Тим Северин - Дитя Одина

• Название: Дитя Одина
• Автор: Тим Северин
• Издательство: Эксмо, Мидгард
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-14424-2, 5-699-12701-1

Этих людей проклинали.

Этими людьми восхищались.

С материнским молоком впитывавшие северную доблесть и приверженность суровым северным богам, они не искали легких путей. В поисках славы они покидали свои студеные земли и отправлялись бороздить моря и покорять новые территории. И всюду, куда бы ни приходили, они воздвигали алтари в честь своих богов — рыжебородого Тора и одноглазого хитреца Одина.

Эти люди вошли в историю и остались в ней навсегда — под гордым именем викингов...

---

Спустя примерно полчаса Эохед замолчал и наклонился вперед. Белое одеяние позволяло четко видеть каждое его движение, и я заметил блеск серпа у него в правой руке. Он протянул руку и срезал пучок сухих водорослей на берегу. Еще мгновение, и — я не заметил, как он это сделал — мерцающий огонек заплясал в его руке, пучок загорелся. Разгораясь, огонь озарил белое одеяние и лицо Эохайда, и его глаза казались глубокими впадинами. Он подошел к груде ореховых сучьев и сунул в нее горящий трут. Сучья вспыхнули мгновенно. Через несколько мгновений костер разгорелся так мощно, что оранжевые языки, извиваясь, взвились выше головы. Огонь креп, и вожди туатов вышли вперед со своими охапками дров и бросили их в пламя. Сухое дерево вспыхнуло, затрещав, и искры полетели вверх в горячих воздушных потоках. Вскоре уже от костра изошел такой жар, что обжигал лицо, и я поднял руку, защищая глаза. В толпе раздался тихий одобрительный шепот, и я увидел, как по другую сторону костра от каждого клана вышло по человеку. Лицо каждого, озаренное ослепительным пламенем, было столь напряжено, что казалось, будто человек подхвачен взвивающимися языками огня. Иные подошли так близко, что мне показалось, что сейчас они вспыхнут. И они что-то метали в костер — я рассмотрел тряпичную куклу, детский башмак, горсть семян, спелое яблоко. То были жертвоприношения от тех, кто желал иметь детей и щедрый урожай в будущем году, или же благодарил за прошлые благодеяния. Костер прогорел быстро. Только что взметывалось высокое пламя, и вот уже оно съежилось и превратилось в мельтешение искр. И вот тогда-то каждый глава семьи сунул ветку в огонь. И как только ветка загоралась, они поворачивались и, собрав семьи, уходили, направляясь к своим домам и палаткам, и каждый нес огнистый свет. Они будут поддерживать этот свет всю ночь и воспользуются им, чтобы заново разжечь домашние очаги, которые загасили в ознаменование конца лета. Свет, который разносили по округе, являл собой зрелище замечательное — всплески брызжущего света во тьме. Чья-то рука коснулась моего плеча. Я оглянулся и узнал управителя вождя одного из туатов. Он кивком предложил мне следовать за ним, и мы пошли к кранногу. На полпути я остановился и обернулся, чтобы посмотреть на ореховую рощу. Я увидел мерцание углей и фигуру Эохайда в белом. Он стоял к нам спиной и смотрел на озеро. Обе руки его были воздеты к небу, и мне показалось, будто я увидел блестящую дугу его серпа, когда он бросил его в озеро.

То были таинства, в которые я не мог быть посвящен, и управляющий крепко ухватил меня за руку, дабы быть уверенным, что я не пойду обратно, к Эохайду. Зато он повел меня туда, где ждали его люди. Они были из самого дальнего союзного туата и поставили свою палатку поодаль от краннога. Вожатай привел меня в круг семьи, дабы отпраздновать удачное завершение обряда. В середине круга горел костер, запаленный от священного огня, а сами они сидели на земле, пили, ели и веселились. Меня приветствовали кивками и улыбками. Кто-то сунул мне в руку деревянную чашу с медом, еще кто-то протянул жареное ребрышко, и освободили мне место в круге, чтобы я сел и присоединился к пиршеству. Я обгладывал завитки баранины и оглядывал круг лиц. В первый раз я был выставлен напоказ обществу настоящих ирландцев, обычных людей с самых дальних окраин страны, в тот час, когда они меньше всего следили за собой. И я был гостем, а не пленником, не рабом, не послушником. Я наслаждался вместе с ними. И вдруг меня потряс удар — удар узнавания. Третьим от главы семьи в круге сидел Торвалль Охотник. Я знал, что этого не может быть. Последний раз я видел Торвалля, когда он уходил из нашего поселения в Винланде, разгневавшись на Карлсефни и Гудрид, и он уплыл на маленькой лодке с пятью спутниками вдоль берега на разведку. И больше мы о нем ничего не слышали, и тогда решили, что его убили скрелинги или он утонул. Впрочем, кто-то примолвил, что Тор никогда не позволит утонуть в море тому, кто столь стоек в своей вере в исконных богов.

