Даниэла Стил - Обещание страсти

• Название: Обещание страсти
• Автор: Даниэла Стил
• Жанр: Современные любовные романы

Кизия Сен — Мартин была истинной принцессой американского высшего света, но этого оказалось недостаточно для сильной, независимой женщины. Кизия пробивает себе дорогу в журналистике — и, по роду профессии, сталкивается с двумя мужчинами: бесшабашным политиком — леваком Люком и его близким другом, мексиканцем Алехандро. Оба новых знакомых влюбляются в Кизию с первого взгляда, она же страдает, не в силах сделать выбор…

---

— Более божественного вечера никто не давал, правда? — Тиффани, слегка покачиваясь, наблюдала за приятельницами. Марина и Кизия обменялись быстрыми взглядами, и Кизия кивнула. С Тиффани она вместе училась в школе. Та, когда не напивалась, была очень приятной девушкой. Вот о ней Кизия ни за что не стала бы писать в своей колонке. Все знали, что она пьет, и больно было видеть Тиффани в этом состоянии. Читая о таких вещах за завтраком, вряд ли развеселишься. Это не подтяжка Марининого бюста. Больно и горько. Самоубийство шампанским.

— Чем теперь собираешься заняться, Кизия? — Марина зажгла сигарету, а Тиффани снова уткнулась в свой бокал.

— Не знаю. Может, устрою прием… После того как закончу статью, о которой сегодня договорилась.

— Ну, ты смелая. У меня все это вызывает содрогание. Мег готовила вечер восемь месяцев. В этом году ты по-прежнему останешься в Комитете помощи больным артритом?

Кизия кивнула.

— Еще они хотят, чтобы я занялась балом в пользу детей-калек.

При последних словах Тиффани встрепенулась.

— Дети-калеки? Какой ужас!

Слава Богу, хоть это не божественно.

— Что в этом ужасного? Обычный бал. — Марина встала на защиту праздника.

— Но ведь дети-калеки… Кто же сможет на них спокойно смотреть?

Марина с раздражением пожала плечами.

— Тиффани, дорогая, ты видела хоть одного больного артритом на балу в их пользу?

— Нет… Не думаю…

— Значит, никаких детей-калек и на этом балу ты тоже не увидишь. — Марина говорила вполне здравые вещи, Тиффани, казалось, успокоилась, но у Кизии почему-то тоскливо засосало под ложечкой.

— Ты, наверное, права, Марина. Итак, ты будешь устраивать в их пользу бал, Кизия?

— Пока не знаю. Еще не решила. Если честно, я немного устала от всей этой благотворительной беготни. Занимаюсь этим уже Бог знает сколько.

— Как и мы все, — уныло отозвалась Марина, стряхивая пепел в беззвучно предложенную официантом пепельницу.

— Ты должна выйти замуж, Кизия. Это божественно. — Тиффани блаженно улыбнулась и взяла еще один бокал с плывущего мимо подноса. Только за то время, что Кизия присоединилась к ним, это был уже третий. В дальнем конце зала опять заиграли вальс.

— Этот танец, девочки, приносит мне несчастье. — Кизия внутренне застонала. Куда, к черту, подевался Уит?

— Несчастье? Почему?

— Вот почему. — Кизия быстро кивнула в сторону приближающегося барона. Вальс исполняли по его просьбе, и он рассчитывал наслаждаться ее обществом около получаса.

— Ну и везет же тебе! — злорадно ухмыльнулась Марина, а Тиффани изо всех сил постаралась сосредоточиться.

— Вот и объяснение, милая Тиффани, почему я не выхожу замуж.

— Кизия! Наш вальс! — Протестовать бесполезно. Она грациозно кивнула приятельницам и унеслась в объятиях барона.

— Ты думаешь, он ей нравится? — Тиффани была ошарашена. Он действительно очень уродлив. Даже сквозь алкогольные пары это очевидно.

— Нет, конечно… Эх ты… Она хочет сказать, что, когда за тобой все время увиваются подобные образины, просто нет времени найти нормального мужика. — Марине это было знакомо, как никому. Она охотилась за вторым мужем уже почти два года… Если в ближайшее время не появится хоть кто-то худо-бедно приемлемый — дела ее плохи. Подтянутая грудь вновь обвиснет, ягодицы станут похожи на вафли. В течение года кого-то надо найти, иначе все пропало.

— Не знаю, Марина. Может, он ей и нравится. Знаешь, Кизия ведь со странностями. Иногда мне кажется, что на нее плохо подействовали эти деньги, которые она получила так рано. Я думаю, это повлияло бы на любого. Вряд ли можно вести нормальную жизнь, когда ты одна из богатейших…

— Христа ради, Тиффани, умолкни ты! Почему бы тебе не пойти домой и хоть немного не протрезветь?

— Как мерзко говорить такое! — В глазах Тиффани выступили слезы.

— Нет, Тиффани, на это мерзко смотреть. — Марина повернулась на каблуках и направилась в сторону Хэлперна Медли. Она слышала, что он и Люсиль только что разошлись. Самое благоприятное время. Несчастный, пришибленный перспективой самому решать все жизненные проблемы, скучает по детям, одинок по ночам… У нее трое детей, и она знает, чем занять Хэлперна. Он — подходящая добыча.

