Николай Бондаренко - Консервативный вызов русской культуры - Белый лик

• Название: Консервативный вызов русской культуры - Белый лик
• Автор: Николай Бондаренко
• Жанр: История

---

В. Б. Зюганов даже был на последнем монархическом съезде, внимательно слушал все выступления... Но как ты представляешь: в новой русской монархии будет восстановлен лишь старый традиционный порядок до февраля 1917 года, или будет взято на вооружение все ценное из опыта советского периода? Ведь к монархии примеривался последние годы своей жизни и Иосиф Сталин. Да и потом немало ценного в нашем промышленном, экономическом, социальном опыте, многое откровенно взято ведущими странами мира себе на вооружение. Это мы сегодня от всего своего отказываемся, да и из западного опыта берем не лучшее, а самое худшее - то, чего западный мир сам стыдится, а мы берем себе взамен на лучшее русское. Как ты считаешь, пригодится ли советский "красный" опыт для восстановления православной монархии?

В. К. Прежде всего пригодится опыт бытия народа. Не опыт демагогии коммунистической, а опыт бытия народа. Опыт поражений, опыт побед. Это наша история. Как ее можно отбросить? Этот опыт бытия войдет и в будущую нашу Державу. Лучшие достижения литературы были? Были. В искусстве вершины невиданные были? Были. То же - в науке, в промышленности. Назову замечательные имена художников, которые жили в самый суровый сталинский период: тех же Дейнеку, Мотовилова. Творил Шолохов, певцы замечательные были - и Лемешев был, и Козловский был, в театре Станиславский был. Это же все тот самый тоталитарный период. Ну и что? И маршал Жуков был, Родину спас. Это характеристика стабильности русского духа, его постоянства. Невзирая на суровость режима, на богоборчество, на космополитизм, выстоял русский национальный дух. И что бы ни говорили сейчас иные эмигранты, не они спасли Россию, а эти подвижники русского национального духа. И монархия православная восстановится благодаря им, выстоявшим в самой России, возвеличившим ее во все времена.

В. Б. Тот, кто творит в самой России, тот ее и спасает. Мы примем любое духовное наследие от потомков русской эмиграции - они, как архивисты, как музейщики, сохранили нам много ценного от исторической России. Но ты прав, конечно: национальную монархию не привезешь из заграничного "далека", из Аргентины или из Сан-Франциско. Плохо или хорошо, но создавать ее будем мы и здесь, на русской земле, опираясь на опыт бытия всех наших предков, не деля их по периодам. Уроки Суворова и уроки Жукова, уроки Менделеева и уроки Гагарина, уроки Чайковского и уроки Свиридова, уроки Александра Третьего, Столыпина и уроки государственников, сохранивших Державу в периоды войн, революций и смут,- все ляжет в фундамент будущей России... Заметь, духовные лидеры русской эмиграции всегда понимали, что Россию спасет только сама Россия. Не случайно и Александр Солженицын и в последние годы жизни Владимир Максимов именно в России обрели ту почву, которая ускользала от них в эмигрантских кочевьях... Кто тебе помогал в сложных ситуациях? Кто является твоей жизненной опорой? Семья? Друзья? Соратники?

В. К. Знаешь, Володя, мне очень повезло. Когда я приехал из Курской области в Москву, мне так Москва понравилась. Казалось бы, странно: после деревни - и в огромный город. Можно затеряться, надломиться. Можно разочароваться. Но мне Москва очень понравилась. Может быть, оттого, что я приехал не завоевывать ее, как многие одержимые юноши той поры, а приехал полюбить ее, очароваться ею. Я помню, пешком прошел в мастерскую Томского с фотографиями своих работ. От Курского вокзала пешком. С трепетом ждал его. Пока он фотографии мои рассматривал, я забрался на антресоли в мастерской и даже вспотел от волнения. Он посмотрел, поддержал, сказал, что мне надо учиться. С той первой поездки я стал патриотом Москвы. Всегда любил ее. Старался не видеть ее несовершенств. И мне очень везло с людьми. Как будто судьба подбрасывала мне именно тех людей, которые были мне необходимы. Кто-то советовал мне, какие книжки прочитать, какие музеи посмотреть, кто-то называл имена старых мастеров. Такие замечательные люди меня окружали... Не хочу ни о ком из них дурного сказать. За все время пребывания в Москве мне встречались одни замечательные люди. И до сих пор так же. Из ранних моих наставников прежде всего назову - Элиади Александр Николаевич. Он сначала заведовал кафедрой философии Курского пединститута, а потом приехал в Москву, в Архитектурный институт. Этот человек мне подсказал, как жить. Мы с ним еще в Курске вместе писали работу о природе художественного таланта. Нам помогли в этом душевнобольные. У них канал восприятия сужен. У нормального человека - поди, узнай закономерность. Через произведения искусства, через определенные тесты мы старались понять природу таланта. Он, конечно, писал книгу, а я так, помогал. С этого началось у нас сотрудничество и дружба. Несмотря на разницу в возрасте, мы понимали и ценили друг друга. Он без ног, ветеран войны был, такой красивый мужик с бородой...

