Эфраим Севела - Одесса — мама

• Название: Одесса — мама
• Автор: Эфраим Севела
• Издательство: Издательский дом «Кристалл»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2002

Киноповесть"Одесса-мама" — это киновзгляд Эфраима Севелы на «Одесские рассказы» И. Э. Бабеля.

---

Беню Крика и Фрейма Грача усадили на почетные места за большой дубовый стол у самой сцены с бархатным занавесом. Там, под керосиновой лампой, играет на разбитом пианино старый еврей, которого то и дело клонит ко сну, а шум за столами не дает услышать, что он играет.

Фроим Грач, скосив единственный глаз за плечо, вздохнул горестно.

Фроим. Я думаю, я знаю тех двоих.

За дальним столом сидят двое молодцов, одетых с иголочки, те самые, что прогуливались вокруг дома Фроима Грача. Они попивают пиво из кружек и изо всех сил изображают, что они увлечены беседой.

Фроим. Они из полицейского участка. Глянь-ка на костюмы. Выданы под расписку с вещевого склада городской полиции. Сидеть с ними — мне водка в глотку не пойдет. Может стошнить от стакана.

Беня. Пейте на здоровье, мосье Грач, и пусть вас не беспокоит всяких глупостей. Эти люди, конечно, на содержании у полиции, но я их подкармливаю жирнее.

Фроим. Ну, в таком разе, ваше здоровье…

Он залпом опрокинул в щель в бороде граненый стакан.

Фроим. Ты большой человек, Беня. Я хочу наши с тобой силы собрать в один кулак. Кто со мной пойдет в компанию, никак не пропадает.

Беня. Кончай ходить вокруг да около. Говори дело.

Фроим. Не будем ходить вокруг да около. Нам с тобой пора стать партнерами. И для начала, чтоб породниться, я отдаю тебе в жены мою дочь.

Беня. Твоя дочь, если захочет, тебя не спросит. Да и меня тоже. Объявит меня своим мужем и скажет, что так и было. Не знаешь свою дочь?

Судя по пустым бутылкам на столе, ими выпито немало. Старый Грач захмелел и вместо того, чтоб продолжать деликатный разговор, вдруг запел на весь буфет низким сиплым голосом старую песню об одесских ворах и грабителях. Песню грустную и сентиментальную: про молодого цыгана, упрятанного надолго в тюрьму. И он в тоске просит надзирателя, хоть на день отпустить его на волю. Дома мается его верный конь без хозяина, а молодая жена выплакала свои прекрасные глаза.

Песня понятна каждому под сводами буфета. И все примолкли, нахмурились, как если это все об их собственной судьбе. Слушают внимательно.

Переодетые в штатское полицейские в глубине зала.

Соня, которая только что забрела в буфет и стоит, прислонившись к стене.

Любка Козак, хозяйка заведения, с уснувшим младенцем на руках.

И даже пьяная орава матросов с парохода «Галифакс», шумно ввалившаяся в буфет, но примолкшая, заслышав тягучую русскую песню. Пока их капитан не опознал в Бене Крике того таможенного начальника, что конфисковал у него контрабанду.

Он что-то шепнул своим людям. Матросы направились к столу, где сидели Беня Крик и Фроим Грач и плотным кольцом окружили их. Фроим продолжает петь и свой единственный глаз переводит с Бени на капитана и обратно. Затем в середине куплета незаметным движением правой руки наносит короткий удар капитану в живот и тот полетел спиной вперед от их столика, сметая стулья, и рухнул под пустой стол.

Это послужило как бы сигналом к общей драке, когда бьют чем попало, какой уж давно была знаменита Одесса. С треском разлетаются стекла и зеркала, и летят в стороны стулья и столы, разваливаясь на лету. Люди падают, как подрубленные деревья.

Наконец, шум улегся, и все английские матросы лежали под обломками вперемежку с другими клиентами буфета, только Беня Крик держался на ногах и, оглядывая картину побоища, спокойно счищал носовым платком приставшую к рукаву пыль. Раскинувшийся на полу Фроим Грач зашевелился, стянул с головы покрывшую его скатерть и сказал тихо и мягко, словно продолжая прерванный разговор.

Фроим. Так ты согласен жениться, Беня?

Но ответил Фрейму голос Сони.

Соня. Да!

Пока шла драка, Соня укрылась на сцене, чтоб оттуда все видеть и не схлопотать случайно по голове.

Соня. Беня Крик — Король! Ему нужна королева! А кто королева в Одессе?

Она обвела взглядом с превеликим трудом поднимающихся с пола драчунов, затем посмотрела прямо в глаза Бене, и он улыбнулся ей в ответ. И тогда Соня ударила по струнам гитары и запела. Залихватски, горячо и упоенно.

Соня:

Эх, вышла я да ножкой топнула,
А у милого терпенье лопнуло.
Эх, пить будем, гулять будем!
А смерть придет — помирать будем!

