Даниэла Стил - Безмолвная честь

• Название: Безмолвная честь
• Автор: Даниэла Стил
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-237-01566-2

Японка Хироко, нежная и женственная, чужая в шумных Соединенных Штатах, повстречала свою любовь — милого, обаятельного Питера Дженкинса — совсем не вовремя. Ибо в счастье влюбленных ворвалась Вторая мировая война. Питера призывают в армию, его ежедневно подстерегает гибель, а Хироко остается лишь ждать и жить надеждой на новую встречу…

---

Сейчас она была на шестом месяце.

Прошло не меньше пяти минут, прежде чем она пошевелилась. Рэйко и другие сестры осторожно массировали ее, чувствуя, как ребенок протестующе бьет ножкой. Должно быть, теперь, без повязок, ему было гораздо свободнее. Глядя на Хироко, Рэйко лихорадочно размышляла. Она не могла представить себе, когда и как Хироко успела забеременеть. С апреля они не покидали сборного пункта, единственным мужчиной, с которым она встречалась, был Питер. Разумеется, Питер ни за что не совершил бы такую глупость, но кто-то же должен был это сделать. Хироко ждала ребенка.

Через несколько минут она открыла глаза и обвела взглядом стоящих вокруг людей, испытывая сонливость ;и усталость. Она еще не поняла, что ее раздели и разрезали повязки.

Рэйко накрыла ее одеялом, а врач с мягким упреком качал головой.

— Напрасно ты это сделала, — произнес он, взяв Хироко за руку и пожимая ее.

— Знаю. — Хироко улыбнулась. — Но мне не хотелось покидать ее. Мне казалось, что, если я останусь рядом, ей будет лучше. — Она думала, что врач говорит о маленькой пациентке.

— Я говорю не про девочку, а про тебя… Это отвратительно — то, что ты сделала со своим ребенком. Удивительно, что у тебя еще не случился выкидыш. Ты чуть не задушила и его и себя. — Хироко много дней подряд не снимала повязку. Врач удивлялся, неужели она перевязала себе живот с самого начала беременности, а когда он вырос, повязки стали туже. Непонятно, как Хироко смогла вынести такую пытку. — Не надо больше так делать, — решительно заявил врач, и Хироко густо покраснела, а врач кивнул Рэйко. — Сейчас я оставлю тебя с тетей, но больше не смей работать так, как последнюю неделю. Подумай о ребенке, Хироко. — Погладив ее по руке, он обратился к Рэйко:

— Пусть сегодня и завтра полежит в постели — потом может вернуться к работе. С ней все в порядке. — Улыбнувшись, врач покинул комнату вместе с двумя сестрами. Хироко осталась наедине с тетей. Медленно повернувшись к ней, она заплакала.

— Прости, тетя Рэй, — произнесла она, сожалея не о том, что сделала с собой, а о беременности. — Прости! — Она опозорила всех родственников, но ей так хотелось иметь ребенка. Каким бы ни был ее позор, она мечтала родить ребенка от Питера.

— Почему ты мне ничего не сказала?

— Я не могла. — Хироко боялась признаться, боялась навлечь неприятности на Питера. Возможно, ей не позволили бы больше с ним встречаться. Или хуже того, кто-нибудь мог донести о Питере в ФБР. Эта мысль вызывала в воображении Хироко всевозможные ужасы.

Смутившись только на минуту, Рэйко продолжила расспросы.

— Это ребенок Питера, верно?

Но Хироко не ответила ей — по тем же самым причинам.

Она боялась и за Питера, и за его дитя. Что, если ребенка отнимут у нее, едва он родится? Нет, этого не произойдет.

Человек, предки которого в любом поколении были японцами, подлежит интернированию. Ребенок будет узником, как и его мать. Никто не разлучит их. Это было единственным утешением Хироко.

— Почему ты не хочешь мне признаться? — пыталась выяснить Рэйко.

— Я не могу, тетя Рэй, — мягко повторила Хироко, решив сохранить тайну любой ценой. В каком-то смысле она защищала и Рэйко, не посвящая в свои дела. Понимая это, Рэйко не стала настаивать, но догадалась, что Хироко ждет ребенка от Питера.

Она помогла Хироко вновь застегнуть платье и подняла ее. Хироко тут же покачнулась. Рэйко посадила ее, принесла стакан воды и отшвырнула прочь отврати-, тельные повязки.

— Не смей больше так делать! — приказала она. — Так не поступала даже моя мать, а уж она была донельзя старомодной. — Несмотря на недовольство, Рэйко улыбнулась. Как только Хироко умудрялась хранить свою тайну все это время, находясь в тюрьме и в лагере? Рэйко задумалась, знает ли о случившемся Питер, впрочем, даже если бы знал, ничем не смог бы помочь.

Они медленно отправились к своему жилищу, держась за руки, и Рэйко наставляла Хироко, говоря, что ей не следует переутомляться, надо как можно больше есть, заботиться о себе и ребенке. Но поглядывая на Хироко, Рэйко изумлялась: без повязок ее живот казался огромным, резко контрастируя с хрупкой фигуркой. Рэйко вдруг испугалась, что Хироко предстоят тяжелые роды, а здесь нет возможности справиться с осложнениями.

