Александр Степанов - Порт-Артур. Том 2

• Название: Порт-Артур. Том 2
• Автор: Александр Степанов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1985

Роман «Порт-Артур», один из лучших исторических романов советской литературы, посвящен русско-японской войне 1904–1905 гг. Используя огромный документальный материал и личные наблюдения, автор рассказал в нем правду о героической многомесячной обороне крепости Порт-Артур, художественно-достоверно выписав образы русских патриотов – адмирала Макарова, генералов Белого, Кондратенко, многих офицеров и солдат.

Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это по адресу: http://www.fictionbook.org/forum/viewtopic.php?t=1467

---

– …хоть и сам нуждается в вашей помощи.

– Подождет Мельникова, а я займусь тяжелоранеными. Софрон Тимофеевич, подходи! – ласково обернулась она к Родионову.

– Он мне в морду штык сует, ну я и схватился за него рукой и порезал пальцы, да и голову тоже не предохранил. Кабы не Заяц, закололи б меня, – рассказывал фейерверке?.

– А что Заяц сделал? – поинтересовался Жуковский.

– Когда японец меня совсем уже брал на штык, он вскочил на него сзади и укусил за ухо. Тот от неожиданности не устоял на ногах и упал, тут его и прикололи. Вон за батареей лежит. Заяц с него на память башмаки снял – видите, красуется теперь в них.

Варя обернулась. Окруженный солдатами, артельщик, заложив руки в карманы, важно расхаживал по батарее в японских ботинках с обмотками.

– Знай наших! Приеду в Свенцяны, все с зависти полопаются, как я начну давить в них фасон, – шутливо хвастался он.

За Родионовым к Варе подошел Блохин. Пока ему очищали сквозную пулевую рану в плече, он морщился, но терпел, когда же ввели туда йоди-стый тампон, он разразился отборнейшей руганью, но тотчас опомнился.

– Ты не слухай, сестрица, это я для облегчения душевного, – поспешил оправдаться он.

– Потерпи, сейчас конец, – уговаривала его Варя, вводя глубоко в рану зонд. – Вставлю турундочки – и все.

Перевязка раненых уже заканчивалась, когда к батарее подъехали Белый и Кондратенко. Борейко в своем живописном неглиже поспешил скрыться. Жуковский, как всегда, при виде начальства сразу растерялся, пискливым голосом подал команду и, заикаясь, отрапортовал. Оба генерала тепло поздоровались с ним и поблагодарили за блестящее отражение атаки.

– Вы сами, говорят, зарубили двух японцев, – заметил Белый.

– Откуда вы это знаете, ваше превосходительство?

– На батарее литеры Б нам все рассказал Звонарев.

Капитан сделал досадливый жест.

– Я увидел, что Залитериая находится в опасном положении, и поспешил на помощь. Только и всего. Борей «о, тот действовал героически со своими солдатами. Больше половины людей ранены, в том числе и он.

– Не скромничайте, Николай Васильевич! Мы все хорошо знаем вашу личную храбрость и неустрашимость в бою.

Оглянувшись, Белый увидел свою дочь за перевязкой.

– Так вот где ты пропадаешь? – накинулся он на нее. – Ищем ее по всему Артуру. Пошли в госпиталь, там ее нет, на перевязочном пункте тоже нет, а она, оказыватся, лазит по батареям. Постыдилась бы людей-грязмая, растрепанная, в стоптанных туфлях. Сейчас же отправляйся домой и приведи себя в порядок.

– Варя вчера и сегодня самоотверженно работала под огнем, – вступился Жуковский.

– И совершенно напрасно. В госпиталях не хватает сестер, а здесь и санитары справятся.

– Все любовь, – бросил вскользь подошедший Борейко.

Варя ответила ему уничтожающим взглядом.

– Просто дурь, – сердито буркнул Белый.

Разобиженная девушка, демонстративно попрощавшись только с солдатами, все же не утерпела и зашла в офицерский блиндаж, где находился телефон. Вызвав Звонарева, она пожаловалась на несправедливость.

– И Борейко гонит, и папа сердится. Но все равно завтра буду опять на пункте. Вы же помните, что береженого и бог бережет. – И девушка повесила трубку, тяжело при этом вздохнув. Затем она гордо прошла мимо Борейки и скрылась за поворотом дороги.

Генералы осмотрели батарею и отбыли в штаб Стесселя, пообещав прислать пополнение из моряков.

Стессель собирался уже покинуть штаб, когда Кондратенко и Белый подъехали к крыльцу.

– Пойдемте, господа, обедать, за столом мы обсудим все интересующие вас вопросы, – любезно пригласил он гостей.

В столовой их встретила Вера Алексеевна. Приветливо поздоровавшись, она распорядилась прибавить два прибора.

Пока генералы совершали предобеденный туалет, подошел Никитин. Он выглядел еще больным после только что перенесенной дизентерии.

– Владимир Николаевич! Как я рада вас видеть, – заспешила к нему навстречу генеральша.