Я уставился на духа. С тех пор, как одиннадцать лет назад в Гренландии я видел духа-двойника Гарди-надсмотрщика, мне не случалось встречать мертвеца, вернувшегося к живым. Торвалль казался старше, чем когда я видел его в последний раз. Бороду и волосы испестрила седина, лицо избороздили морщины, а крепкие плечи слегка согнулись от возраста. Но веко его левого глаза приопущено, как было всегда, и я видел отметину, оставленную медвежьими когтями, охотничий шрам, который произвел на меня такое впечатление в детстве, — только в морщинах и складках его постаревшего лица он стал не так заметен. Кожаная облегающая шапочка, натянутая на голову, прижимала волосы к ушам, и я не мог разглядеть, потерял ли он верхний кончик левого уха, как тот Торвалль, которого я знал. На нем была одежда ирландского воина — зашнурованные штаны и тяжелая куртка из овечьей кожи поверх рубахи грубого холста. На земле перед ним лежал дорогой и с виду тяжелый меч. Я, как мог, старался сохранять спокойствие. Я хорошо усвоил урок Снорри Годи: если что-то открылось твоему второму зрению, разумней сделать вид, что ничего необычного не происходит, пусть даже ты видишь то, что не видимо остальным. Я продолжал жевать мясо, время от времени взглядывая на Торвалля и задаваясь вопросом, узнает ли меня его дух. Потом я заметил, как человек, сидевший справа от Торвалля, повернулся к нему и что-то спросил. По коже у меня побежали мурашки. Не я один вижу призрак. Другие знают о его присутствии. Потом мне пришло в голову, что, может статься, я позволил разыграться своему воображению. Человек, сидящий по ту сторону костра, вовсе не Торвалль, а кто-то очень похожий на него.

Встав, я попятился, вышел из круга и обошел его, чтобы оказаться рядом с незнакомцем. Вблизи я еще больше уверился, что это действительно Торвалль. У него были те же большие руки с крупными костяшками, которые мне запомнились, а на шее ожерелье из медвежьих когтей. Это должен быть он. Но как могло случиться, что он сидит среди членов ирландского клана в одежде старого ирландского воина?

— Торвалль? — взволнованно окликнул я, став у него за правым плечом.

Он не откликнулся.

— Торвалль! — повторил я погромче, и на этот раз он обернулся и вопросительно посмотрел на меня.

У него были те же бледно-голубые глаза, какими, я помню, он смотрел на меня в конюшне в те давнишние годы, когда впервые мне устроили допрос о моем втором видении. Но в глазах, смотревших на меня, не было узнавания.

— Торвалль, — сказал я в третий раз, а потом уже по-норвежски: — Торвалль, ты меня не узнаешь? Это я, сын Лейва из Браттахлида, из Гренландии.

Торвалль все так же смотрел на меня, без всякого выражения, только слегка смущенно нахмурился. Он не понял ни слова из того, что я сказал. Люди уже заметили мое поведение и с любопытством посматривали на меня. Я начал терять терпение.

— Торвалль!

Мой голос замер от смущения. Человек хмыкнул и отвернулся к огню, больше не обращая на меня внимания.

Я прокрался обратно на свое место, совершенно обескураженный. К счастью, волна пиршества нарастала, и мое странное поведение было забыто в общем веселье. Я продолжал посматривать на Торвалля, или кем бы он там ни был, стараясь заглушить смущение.

— Кто этот человек вон там, перед которым на земле лежит большой меч? — спросил я у своего соседа.

Он тоже посмотрел на человека со шрамом на лице.

— Это Ардал, воин ри, хотя теперь он не слишком занят, с тех пор, как мы заключили союз с другими туатами, — ответил он. — Да и все равно. Староват он стал, чтобы биться в поединках.

Я вспомнил предостережение Эохайда — не стоит задавать слишком много вопросов, и решил, что лучше будет подождать до завтра и расспросить о таинственном члене клана самого законника.

— Воинри? — переспросил Эохайд утром. — Это древний титул, теперь он редко употребляется. Обычно это лучший воин в туате, главный телохранитель ри. Кроме того, он представляет ри, когда случается спор между двумя туатами, который можно решить единоборством двух избранных воинов. Зачем тебе это знать?

— Вчера вечером я видел человека, которого, как мне кажется, я знавал очень давно, когда жил в северных землях. Мне сказали, что его зовут Ардал и что он есть — или был — воин короля. Но я уверен, что это кто-то другой. Однако же этого не может быть.

— Не могу сказать, что знаю его. Как ты сказал, с кем он был? — спросил Эохайд.

— Он сидел среди людей, которые пришли из самого дальнего туата, того, что на берегу.

— Это, должно быть, Уа Каннанайн. — Мы с Эохайдом стояли в медовой палате краннога, ожидая, когда можно будет сказать должные слова прощания королю. Эохайд обратился к управляющему короля. — Ты знаешь человека по имени Ар дал?

¦ — Только наслышан о его славе, — ответил тот. — Человек он весьма немногословный. И не удивительно. Он был едва жив, когда его выбросило на берег, и полагали, что он уже никогда не очнется. Но в доме короля его выходили, он поправился и стал там слугой. Потом оказалось, что он владеет оружием столь искусно, что в конце концов он стал воином короля. Это настоящая удача для того, кто был fuidircinad оmuir.