Беня. Зачем ты пришла сюда., Соня? Здесь не место для приличной еврейской девушки.

Соня. Я люблю тебя, Король.

На глазах ее выступили слезы.

Соня. Я люблю тебя, Беня.

Лицо Короля приняло строгое выражение.

Беня. Соня, это не разговор. Я уважаю вас как специалиста в нашей профессии. Я выдам вас замуж за хорошего человека и я дам за вами хорошее приданое. Как говорится, от лица службы. И когда у вас родится сын, я приду на обряд обрезания и тоже не с пустыми руками. Но сейчас, Соня, покиньте этот дом. Это может повредить вашей репутации, и у меня возникнут проблемы с вашим замужеством. Идите, Соня. Не нарушайте моего покоя.

Уронив гитару, с низко опущенной головой, Соня направилась к выходу, пробираясь среди обломков мебели. И тогда, словно дождавшись ее ухода, с лестницы скатилась ватага полуодетых девиц, рыжеголовых, черноволосых и абсолютных блондинок, худых и полных, с накрашенными щеками и кроваво-красными губами. Хохоча и взвизгивая, они расположились по всему буфету, и когда мадам Козак поставила граммофон, начался дикий танец под громкую хриплую музыку канкана. Беня пляшет, окруженный дюжиной девиц, некоторые взобрались на бильярдный стол и запрыгали по зеле— ному сукну, вскидывая стройные ноги в черных чулках так высоко, что юбки накрывали их с головой.

43. Экстерьер. Лодка в море. (День)

В море, далеко от высоких обрывов тающего в мираже берега, легкая волна мягко колышет большую лодку. Мускулистые матросы в полосатых тельняшках положили весла и отдыхают, закинув за борт удочки. Соня, нарядно одетая, с белой собачкой у ног, перебирает струны гитары. Беня в легком белом костюме спортивного покроя восседает в мягком кресле на самом носу лодки, и один из его людей держит над головой Короля раскрытый зонт. Посреди лодки на белой скатерти сервирован стол с медным, исходящим паром, самоваром, всяческого рода деликатесами на фарфоровых тарелках. Горящий примус накалил большую сковороду, на которой шипит в масле свежевыловленная рыба.

Перед Беней со склоненными головами стоят два разбойничьего вида парня.

Беня. В чем проблема? Вы, два битюга, ограбили старую женщину и все что вы смогли взять — то простое колечко. Теперь вы хотите знать, как разделить добычу, потому что вас, босяков, двое, а кольцо одно. Я вас правильно понял?

Бандиты(в один голос). Король, ты решишь справедливо. Твое слово для нас — закон.

Беня. Я не царь Соломон Мудрый. Я всего лишь Король, и это не титул. Это кличка, которую я заслужил честным трудом вот этими самыми руками. Я не дам вам ответа. Я задам вам вопрос. С кого вы сняли это кольцо?

Бандиты(в один голос). С тети Песи.

Беня. С тети Песи, куриной торговки с Сенного базара? С несчастной вдовы, у которой нет ничего, кроме этого колечка? Мои волосы встают дыбом от гнева, а лицо пылает от стыда. Мои глаза не хотят вас больше видеть.

Бандиты(в один голос). Но ты не сказал нам, кому достанется кольцо.

Беня. По совести, вам должно достаться не кольцо, а намыленная петля. Но я сегодня в добром духе и на отдыхе. Правда, Соня?

Соня. Абсолютная правда, Король. Беня. Так вот, кольцо вы вернете тете Песе и на коленях попросите у нее прощения, а потом, если она простит, передайте ей мои слова: пусть плюнет вам в оба ваших бесстыжих глаза. Я проверю потом.

Лохматый детина, державший над Беней зонт, прошепелявил через сломанные зубы.

Лохматый. Кажется мне, мосье Цудечкес приближается к нам.

Беня перестал полировать ногти и прищурился на море. Маленькая лодочка на веслах приближалась к ним, и тогда встал и замахал соломенной шляпой Цудечкес.

Беня. Какие новости, Цудечкес? По вашему виду можно понять, что Тартаковский принял вас не совсем вежливо.

Цудечкес кивнул лысой головой в ответ. Беня. Странно. Я написал этому человеку письмо; что было в этом письме, Цудечкес?

Цудечкес достал из нагрудного кармана листок и зачитал.

Начальник таможни. Многоуважаемый мосье Тартаковский! Не откажите в любезности положить ровно пятьдесят тысяч рублей под бочку из-под дождевой воды в субботу утречком, когда не жарко и это вашему драгоценному здоровьичку не причинит неудобств. Если же вы откажетесь, как это уже проделалось в прошлый раз, то вас ожидает большое удивление в вашей семейной жизни. С уважением. Искренне ваш, Бенцион Крик.