Сергей Слюсаренко - Тактильные ощущения

• Название: Тактильные ощущения
• Автор: Сергей Слюсаренко
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-289-02231-7

Если однажды вы почувствуете, что авторучка выскальзывает из рук, что привычные вещи стали чужими, что все кругом вызывает раздражение — это не обязательно сумасшествие. Может быть — вы на острие великой битвы, битвы за выживание человечества. И может быть вы — единственный, кто видит врага. Пусть никто вокруг не верит, путь вы выглядите безумцем — верьте себе, спасение мира зависит только от вас…

---

— Это стихи, ты права. Это любовь, это боль и романтика. Через несколько лет этого поэта убили. Ты разве не чувствуешь это в его стихах?

— Чувство — это способность делать вывод из накопленной информации, неосознанный анализ, — Танильга посмотрела на меня как на двоечника. — Лучше получать систематизированную заранее информацию. И анализировать все осознанно.

— Девочка, у тебя все ещё впереди. Чувства придут. Только глубокие старики и неопытные дети мало подвержены чувствам. У тебя все впереди. А информатика… Это не самое главное для девочки. Читай стихи.

— Зачем? — она действительно ничего не понимала. — Чувства — это все придуманное!

— Нет. Все придумано. Только не чувства.

— Да? — даже сквозь сдержанность Танильги сквозило неверие, — они есть у всех? И они всем нужны?

— Они начинаются с простого. Ты, наверное, слишком много учила информатику. И инфопотоки литературы. Ты знаешь, чем человек отличается от компьютера?

— Я бы очень хотела понять, чем люди отличаются…, — Танильга даже остановилась, — …от компьютеров. Чем же?

— Только человек может любить.

— Любить? Что любить? Я знаю, что такое любовь. Ничего особенного.

— Ты знаешь, что такое любовь? Одноклассник? Мальчик во дворе? — куда это меня несет?

— Что? Мальчик во дворе? Я изучала. Это самоподдерживающаяся ментальная зависимость от других объектов. И в стихах ваших такого много! Вот например:

«Я люблю тебя, Россия»

«Я с детства не любил овал»

«И в летний сад гулять любил»

Все время любовь — это зависимость от субъекта любви. Что смешного?

Я, опустившись на ступеньки пустой лестницы, тихо подвывал от смеха.

— Танильга, девочка! Твоей учительнице литературы надо поставить двойку!!! Она тебя не тому учила!

— Куда поставить? — Танильга не обижалась, но смотрела на меня, казалось, растерянно.

— Ну, не знаю куда, но надо. «В Летний сад гулять водил».

— Ой… Я перепутала. Кондор всегда говорил, что я глупая и все путаю.

— Ты очень мило перепутала. Но то, что ты цитировала, к любви не имеет отношения. Да и нельзя так. У тебя хомяк есть? Или был?

— Зачем? — не поняла Танильга.

— Ну как? Вообще-то насчет хомяка, правильное замечание. Шоп сдох. Ну, там… собака? Есть? Или мечтала, может быть?

— А зачем собака? Я вот совсем не понимаю такого. Ведь можно и гораздо более эффективные средства охраны использовать.

— Ну, болонку, скажем, и саму охранять надо, — Танильга и меня стала сбивать с толку.

Я вдруг понял, что мы давно стоим на ступеньках и никуда не двигаемся.

— Ты знаешь, если мы продолжим наш спор, то твоя машина уйдет без тебя. Идем быстрее.

— Но мне важно знать! Зачем нужны все эти чувства? — Танильга, хоть и продолжила путь вниз, но не прекратила спора. — Может, хоть ты мне объяснишь это?

— Хотел бы я знать, зачем. Чтобы жить. Чтобы жизнь имела смысл.

— Твоя жизнь имеет смысл именно поэтому? — Танильга назвала меня на ты. И я почему-то не возразил. — Ты живешь, чтобы чувствовать? Ты понимаешь, что такое ваша любовь?

— Наша? И у тебя будет. Ты ужаснешься в первое мгновение, когда поймешь. И поймешь, что ты счастлива только сейчас. Ты будешь от неё бежать, но при этом будешь только приближаться к ней. Все потеряет смысл. И все приобретет смысл. Но это очень тяжелый путь… К настоящей любви. Будет много боли. Много разочарований, надежд.

— А зачем? Нельзя разве просто жить? Трудиться, следовать общей идее, работать на общее дело, — Танильга опять остановилась.

— О, а вот учитель идеологии у вас чувствуется крепкий. Плюнь на это. Нет ничего, кроме того, что мы чувствуем.

— Я ничего не чувствую. Я знаю, — не очень уверенно прервала меня Танильга.

И вовремя. Мы вышли с черного хода. Невдалеке стоял лимузин Кондора. Танильгу ждали.

— Мы ещё поговорим, — Танильга протянула мне руку. Как взрослая. Такое же рукопожатие как у отца. Гены наверное. Только чуть не такое безликое, не такое мертвое. Девочка.

— До завтра.

