Дэниел Сильва - Под конвоем лжи

• Название: Под конвоем лжи
• Автор: Дэниел Сильва
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14917-1

Кровавые вихри Второй мировой превратили эту красивейшую женщину в безжалостную машину для убийства. Ей, шпионке, заброшенной в изувеченную войной Англию, предстояло стать пешкой в изощренной игре сразу нескольких секретных служб, озабоченных предстоящей высадкой союзников во Франции. Где и когда? Правильный ответ на этот вопрос мог определить будущее Европы и всего мира на долгие годы. И найти этот ответ предстояло ей, Кэтрин Блэйк (точнее, Анне фон Штайнер), дважды обманутой и трижды преданной...

---

Во время недолгой поездки на такси до дома Питера Джордана Кэтрин Блэйк совершенно неожиданно поняла, что она сильно волнуется. Причем не из-за того, что рядом с нею сидел мужчина, владевший самой главной тайной войны. Просто она сообразила, что не очень хороша в этом деле — в ритуалах ухаживания и проведения свиданий. Впервые за очень долгое время она забеспокоилась о своей внешности. Она знала, что была привлекательной женщиной, вернее, красивой женщиной. Знала, что большинство мужчин мечтало о том, чтобы обладать ею. Но за годы пребывания в Великобритании она привыкла принимать различные меры для того, чтобы скрыть свою истинную внешность. Она должна была соответствовать облику военной вдовы, которая никак не может примириться со своей потерей: грубые темные чулки скрывали форму ее длинных ног, плохо сидящие юбки маскировали изгибы полных бедер, куцые мужские свитера позволяли скрывать форму груди. Но в этот вечер она надела прекрасное платье, купленное еще перед войной и как раз подходившее для посещения бара «Савой». Но, невзирая даже на это, Кэтрин впервые за всю свою жизнь тревожилась: достаточно ли она привлекательна?

Но не только это беспокоило Кэтрин. Как ей правильно воспользоваться сложившимися обстоятельствами, чтобы отношения с таким мужчиной, как Питер Джордан, могли завязаться по-настоящему? Он был умным, привлекательным, вполне удачливым... В общем, был совершенно нормальным. Большинство других мужчин, которых знала Кэтрин, к настоящему времени уже вели бы себя совсем по-другому. Она помнила свой первый раз с Эмилио Ромеро, отцом Марии. Тот совершенно не задумывался ни о цветах, ни о какой-нибудь другой романтике; он даже не подумал поцеловать ее. Он просто завалил ее на кровать и оттрахал. И Кэтрин не имела ничего против. Больше того, ей это скорее понравилось. Половое сношение для нее никак не было связано с любовью и уважением. Ее даже не привлекал момент власти над мужчиной. Для Кэтрин этот акт был связан только с физическим удовольствием. Эмилио Ромеро это понял; к сожалению, Эмилио понял очень много из того, что составляло ее суть.

Она давно отказалась от мысли о том, чтобы влюбиться, выйти замуж, иметь детей. Ее одержимое стремление к независимости и глубоко укоренившееся недоверие к людям никогда не позволили бы ей перешагнуть через эмоциональный барьер, наличие которого делает брак невозможным; ее эгоизм и сосредоточенность на собственных прихотях помешали бы ей уделять много внимания ребенку. Она никогда не чувствовала себя в безопасности рядом с мужчиной, если только не держала ситуацию под полным контролем, как в эмоциональном, так и в физическом плане. Это проявлялось даже в ее сексуальных связях. Кэтрин давно заметила, что не в состоянии ощутить оргазм, если наверху находится не она, а мужчина.

Она давно уже спроектировала для себя тот образ будущего, которое устроило бы ее. Когда война закончится, она переедет в какие-нибудь теплые места — в Коста-дель-Соль, или на юг Франции, или, может быть, в Италию, — и купит себе маленькую виллу с видом на море. Она будет жить одна, коротко острижет волосы и будет лежать на пляже, пока ее кожа не станет темно-коричневой. Если она почувствует потребность в мужчине, она приведет его на свою виллу и будет пользоваться его телом, пока не ощутит удовлетворения, а потом вышвырнет его вон и будет сидеть в одиночестве у огня и слушать шум моря. Возможно, она будет иногда позволять Марии приезжать и жить с нею. Мария была единственной, кто понимал ее. Именно поэтому предательство Марии причинило Кэтрин такую сильную боль.

Кэтрин не ненавидела себя за то, что была такой, и притом не особенно любила себя. В тех редких случаях, когда она задумывалась о своей психологии, она определяла себя как довольно интересный характер. Она также осознавала, что прекрасно подходила для занятия шпионажем — и эмоционально, и физически, и по складу ума. Фогель заметил это, но первым это заметил Эмилио. Она ненавидела их обоих, но не могла не признать справедливости их заключения. Теперь же, когда она глядела на свое отражение в зеркале, ей на ум приходило одно слово: шпионка.

