резко обернувшиеся на звук открывшейся двери, с исключительным проворством отскочили, прежде чем он успел напасть на них, и вытащили короткие кривые мечи. Нарфай выбил нож из пальцев Фариома, метнув свой меч, отсекший тонкое лезвие от рукоятки, а Вемба-Тсит, замахнувшись, сразу убил бы юношу, если бы не вмешался Абнон-Тха, повелевший ему остановиться.

Разъяренный Фариом стоял под занесенными мечами, не решаясь двинуться, и темные испытующие глаза Абнона-Тха, точно глаза ночной хищной птицы, сверлили его своим взглядом.

— Я желаю знать, что значит это вторжение, — произнес некромант. — Ты действительно отважен, если решился войти в храм Мордигиана.

— Я пришел за девушкой, которая лежит вон там, — объявил Фариом. — Это Илейт, моя жена, которую несправедливо призвал бог. Но скажите мне, зачем вы принесли ее в эту комнату со стола Мордигиана, и что вы за люди, если смогли поднять мертвую так же, как подняли мою жену?