Даниэла Стил - Начать сначала

• Название: Начать сначала
• Автор: Даниэла Стил
• Жанр: Современные любовные романы

Это — история сильной, целеустремленной женщины. История Пакстон Эндрюз, обаятельной, решительной и смелой.

Ее жизнь была полна взлетов и падений, трагедии и ошеломительных удач. Она совершала ошибки и расплачивалась за них дорогой ценой, сомневалась и рисковала, любила и страдала, была счастлива и переживала боль утраты, боролась — и не теряла надежды на счастье.

Это — история женщины, которая находила в себе мужество снова и снова начинать сначала…

---

Она видела, как Билл и еще один человек вынесли двоих мужчин, но оба оказались уже мертвыми. Наконец за работу принялись полицейские и врачи. Им открылось ужасное зрелище, повсюду кровь и разбитое стекло. Пакстон отчаянно трясло, когда они возвращались к машине Билла. Возле машины он остановился, обнял ее. Оба они были в крови. Когда Билл поцеловал ее, Пакс разрыдалась.

Как ужасно влюбиться в таком месте, как ужасно само это место, эта война, сблизившая их!

— Что мы тут делаем? — спросил Билл дрожащим голосом. Он был потрясен не столько тем, что увидел, сколько тем, что и она могла бы погибнуть, если бы дело обернулось немного иначе, а Билл внезапно осознал, что никак не может потерять эту девушку. — Почему мы не можем вернуться в какое-нибудь обычное место, в Нью-Йорк, Техас, Мэриленд?

— Если б мы находились там, — она улыбалась сквозь слезы, — ты бы и понятия не имел о моем существовании, жил бы себе спокойно со своей женой. — Она даже рассмеялась и вытерла глаза, стараясь забыть, что они только что видели и что пережили. — Вот почему.

Он тоже улыбнулся:

— Вы играете словами, мисс Эндрюз.

— Я говорю правду. В этом мой главный недостаток.

— И главное достоинство. Не знаю, смог бы я так полюбить тебя, если бы не твоя искренность. Вьетнам так уж действует на людей: лицемерие становится ненавистным, абсолютно нетерпимым. Мне нелегко приходится, когда я приезжаю в Штаты в отпуск, — продолжал он, садясь в машину. — Я уже не могу выслушивать ложь, всякие там объяснения, в которые никто не верит, но все повторяют. В этом отношении лучше уж быть здесь. — Тут он вновь припомнил, что произошло полчаса назад. — По крайней мере так мне казалось раньше.

— Здесь часто такое случается, верно? — спросила она, имея в виду бомбу, и Квинн кивнул в ответ. Тогда Пакстон печально улыбнулась:

— Вот и выходит, что всякий раз, когда я куда-нибудь отправляюсь с тобой, я возвращаюсь в таком виде, точно купалась в канаве.

— Это оттого, что ты совершила глупость и приехала сюда. — И он поцеловал ее так, что она поняла: Билл счастлив, что оба они остались в живых и с ними не случилось ничего плохого.

Он проводил ее в гостиницу, и, не промолвив ни слова, оба они направились наверх. Билл заглянул в бар и прихватил бутылку виски, а когда Пакстон отворила свою комнату, Билл поставил бутылку на стол и обернулся к ней. В его погрустневших глазах она безошибочно различала любовь.

— Ты хочешь, чтобы я ушел, Пакс?

Он заказал себе номер в «Рексе», но ему хотелось остаться с ней, пока есть еще время, если только сама Пакс согласится на это.

— Если ты хочешь, чтобы я ушел, я уйду.

Пакстон покачала головой, улыбнулась и медленно подошла к нему. Она не знала, как следует поступить. Питер погиб всего четыре месяца назад, она думала, что навеки сохранит верность ему, а теперь казалось, что Питер принадлежит иному времени, иному миру, тому, куда Пакс никогда не вернется. Здесь был только Билл Квинн.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — тихо призналась она.

Он наклонился, обнял ее, и Пакстон приникла к нему со страстью, рожденной утратами, страхом и скорбью, и Билл ласкал ее как сильный мужчина, который каждый день рискует жизнью. Оба они едва не погибли в тот вечер и могли погибнуть назавтра, но теперь, на единственный миг, они были живы и полностью принадлежали друг другу.

Он опустился на кровать вместе с ней и нежно принялся раздевать Пакс. Взрыв превратил ее платье в лохмотья, на его мундире остались пятна крови, и оба они хотели только одного: отодвинуть подальше прошлое, боль, одиночество, которое сблизило их. Он лег рядом с девушкой, ощущая прохладное прикосновение ее кожи, и тихонько застонал.

— Пакс, Пакстон, ты так красива. — Он все гладил ее и прижимал к себе и целовал и не мог насытиться, и тогда она тоже приподнялась, притянула его к себе, и в тот миг, когда он вошел в нее, Пакстон заплакала — уже не о прошлом и не о том, что оба они потеряли, но о том, что оба они обрели.