Глава двенадцатая

— Ну, что, ребята, через неделю выборы? — так нетрадиционно я начал нашу традиционную утреннюю планерку. Собравшиеся в кабинете почему-то затихли. Они, видимо, от меня ждали чего-то важного. А у меня было наоборот, совсем несерьезное настроение.

— Так вот! Нечего настораживаться, — улыбнулся я. — Мне кажется, что пора отдохнуть. Большая часть дела сделана. Рейтинги выше крыши. За Брежнева и то, по-моему, меньше народа голосовать собиралось. Отдыхаем!

Мне самому мало верилось, что мы без особых проблем прошли весь этот путь. Решено было, что в последнюю неделю будет просто общее безделье и отдых. А сегодня решили посидеть вечером возле костра. Просто так. У Аякса, сторожа лагеря выпросили шампуры. Тот долго отпирался, жаловался, что от этих шашлыков только мусор по лесу. Но мы пообещали купить углей в магазине и привезти в лес. Саля вызвалась сама доставить и приготовить мясо для шашлыка. Я без особого энтузиазма отнесся к мясу дамского приготовления, но менять что-то было лень. Лето разгулялось, было жарко и делать уже не хотелось ничего. Сай, таясь от всех, привез бочку пива. Непонятно почему, но все включились в веселую игру. Бегать по магазинам покупать всякую ерунду, решать смешные проблемы. Покупать ли пластиковые тарелки или настоящие. Пока ожидали Салю, устроили бесплодную дискуссию о том, как готовить шашлык. Всезнающий Сай доказывал, что мясо надо мариновать в сметане, но был дружно осмеян. Потом весело грузили сумки, пакеты.

Как всегда, посиделки начались сумбурно. Кто-то побежал собирать дрова, благо вокруг был лес и это было самым простым занятием. Купленные заранее угли решили применить в последний момент. Костников призывал начать пить вино немедленно, ибо это помогает от комаров. Саля привлекла к работе по нанизыванию шашлыков почти весь женский состав. Танильга, естественно, присоединилась, хотя ей по молодости хотели поручить раскладывать на траве пластиковые тарелки и салфетки. Но она возразила, объяснив, что хочет работать со всеми вместе. Сай долго колдовал над бочкой, не в состоянии справиться с установкой крана. Самым хитрым оказался Костников. Когда вино было выпито, а комары не захотели прекращать массовое кровососание, выяснилось, что он заранее припас средство от комаров и теперь развешивал и поджигал вокруг полянки специальные спиральки. Сгорая, они источали приятный дымок. Судя по всему, для комаров он был тоже приятен. Разлетелись они только от дыма костра.

Потом постепенно утряслось, как-то расселись. Сначала все были сосредоточены на еде. На её приготовлении, потом уничтожении. Когда всё было съедено и пива в бочке заметно поубавилось, наступило именно то, ради чего такие мероприятия и проводятся. Вечерняя, хотя уже скорее, ночная тьма почти поглотила, сделала невидимым лес на расстоянии метра от костра. Сай тихонько бренчал что-то на гитаре, и разговор получался сам собой. Вспоминали смешное, что случалось за время подготовки, травили анекдоты.

Потом разговор перешел в другое русло.

— Скажите, Майер, мы все знаем, был дикий конкурс по отбору кандидатов на этот проект. А почему выбрали нас? Ведь там были такие крутые! Молодые олигархи пятилетки, гении политики, талантливые экономисты и еще много всяких. А вы нас взяли. Хотя никто ничем особым вроде… — чувствовалось, что Ариане непросто говорить на эту тему.

— Это сложный вопрос, Ариана, — и зачем ей это надо? Конкурс был действительно очень не простой. Ведь вначале планировалось собрать команду человек в сто. И конкурсанты были действительно о-го-го!

— Ну так почему?

— Да проще простого, — вступил Сай, — мы никак не могли отобрать. Все слишком хороши. Вот Майер и решился…

— Решился на что?

— Да, решение мы приняли совсем нелогичное, но я теперь рад, — придется рассказать им правду. — Я просто взял тех, кто мне понравился. И все.

— Но ведь нас не сто! Двенадцать человек, хватит ли?

— Хватит. И число приятное!

— Но Майер, ведь на самом деле мы не изучали здесь ничего такого, что можно было бы ожидать.

— А что можно изучать для того, чтобы изменить мир? — грустно произнес я. — Ничего. Кроме себя самого. Главное — я не ошибся в вас. Вы и вправду честные, добрые ребята. И действительно хотите изменить мир.

— Майер, как ты думаешь, — Ариана опять пошла в атаку, — почему на нас никак не реагирует оппозиция? Ведь о ней все больше и больше шумят.

— Они, наверное, нас боятся — улыбнулся я.

— Майер, — неожиданно строгим голосом Анри вмешался в беседу, — вообще-то, мы хотели бы у тебя спросить о главном.

— Мы, это кто? — я удивился. Как-то очень тревожно звучал голос Анри.

—Ну… Мы все. Ну, все, кого ты учил и готовил. Мы спросить хотим, — Анри совсем сник от моего вопроса.

— Ну спрашивайте, если надо. Только не все сразу. И ещё — я вас ничему не учил. Учеба начнется потом.