На танцевальной площадке Кизия медленно кружилась в объятиях барона. Уитни был занят серьезным разговором с молодым брокером — обладателем длинных, изящных кистей. Часы на стене пробили три.

Почувствовав головокружение, Тиффани опустилась на красную бархатную банкетку в углу комнаты. Где Билл? Он сказал что-то про звонок во Франкфурт. Франкфурт? При чем здесь Франкфурт? Она никак не могла вспомнить. Но он вышел в коридор… Сколько же часов прошло?.. Разрозненные обрывки мыслей теснились и путались. Билл? Она не могла припомнить, приехала ли она сюда с ним или его нет в Нью-Йорке, а приехала она с Марком и Глорией. Черт, почему же так трудно вспомнить? Надо постараться. Она ужинала дома с Биллом и детьми… или только с детьми?.. Кажется, впрочем, дети все еще в Вайнарде с матерью Билла… Так что же?.. Что-то в ее желудке начало медленно кружиться в такт медленному кружению вещей вокруг, и она поняла, что сейчас ее стошнит.

— Тиффани? — Это был ее брат Марк, а за ним стояла Глория. Целая стена попреков отделяла ее от туалета, где же он, черт бы его побрал, находится? Что за отель?.. Или они у кого-то дома? Проклятие, ни черта она не помнит.

— Марк… Я…

— Глория, отведи Тиффани в дамскую комнату. — Он не стал тратить время на объяснения с сестрой, а сразу воззвал к жене. Тиффани прекрасно все воспринимала. Это было еще хуже. Сколько бы она ни выпила, всегда все понимала. Она слышала, каким тоном с ней говорят. Алкоголь не мог заглушить этого.

— Я… Прости меня… Марк, Билла нет в городе, и если бы ты отвез меня домой… — Она громко рыгнула, и Глория нервно бросилась к ней. Марк, наоборот, с отвращением отшатнулся.

— Тиффани? — Это был Билл, с его обычной неопределенной улыбкой.

— Я думала… ты… — Марк и Глория исчезли в глубине комнаты, а муж взял ее за руку и как можно быстрее повел прочь из зала, где затухала вечеринка. В редеющей толпе она очень бросалась в глаза.

— Я думала…

Они шли уже по коридору, и тут Тиффани вспомнила, что оставила сумочку на банкетке. Кто-нибудь может унести ее.

— Моя сумка, Билл… моя…

— Все в порядке, дорогая. Я о ней позабочусь.

— Я… О Боже, как мне паршиво. Мне нужно сесть. — Голос ее опустился до шепота, и о сумке она уже забыла. Билл шел слишком быстро, от этого ей стало еще хуже.

— Тебе надо просто подышать воздухом. — Крепко держа ее под руку, он улыбался проходящим мимо. Господин директор по дороге в свой офис… Доброе утро… Привет… рад вас видеть… Улыбка не исчезала, а глаза не теплели.

— Я только… Я… ой…

Прохладный ночной воздух ударил ей в лицо, и в голове слегка прояснилось, но желудок по-прежнему бунтовал.

— Билл…

Она повернулась и на мгновение посмотрела на мужа. Она хотела задать ему ужасный вопрос. Что-то побуждало ее сделать это. Спросить. Как ужасно. О Господи, взмолилась она. пожалуйста, не надо. Иногда, сильно напившись, она хотела спросить то же самое у брата. Однажды спросила у матери, и та дала ей пощечину. Изо всех сил. Каждый раз, когда Тиффани напивалась, этот вопрос начинал ее жечь. От шампанского это случалось всегда, а иногда и от джина.

— Сейчас мы посадим тебя в симпатичное уютненькое такси, и все будет хорошо, правда, дорогая?

Он осторожно сжал ее плечо, как чрезмерно заботливый метрдотель, и подозвал привратника. Через секунду перед ними стояло такси с открытой дверью.

— Такси? Билл… а ты?.. — Господи, опять этот вопрос, готовый в любой момент сорваться с языка, вырваться из самой ее души.

— Все в порядке, дорогая.

Билл наклонился, чтобы поговорить с водителем. Он ее не слушал. Тиффани уловила, как он называет шоферу адрес, и на мгновение опомнилась. Билл так уверен в себе…

— Увидимся утром, дорогая.

Он потрепал ее по щеке и захлопнул дверь. Машина тронулась, и перед ней мелькнуло улыбающееся лицо швейцара. Она нашла кнопку, открывающую окно, и изо всех сил на нее нажала… Вопрос… вопрос продолжал клокотать в ней. Она больше не могла сдерживать себя. Она должна спросить Билла… Уильяма… Билли… Надо вернуться, необходимо выяснить… Но такси уже давно отъехало от тротуара, и вопрос вырвался наружу вместе с потоком рвоты:

— Ты меня любишь9

Таксисту заплатили двадцать долларов за то, чтобы доставить даму, что он и сделал, не сказав ни слова. Не ответив на ее вопрос. Билл тоже не ответил. Билл поднялся в номер, снятый им в Сан-Реми. Обе девушки все еще ждали его. Крохотная перуанка и крупная блондинка из Франкфурта. Утром Тиффани не вспомнит, что приехала домой одна, — Билл был в этом уверен.

— Пошли?

— Да. — Кизия подавила зевок и сонно кивнула У и ту.