Глава 16

Через три недели Пакстон уговорила Ральфа снова съездить в Кучи. К тому времени съезд демократов в Чикаго перерос в разгул насилия и безумия, Гарриман все еще вел в Париже переговоры о перемирии во Вьетнаме, и все это показалось Пакстон дурной шуткой, когда она пришла в офис АП на встречу с Ральфом и прочла на телетайпной ленте последние известия. Все уже казалось бессмыслицей, кроме того, что происходило непосредственно в Сайгоне, кроме той жизни, что объединила ее и Билла. Теперь важно было одно: чтобы он остался в живых, чтобы ни с кем из них не стряслось беды. Каждый раз, когда Билл появлялся у нее в гостинице и проводил с ней ночь, Пакстон воспринимала как чудо, хотя Биллу удавалось вырываться довольно часто.

Большую часть пути к базе Кучи Ральф воздерживался от комментариев, но перед самым прибытием он обернулся к Пакстон и впрямую задал вопрос:

— У вас это серьезно, верно?

Она кивнула, не желая откровенничать в присутствии водителя Ральф не произносил вслух имен, но сплетни быстро расползались из Сайгона по всем военным лагерям. Кто с кем спит и почему — это ведь любимая тема для разговоров. Слухи распространялись с такой же скоростью, как партизанские действия и тропические болезни.

— Да, — спокойно ответила она, — похоже на то. Для нас это все еще внове, мы еще не вполне осознаем, что происходит.

Надо многое уладить, если… если… — «Если это надолго», Ральф понимал, что она имеет в виду. Он укоризненно покачал головой и отвернулся.

— Оба вы поступаете глупо, ты хоть это понимаешь?

— Почему? — Она все еще казалась столь наивной, столь доверчивой, что Ральф вновь обернулся к ней.

— Потому что ты обрежешься, Пакс. Здесь все кончается болью. Иначе быть не может. Я не стану все тебе разжевывать.

Ты уже большая девочка, ты знаешь, какие у тебя шансы. Большинство вариантов не придутся тебе по душе. — Он намекал, что Билл либо вернется к жене, как только закончится срок его службы, либо его убьют. Конечно, он может остаться в живых, он может даже покинуть Дебби. Однако это казалось Ральфу весьма маловероятным.

— Ты слишком долго пробыл тут. Ты стал циничен.

— Возможно, — откликнулся он, закуривая сигарету. А хуже всего, пожалуй, то, что он привык к местному куреву, «Руби Квин». — Я не раз уже видел это кино.

— Подожди, посмотри концовку. Для этого ты еще недостаточно долго пробыл здесь. Даже ты не знаешь всего на свете.

— Послушай, — Ральф решил попытаться в последний раз, потому что симпатизировал Пакс. — Ты ведь умница, намного умнее прочих. Ты замечательно справляешься со своей работой, пишешь отличные статьи. Однажды ты получишь Пулитцеровскую премию.

— Ну конечно, — рассмеялась она.

— Хорошо, пусть не Пулитцеровскую. Во всяком случае, ты хорошо работаешь и знаешь это. Так зачем тебе эта головная боль? Ты приехала во Вьетнам всего на полгода. Подожди, пока не вернешься домой и не повстречаешь где-нибудь за журналистским столиком прекрасного принца. В каком-нибудь нормальном пристойном городке вроде Милуоки.

Пакстон решительно посмотрела ему в глаза:

— Послушай, я не властна над тем, что происходит. Так случилось, и случилось именно здесь. Я не могу притвориться, будто ничего не произошло. Да и с какой стати? Мы оба оказались здесь. Это подлинная жизнь. Все остальное — дерьмо!

— А что, если там — настоящая жизнь, а именно это — дерьмо?

— Тогда я ошиблась. А ты что, никогда не ошибаешься, Ральф?

Она не хотела в очередной раз намекать на Франс, но ведь и он привязался к Франс по тем же самым причинам: потому что оба они оказались здесь, и им пришлось нелегко, и все были напуганы, и кругом умирали люди. Какое еще противоядие против всего этого кошмара, кроме как влюбиться, будь то сознательно или против воли? Неужели Ральф и все остальные не понимают этого?

— Послушай. — Ральф как раз выбросил сигарету, и Пакстон вновь в упор взглянула на него. — Отвяжись от меня, ладно?

Я знаю, ты хочешь мне добра, но ты так ничего и не понял.

— Может быть, — печально согласился он В тот же день позднее Ральф увидел их вместе, и тогда ему почудилось, что Пакстон права, а он ошибался. Этих двоих и впрямь связывало очень сильное, нежное, прекрасное чувство. Они пытались скрыть его ото всех, но не могли. Их чувство, даже физическая близость друг к другу стали очень сильными и в то же время такими чистыми, основанными на взаимном восхищении, нежности, любви, что было просто невозможно утаить.

Догадывался обо всем и сержант Билла, Тони Кампсбелло, и с ума сходил от злости. Даже Пакстон заметила это. Он с трудом соблюдал вежливость в разговоре с Пакстон, а со своим командиром весь тот день, что Пакстон провела на базе, разговаривал ледяным тоном. Билл только брови приподнимал, усмехаясь. Однако в другой раз, когда они наткнулись на Тони на базе Тан Сон Нхат, Пакстон попыталась объясниться с ним, пока Билл расплачивался у прилавка.