Даниэла Стил - Дар

• Название: Дар
• Автор: Даниэла Стил
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004525-5

Любящих супругов Лиз и Джона постигла страшная трагедия — умерла маленькая Энни, и все в семье Уиттейкеров пошло вкривь и вкось, до тех пор. пока в доме не появилась подруга их сына Томми. Юная Мэрибет тоже пережила горе — за единственное пылкое свидание с едва знакомым парнем ей пришлось расплачиваться по самой дорогой цене. Трогательная любовь-дружба между Томми и Мэрибет и забота о будущей юной маме захватили Лиз, заставив забыть свое горе. И когда на свет появилась девочка, Лиз приняла этот великий дар, который послала ей судьба!

---

— Скажи ему, чтобы он готовил к свадьбе свой лучший костюм или мотал отсюда поскорее куда подальше. Отец устроит ему красивую жизнь, если негодяй, который обрюхатил тебя, не сделает все так, как надо.

— Спасибо за совет, — ответила Мэрибет и медленно вышла из ванной.

Но она не сомневалась, что теперь ее дни сочтены, — и была права.

Райан рассказал отцу о своем открытии в тот же день. Берт Робертсон вернулся домой в ярости и чуть не вышиб дверь комнаты.

Мэрибет лежала на кровати, а Ноэль слушала пластинки и делала маникюр. Отец силком вытащил Мэрибет в гостиную и громко позвал мать. Мэрибет часто обдумывала, как она скажет родителям о том, что с ней произошло, но теперь ей уже не надо было ничего говорить. Райан сделал это за нее.

Вскоре в гостиной появилась плачущая мама. Райан выглядел так, как будто сестра нанесла ему личное оскорбление. Отец велел Ноэль оставаться в ее комнате.

Шагая по гостиной взад-вперед, он был подобен урагану. Он кричал, что Мэрибет берет пример со своих теток, что она вела себя как последняя шлюха и опозорила их всех.

А потом он потребовал, чтобы она сказала, кто отец ребенка. Но к этому его дочь была готова. Ей уже было не важно, что они сделают с ней. Она не собиралась им ничего говорить.

Пол был красивым парнем и на самом деле очень нравился Мэрибет. Она бы мечтала гулять с ним; она бы хотела, чтобы он хотел ее.

Но он не любил ее и собирался жениться на другой. А она не собиралась в шестнадцать лет ломать себе жизнь браком с таким человеком.

Лучше уж она родит и откажется от ребенка.

Если ее жизнь загублена, зачем губить ее и Полу? Родители никогда не заставят ее признаться, кто отец ее будущего ребенка.

— Кто он?! — снова и снова рычал отец. — Я не выпущу тебя из комнаты, пока ты мне не скажешь.

— Тогда мы еще долго будем здесь сидеть, — тихо ответила Мэрибет.

После того как она обнаружила, что беременна, ей пришлось уже столько передумать о себе и своей будущей жизни, что даже крики отца не могли ее испугать. Кроме того, самое плохое уже было позади. Она была беременна.

Родители знали об этом. Что они теперь могли с ней сделать?

— Скажи, кто это! Учитель? Твой одноклассник? Женатый мужчина? Священник?

Кто-то из друзей Райана? Кто он?

— Это не имеет значения. Он на мне все равно не женится, — спокойно сказала Мэрибет, сама удивляясь своему бесстрашию перед бурным гневом отца.

— Почему? — с новой силой набросился он на нее.

— Потому что он меня не любит, и я его не люблю. Это просто как дважды два.

— Это совсем не просто! — загремел отец.

Мама не переставала плакать, закрыв лицо руками. Мэрибет внезапно ощутила к ней острую жалость. То, что она причинила ей такую боль, мучило ее больше всего.

— Значит, ты переспала с мальчишкой, которого ты даже не любишь? Ах ты дрянь испорченная! Даже твои вертихвостки-тетки любили тех парней, с которыми они спали! Они вышли замуж и получили достойную жизнь и законных детей. А что ты собираешься делать с ребенком? — продолжал орать Берт Робертсон, все больше и больше распаляясь.

— Я не знаю, папа. Я думала отдать его на усыновление, если только…

— Если только что?! Или ты думаешь, что мы позволим тебе родить его здесь, чтобы ты опозорила себя и всех нас? Только через мой труп. И через труп твоей матери.

Мама смотрела на нее умоляюще, от всей души желая, чтобы все в ее семье снова стало хорошо. Но исправить прошлое было нельзя.

— Я не хочу растить ребенка, папа, — с болью в голосе сказала Мэрибет, чувствуя, как слезы подступают к глазам. — Мне только шестнадцать, я еще не в состоянии ему ничего дать, и потом, я тоже хочу жить. Я не собираюсь ломать свою жизнь из-за рождения этого ребенка, понимаешь? Мы оба заслуживаем большего, чем сможем иметь.

— Очень благородно с твоей стороны, — проворчал отец. — Было бы очень мило, если бы ты проявила немножко благородства до того, как раздвигать ноги. Посмотри на своего брата! У него была куча девочек, но ни одна от него не забеременела. А теперь посмотри на себя. Тебе всего шестнадцать, и ты можешь с полным правом сказать, что твою испоганенную жизнь можно спустить в унитаз.