Такси подъехало к тротуару и остановилось перед домом Джордана. Взяв ее за руку, он помог ей выбраться из автомобиля, потом расплатился с водителем. Открыв дверь, он предложил ей войти первой, затем закрыл дверь и лишь после этого включил свет, как того требовали правила затемнения. На мгновение Кэтрин ощутила себя совершенно растерянной и незащищенной. Она не любила оказываться в незнакомом месте, в обществе незнакомого мужчины да еще и в темноте. Но Джордан очень быстро нащупал выключатель, и в просторной прихожей вспыхнул свет.

— Мой бог! — воскликнула Кэтрин. — Каким образом вам удалось получить ордер на постой в такое шикарное место? Я-то думала, что все американские офицеры ютятся по гостиницам и пансионатам.

Кэтрин, конечно, заранее знала ответ на свой вопрос. Но обязана была его задать. Действительно, американские офицеры крайне редко получали возможность селиться в таких условиях, да к тому же в одиночку.

— Мой тесть купил этот дом много лет тому назад. Он проводил много времени в Лондоне, и по делам, и на отдыхе, и решил, что надо заиметь здесь полноценный плацдарм. И, должен признаться, я очень доволен, что он купил этот дом. Мысль о том, чтобы провести войну в «Гросвенор-хаусе», где офицеры напиханы, как сардины в коробку, нисколько не вдохновляет меня. Позвольте мне взять ваше пальто.

Он помог ей снять пальто и пошел, чтобы повесить его в гардеробную. Кэтрин быстро осмотрела гостиную. Она была обставлена дорогими глубокими кожаными кушетками и креслами, наподобие тех, которые можно встретить в фешенебельных лондонских клубах: Стены были облицованы панелями; паркетный пол покрыт темно-коричневой мастикой и отполирован до зеркального блеска. Лежавшие поверх паркета ковровые дорожки были превосходного качества. Но в этой комнате имелась одна совершенно уникальная особенность — все стены были увешаны фотографиями мостов.

— Значит, вы женаты, — сказала Кэтрин, позаботившись о том, чтобы в ее голосе прозвучала нотка разочарования (впрочем, не слишком заметная).

— Прошу прошения? — сказал хозяин, возвращаясь в комнату.

— Вы сказали, что этот дом принадлежит вашему тестю.

— Вернее было бы сказать: бывшему тестю. Моя жена погибла в автомобильной аварии незадолго до войны.

— Прошу прошения, Питер. Я не хотела...

— Ничего, все в порядке. Это случилось очень давно.

Она кивнула на стену:

— Вы любите мосты.

— Можно сказать, что да. Я их строю.

Кэтрин прошлась по комнате и остановилась перед одним из снимков. На нем был изображен мост через Гудзон, за который Джордан в 1938 году получил звание «Инженер года».

— Вы их проектируете?

— На самом деле проектируют архитекторы. Я инженер. Они рисуют проект на бумаге, а я говорю им, получится то, что они хотят, или нет. Иногда я заставляю их перерабатывать проекты. Иногда, если они придумывают что-нибудь выдающееся, вроде вот этого, я стараюсь найти способ сделать так, чтобы то, что они придумали, могло устоять.

— Судя по вашим словам, это очень увлекательное занятие.

— Иногда, — ответил он. — Но может быть и утомительным, и скучным. Вообще, трудно найти менее интересную тему для беседы во время вечеринок.

— Я и не знала, что флоту нужны мосты.

— Они ему не нужны. — Джордан осекся. — Извините, я не имею права говорить о...

— Нет-нет, не извиняйтесь. Поверьте, я знаю порядок.

— Я мог бы приготовить что-нибудь поесть, но не могу гарантировать, что получится что-то съедобное.

— В таком случае, лучше покажите мне, где у вас кухня.

— Вот за этой дверью. Если вы не возражаете, я хотел бы переодеться. Никак не могу привыкнуть к этой проклятой форме.

— Конечно.

За последующими действиями Джордана она наблюдала очень внимательно. Он вынул из кармана брюк небольшую связку ключей и отпер еще одну дверь, выходившую из прихожей. Там, судя по всему, должен был располагаться его кабинет. Войдя туда, Джордан включил свет, но находился внутри не более минуты. Вышел оттуда он уже без портфеля, который, по всей видимости, запер в сейфе. Затем поднялся по лестнице. Его спальня находилась на втором этаже. Это было просто замечательно. Она сможет, пока он будет спать, забраться в сейф и сфотографировать содержимое его портфеля. Нойманн позаботится о том, чтобы фотографии попали в Берлин, а аналитики абвера исследуют их и выяснят характер работы Питера Джордана.

Затем она шагнула в кухню, и тут ее настиг приступ паники. Зачем ему понадобилось снимать военную форму? Может быть, она что-то сделала не так? Допустила грубую ошибку? Что, если он прямо сейчас набирает телефон МИ-5? А МИ-5 свяжется со Специальной службой? Джордан сойдет вниз и будет занимать ее разговорами до тех пор, пока они не ворвутся в дом и не арестуют ее?