– Первый выход мой к вам, драгоценная матушка Вера Алексеевна. Если бы не вы, давно лежал бы я в земле сырой. Пожалуйте ручку, благодетельница вы моя.

– Для вас, Владимир Николаевич, у меня все найдется. Ведь вы мой рыцарь без страха и упрека.

– Таким и останусь до самой гробовой доски! – пылко заверил ее генерал.

Все заняли места. Пока генеральша разливала суп, мужчины занялись водкой и закусками. Особенно отличался Никитин. Рюмка за рюмкой с быстротой молнии исчезали в его глотке. Одновременно лицо его принимало неестественно красный цвет, а мысли приобретали необычайную легкость.

– Слыхал, Анатолий Михайлович, о новом подвиге нашего артурского Архимеда-Смирнова? – обратился он к Стесселю.

– Опять начудил где-нибудь?

– Сидел это он, сидел и вдруг изобрел новый способ артиллерийской стрельбы при помощи высшей математики и тому подобной ерундистики. Это открытие так его потрясло, что он, забыв обо всем, как был, выскочил на улицу и побежал прямехонько к Василию Федоровичу. Чуть невыразимые по дороге не потерял! – захохотал Никитин.

– Отдайте графин, Владимир Николаевич, – решительно потребовала Вера Алексеевна.

– Одну распоследнюю, – взмолился генерал. Но хозяйка уже спрятала водку.

Стессель покатывался со смеху, слушая болтовню своего друга и наблюдая за его войной с Верой Алексеевной.

– Это тебе не я! Здесь потачки не получишь.

Кондратенко и Белый тоже улыбались в усы.

– А Фокушка-то наш тоже отличился, – продолжал Никитин. – Приказал ты отправить все резервы на позиции. Значит, и ему тоже надо с ними отправиться, а идти не хочется, больно сильно япояец стреляет. Ну, и объявил он, что ввиду праздничного дня резервы задерживаются до завтра.

– Какого же святого он праздновал? – спросила генеральша.

– Труса праздновал, матушка Вера Алексеевна, – выпалил Никитин.

Его шутка на этот раз не вызвала смеха.

– Я тоже хотел доложить вам, Анатолий Михайлович, что ваше распоряжение об отправке резервов на позицию генералом Фоком выполнено не было. Это едва не привело сегодня к прорыву нашей второй линии, – проговорил Кондратенко.

– Подобное поведение Фока совершенно недопустимо! – возмутилась Вера Алексеевна. – Он уже перестал считаться с тобой, Анатоль, он должен твердо помнить, что в Артуре всякое твое слово для всех является законом.

– Подайте мне рапорт. Роман Исидорович. Я сам займусь этим делом, – распорядился Стессель.

– Дело и так ясное. Раз Фок не хочет тебя слушать, его необходимо отстранить, – вмешалась Вера Алексеевна.

– Пожалуй, я так и сделаю! Завтра же отдам приказ об отчислении его в мое распоряжение, – решил Стессель.

– Как же обстоят дела на позициях? – осведомилась Вера Алексеевна у Кондратенко.

– Все атаки отбиты, особенно отличились артиллеристы-банниками отбивались от японцев на Залитерной и ходили в штыки на батарее литеры Б. Зато и потери велики, из ста двадцати офицеров семь убито и двадцать три ранено.

– Какой ужас! А кто командиры на этих батареях?

– С Электрического Утеса-Жуковский, Борейко, Звонарев, – сообщил Белый.

– Мосье Звонарев тоже отличился? – поинтересовалась генеральша, обращаясь к Белому.

– Об этом лучше спросить Варю, – улыбнулся Кондратенко. – Она днюет и ночует около той батареи, где находится прапорщик.

– Совсем отбилась от рук. Запру ее дома, пусть помогает матери по хозяйству, – сердито отозвался Белый.

– В окошко выпрыгнет, в трубу вылетит, а к своему милому доберется: девчонка боевая! – поддел Стессель.

Обед кончился. Гости стали прощаться.

Вечером Стессель пригласил к себе Фока и в дружеской форме предложил ему временно отдохнуть.

– Тебе Смирнов, с Коидратенко посоветовали убрать меня? – в упор спросил Фок.

– Твое недомогание заставляет позаботиться о твоем здоровье, и, кроме того, ты останешься моим советником.

Генерал просил дать ему время подумать и отсрочить приказ до следующего дня, на что Стессель и согласился. Вернувшись домой, Фок тотчас же вызвал к себе Сахарова и сообщил ему о полученном распоряжении.

– Вот и отлично! – обрадовался капитан. – Вы ни за что сами не будете нести ответственности, и в то же время ваше влияние на Стесселя еще увеличится.

– Так-то оно так. Но все же авторитет мой будет умален, ибо фактически меня отстраняют от дела.

– Себе на голову. Вы отныне будете посторонним беспристрастным наблюдателем. Никто вам не помешает давать критическую оцен-ку происходящим событиям. Эти отзывы можно рассылать в письменном виде в назидание всем начальникам вплоть до командиров полков.

– Не собираетесь ли из меня на старости лет сделать писаку-щелкопера?