— Это совсем не обязательно, папа. В монастыре я смогу заниматься, а в декабре, после родов, вернусь в школу. Я могу вернуться после рождественских каникул. Мы можем сказать, что я тяжело болела.

— Неужели ты это серьезно? А как ты думаешь, кто-нибудь в это поверит? Ты думаешь, никто об этом не узнает? Все будут знать.

И обсуждать. На тебя будут пальцем показывать — и на нас заодно. Ты опозорила всю семью.

— Тогда чего ты от меня хочешь, папа? — спросила она тихо. Слезы текли по ее щекам ручьями. Этот разговор оказался более тяжелым, чем Мэрибет могла предположить. Простого решения проблемы, устраивающего всех, она найти не могла. — Что я должна делать?

Я не могу исправить свою ошибку. Я не знаю, что делать дальше. Я не знаю, как выйти из этого положения.

Она жалобно всхлипывала, но отец даже не смотрел в ее сторону. Казалось, он превратился в айсберг.

— По крайней мере ты должна отказаться от ребенка, когда он родится.

— Я должна буду жить в монастыре? — спросила Мэрибет, в глубине души надеясь на то, что отец разрешит ей оставаться дома.

Перспектива жизни среди унылых монахинь, вдали от семьи, приводила ее в ужас. Но если он прикажет ей уехать, она не посмеет его ослушаться.

— Ты не можешь оставаться дома, — жестко сказал отец, — и растить ребенка самой я тебе не позволю. Ты отправишься в монастырь Сестер Милосердия, родишь, отдашь им ребенка и только тогда вернешься домой.

И он нанес дочери последний удар:

— Чтоб ноги твоей не было в моем доме, пока ты не избавишься от этого ублюдка. И я не хочу, чтобы ты виделась с матерью и сестрой.

На мгновение Мэрибет показалось, что он хочет убить ее этими словами. Неужели родной человек может быть таким безжалостным?

— Ты оскорбила и нас всех, и саму себя. Ты нанесла удар своему достоинству и достоинству семьи. Ты не оправдала нашего доверия.

Ты опозорила и нас, и себя, Мэрибет. Помни об этом всегда.

— Почему ты считаешь, что то, что я сделала, — так ужасно? Я никогда не лгала тебе, я никогда не причиняла тебе боли, я не предавала тебя. Я просто поступила очень легкомысленно. Оступилась один раз. И ты видишь, что теперь со мной из-за этого происходит. Разве этого наказания недостаточно? Я не могу избавиться от того, что совершила. Теперь я должна как-то жить с этим. Я вынуждена буду отказаться от собственного ребенка. Разве этого мало? Разве я уже не наказана?

— Это твое дело — и Бога. Не я тебя наказываю, а он, — отрезал Берт Робертсон.

— Ты мой отец, и ты хочешь отослать меня отсюда. Ты говоришь, что не хочешь меня видеть до тех пор, пока я не вернусь сюда без ребенка… ты запрещаешь мне видеться с мамой и Ноэль. Разве это не жестоко?

Мэрибет знала, что мама не будет противоречить мужу. Она была слаба, не умела сама принимать решения и находилась полностью под его властью. Все они выставляли ее за дверь — как это уже сделал Пол. Теперь она осталась совершенно одна лицом к лицу с ожидавшими ее тяжелыми испытаниями.

— Мама вольна делать то, что ей нравится, — неубедительно ответил отец.

— Ей нравится делать то, что устраивает тебя, — вызывающе сказала Мэрибет, разозлив отца еще больше, — и тебе это прекрасно известно, папа.

— Мне известно только то, что ты всех нас опозорила, негодная девчонка! И не думай, что я позволю тебе поступать, как тебе заблагорассудится, обесчестить всю семью и принести в наш дом своего ублюдка. Не жди от меня ничего, Мэрибет, пока ты не расплатишься за свои грехи и не разберешься со своим будущим сама. Если ты не хочешь выйти замуж за того, кто тебя совратил, а он не хочет на тебе жениться, то я не могу ничем тебе помочь.

Берт Робертсон вышел из гостиной, громко хлопнув дверью.

У Мэрибет даже не было сил, чтобы подняться в свою комнату.

В тот же вечер отец позвонил гинекологу, у которого Мэрибет была на приеме, и в монастырь. На кров, еду и карманные расходы в течение шести месяцев, а также на помощь при родах требовалось восемьсот долларов. Говорившая с мистером Робертсоном монахиня заверила его в том, что за его дочерью будет хороший уход, что роды будут приняты в монастырском лазарете акушеркой и врачом. Ребенка передадут в достойную семью, а его дочь вернется домой в целости и сохранности через неделю после родов, если не будет никаких осложнений.

Отец дал свое согласие и с каменным лицом протянул Мэрибет конверт с хрустящими купюрами. Плачущая мама к тому моменту уже ретировалась в спальню.

— Видишь, как мать страдает из-за тебя, — с осуждением в голосе сказал отец, полностью исключая хотя бы малейшую свою роль в этих страданиях. — Я запрещаю тебе говорить об этом Ноэль. Ты уезжаешь — это все, что она должна знать. Ты вернешься через шесть месяцев. Завтра утром я сам отвезу тебя в монастырь. Собирайся, Мэрибет.