Как бы там ни было впоследствии, я не хочу сказать, что ходил к нему как к отцу родному, но много мне помог и Николай Васильевич Томский. Чисто практически он мне много дал. Он был ректором у нас в институте... Затем Древин - замечательный человек, тоже скульптор, но больше теоретик скульптуры. Очень проницательный человек... После обучения, уже в дальнейшей жизни, мне многое дали священники наши: отец Лев, другие... Всем обязан.

С Никитой Михалковым у нас были разногласия. Последний раз, когда мы встречались, мы заключили как бы некий договор. То, что он поддерживал Черномырдина - что ж, он имеет право его поддерживать... Так же, как я имею право поддерживать Зюганова. Когда мы устанавливали памятник у меня на родине, после открытия ко мне подходят четыре старушки и спрашивают: "Вячеслав Михайлович, а за кого нам голосовать?" Я так посмотрел на них и говорю: "Голосуйте за Александра Пушкина!" А сзади стояла корреспондентка местной газеты. Я не видел ее. И потом мне присылают вырезку из районной газеты, где пишут, мол, наш знаменитый земляк, когда мы все испытываем смятение, тревогу, посоветовал нам проголосовать за Пушкина. Вот и Никита Михалков сам решает, за кого голосовать. Он как бы борется за монархию в верхних эшелонах власти. Откуда мы знаем, каким путем придет восстановление законности: снизу ли, сверху? Пусть он нашу идеологию там пропагандирует.

В. Б. Слава, ты принадлежишь к самым верным друзьям газеты "День"-"Завтра". В самые сложные минуты августа 1991 года, когда нас старались закрыть, арестовать, ты не побоялся выступить у нас со своим твердым словом. Ты пришел к нам на помощь после октября 1993 года. Мы могли спорить, верить в разных лидеров, но мы знали: ты никогда

не предашь и не побоишься нас поддержать. Что сегодня ты бы хотел сказать читателям "Завтра"? Что хотел бы пожелать газете?

В. К. Я считаю, что газета "Завтра" выросла до тех масштабов, когда она могла бы стать центральным органом по объединению русского национального самосознания. И только вокруг державных устоев. Хватит критиковать и хватит оппонировать. Еще раз повторяю - это отраженный свет. Надо выбирать свои правила игры. Пробивать свою идею в жизнь. У нас достаточно мощный потенциал. Газета может стать мощным органом обьединения всех патриотических сил. И не вокруг какой-то абстрактной России, а конкретной национальной православной России. Самодержавной России! Надо восстановить закон. Даже ворье живет "в законе". А страна живет до сих пор в беззаконии. Судя по всем вашим главным материалам - вы способны возглавить все патриотическое движение. Несмотря на всю грязь, что годами лилась на вас, на газету "Завтра", на Проханова, на Бондаренко, газета и сегодня остается самой интересной газетой. И дай Бог авторам, дай Бог вам с Прохановым держаться на этих позициях! А я буду вас всегда поддерживать!

Леонид Бородин

Бородин Леонид Иванович, прозаик, поэт, родился 14 апреля 1938 года в Иркутске, в семье учителей. Родители работали в сельских школах Сибири, и Леонид провел свое детство в разных сибирских поселках. Позже отца репрессировали. Поступал учиться в школу милиции, но не закончил ее. Поступил в Иркутский университет в те годы, когда там учились Валентин Распутин и Александр Вампилов, но был исключен за организацию студенческого кружка "Свободное слово". Поехал работать на строительство Братской ГЭС. Позже окончил пединститут в Улан-Удэ, после окончания работал директором средней школы в Луге Ленинградской области. Там же в местных газетах были напечатаны первые рассказы. В 1967 году был арестован вместе с И.Огурцовым, Е.Вагиным и другими за участие в организации ВСХСОНа (Всесоюзного социал-христианского союза освобождения народа) и осужден на шесть лет строгого режима. В лагере писал стихи и прозу. После освобождения стал печататься в эмиграционных издательствах и в журнале "Грани". Сотрудничал в самиздатском православно-национальном журнале "Вече", который выпускал в Москве Владимир Осипов. После разгрома журнала стал выпускать свой самиздатский альманах "Московский сборник", также посвященный национальным и православным проблемам в России. Работал на самых разных тяжелых работах. В мае 1982 года вновь арестован КГБ и с неожиданной суровостью даже для тех лет был осужден за публикацию художественных книг за рубежом на 10 лет лагерного заключения строгого режима и на 5 лет ссылки. Это было андроповское предупреждение славянофильским и православным кругам. Никогда либеральным диссидентам не давали такие суровые сроки. Был заочно принят в европейские ПЕН-клубы, получил несколько престижных европейских премий. Освобожден лишь в июне 1987 года. В 1990 году стал секретарем Союза писателей России, а вскоре и главным редактором журнала "Москва". Женат. Есть две дочери. Живет в Москве. Среди лучших произведений - роман "Третья правда", повесть-сказка "Год чуда и печали", исторический роман "Царица смуты".