Они тихо вошли в дом, и Хироко ушла в комнату, чтобы лечь в постель. При виде ее Такео вскинул голову. Он только что закончил делать стол, которым особенно гордился, и собирался на дежурство в столовую. Вскоре Такео должен был начать преподавать в школе. Увидев племянницу, он изумленно приоткрыл рот, не в силах выговорить ни слова, пока через несколько минут к нему не вышла Рэйко.

— Неужели я стал таким рассеянным? Или ослеп? — Он был ошеломлен. — В последний раз, когда я видел ее, два дня назад, она была нормальной, а теперь выглядит, как на шестом или седьмом месяце беременности — если, конечно, память не подводит меня. Чем же вы заняты в этом лазарете?

Творите чудеса? А может, я совсем выжил из ума?

— Нет, не в этом дело. — Рэйко задумчиво улыбнулась, подавая мужу сигарету; приятно видеть его рядом, делиться с ним тревогами, просто беседовать. Как бы ни был Так разочарован, Рэйко радовалась обществу мужчины, которого любила двадцать лет, — ее лучшего друга, партнера. Ее печалило, что Хироко не в состоянии поговорить с отцом своего ребенка. — Она скрывала это от нас. Так, — объяснила Рэйко, еще не в силах поверить тому, что сделала с собой Хироко. — Она перевязывала живот так туго, что чуть не задохнулась. Только Богу известно, как это отразится на ребенке. Она лишилась чувств, и мы не понимали, что с ней, пока не догадались раздеть ее. У нее почти остановилось дыхание.

— Бедняжка… Кто же отец ребенка? Неужели я что-то упустил?

Возможно, у Хироко появился возлюбленный, но Рэйко так не думала.

— Это мог быть только Питер, — заявила она. — Хироко ничего не сказала мне. По-моему, она боится. Может, опасается, что мы начнем обвинять Питера или что у нее отберут ребенка. А может, пытается защитить нас — не знаю.

— Как думаешь, Питер знает? — Такео задумчиво затянулся сигаретой — это было одно из немногих оставшихся у него удовольствий.

— Понятия не имею, но вряд ли она призналась ему.

Она ни за что не согласилась бы написать об этом, особенно если боится признаться даже нам. — Внезапно ее осенила еще одна мысль. Положение было неловким, но не только для Хироко. — Как думаешь, что сказать детям?

— Мы можем сказать: у Хироко будет ребенок, мы любим ее и будем любить ее ребенка — вот и все, — деловито отозвался Так.

Рэйко улыбнулась ему, забавляясь простоте рассуждений мужа.

— Я припомню тебе, если такое же случится с Салли.

— Это совсем другое дело. — Так рассмеялся и покачал головой, влюбленно глядя на жену. Она во всем умела находить забавное, и этим часто помогала ему перенести беду. Но Так любил жену не только за добродушие. — Будь на месте Хироко Салли, я бы убил ее. А Хироко мне не дочь. — Но тут же он задумался. — Бедная девочка, сколько она пережила, а теперь еще это… Вот почему ее так часто тошнило в Танфоране! Но я даже не мог заподозрить, что она беременна.

— И я тоже, — призналась Рэйко, а затем пристально взглянула на мужа. — Как думаешь, он женится на ней, если это его ребенок?

Такео ответил не задумываясь.

— Он женился бы на ней в любом случае, Рэй. Он без ума от Хироко. Вероятно, это его ребенок. Забавно, я несколько раз замечал в их поведении нечто странное. Да, они так часто и подолгу гуляли, но я и представить себе не мог, что они решатся на большее. Между ними всегда существовала странная близость, тесная связь, словно они женаты. Странно, что Питер не женился на ней перед отъездом.

— Вряд ли она согласилась бы выйти за него без разрешения отца, — высказала верную догадку Рэйко. В это время Хироко осторожно вышла из дома и остановилась перед ними:

— Мне очень жаль, — пробормотала она, склонив голову и сгорая от стыда. Почему-то ей казалось, что она сумеет до конца сохранить тайну — какая нелепая, детская уверенность!

— Мы любим тебя, — отозвалась Рэйко, обняла ее и с улыбкой взглянула на ее живот, вспоминая о том, как ждала своих детей. Это были чудесные времена и для нее, и для Така. Жаль только, что Хироко пришлось гораздо труднее — рядом с ней родственники, а не муж.

— Когда он родится? — спросил Такео, и Хироко вновь залилась румянцем. Она боролась со смущением и в то же время была горда и счастлива, ожидая появления на свет ребенка Питера.

— В феврале, — тихо ответила она, — а может, в марте.

Такео кивнул и, запрокинув голову, уставился в небо, вспоминая о собственной жизни, женитьбе, рождении детей… и о Питере. Снова посмотрев на Хироко, он обнял ее.

— Самое подходящее время — весна, начало новой жизни… Может, к тому времени для нас все изменится.

— Спасибо, дядя Так, — ответила Хироко, поцеловала его в щеку и задумалась о Питере, молясь, чтобы ему удалось выжить.