Евгений Санин - Колесница Гелиоса

• Название: Колесница Гелиоса
• Автор: Евгений Санин
• Издательство: Поматур
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-86208-006-6

Действие исторического романа Евгения Санина «Колесница Гелиоса» разворачивается на территории древнего Рима, Греции, Пергама, Сицилии. В интересной, увлекательной манере автор повествует о судьбе грека Эвбулида, оказавшегося на чужбине и перенесшего все ужасы рабства.

Наряду с вымышленными героями в романе действуют реально существовавшие люди: Тиберий Гракх, Полибий, Сципион Эмилиан, Аристоник, Аттал.

---

— А мне все равно, где сидеть за веслами: на «Деметре» или какой-нибудь понтийской «Беллоне», — равнодушно объяснял бородатый гет. — Везде одинаково!

— Ты прав, — поддержал его худощавый пленник. — Лишь бы скорее подохнуть, чем так жить!

— Не скажите! — на ломаном греческом возразил раб-африканец. — Одно дело плавать в теплом Внутреннем море, и совсем другое, если нас продадут на Эвксинский Понт! Говорят, — понизил он голос, — иногда там бывает так холодно, что волны превращаются в белый камень!..

— Этот камень у нас называют льдом, — подтвердил Лад, терпеливо снося перевязку, которую ему делал Аристарх. — На море он бывает очень редко. А на моей родине каждой зимой им покрыты все реки, и на землю ложится белая пыль, по-нашему: снег. Если бы только меня продали на Эвксинский Понт!.. — мечтательно вздохнул он.

— Да спасут меня боги от этого! — в ужасе воскликнул африканец.

— Перестань зря отвлекать богов! — проворчал триерарх. — Северные рынки переполнены своими рабами. Охота была нашим купцам тащиться туда задаром…

Эти слова обрадовали африканца и разочаровали Лада. Сколот нахмурился и надолго замолчал, снова думая о побеге.

Тем временем по палубе вновь прогрохотали тяжелые шаги и послышался удивленный голос Аспиона:

— Пакор! Я что велел тебе принести?

— Амфору с вином.

— А ты что принес?

— Не видишь — голову!

— Чью?

— Раба! Представляешь, он пил вино из нашей амфоры! Я спустился в трюм и застал его прямо за этим занятием!

— Ай, как нехорошо!

— Вот и я так подумал! Он и пикнуть не успел, как его голова распрощалась с телом! — под одобрительные возгласы пиратов похвастал Пакор.

— Брось ее за борт, пусть похмелится морской водичкой! — посоветовал Аспион и, перекрывая дружный хохот, воскликнул: — Но, Пакор, так ты скоро разоришь нас!

— Я?!

— С тех пор, как ты стал надсмотрщиком за корабельными рабами, ни один из них не прожил больше трех дней! Еще месяц — и нам нечего будет предложить скупщику рабов!

— А что я мог поделать? — огрызнулся Пакор. — Один оказался ленивым, другой — непонятливым, а этот, сам видишь, — вором. Не пойму, и как таких негодных рабов покупают господа?

— Это уже не твоя забота! Учти — если новый раб снова покажется тебе ленивым или вором и проживет меньше недели, то ты либо заплатишь за него полную стоимость, либо сам будешь таскать амфоры! Эй, часовой! — закричал Аспион. — Давай сюда еще одного! Да смотри не трогай тех, за кого обещан выкуп! Иначе Посейдон мигом отправит нас на дно! И без того он что-то слишком размахался сегодня трезубцем…

В трюме воцарилось напряженное молчание. Все с тревогой вслушивались в ворчание часового, который бесконечно долго возился с засовом, прежде чем открыть крышку. Наконец, она пронзительно заскрипела, откинулась, и в трюм ворвалось свежее дыхание штормящего моря.

Стало совсем светло.

Часовой не спеша спустился вниз.

Низкий, коренастый, почти квадратный, он поморщился от спертого воздуха и подслеповато огляделся вокруг. Немного подумал и указал коротким пальцем на Писикрата:

— Ты!

— Я?! — в ужасе отшатнулся купец, закрываясь руками, как от удара.

— Ты, ты! — ухмыльнулся пират. — За стариков скупщики платят нам столько, что тебя не жалко отдать Пакору. Ступай за мной!

— Но я жду в-выкуп! — запинаясь, пролепетал Писикрат. — Пощади!.. Т-только ты один можешь понять меня здесь…

— Ладно, жди! — бросил часовой, брезгливым жестом разрешая обмякшему купцу оставаться на своем месте. Обвел оценивающим взглядом остальных пленников и удивленно прищурился, увидев Аристарха. Оказав помощь Ладу, лекарь снова сидел на полу, скрестив под собой ноги. На его губах играла отсутствующая улыбка.

— Что это с ним — сошел с ума? — нахмурился часовой. — Так за таких нам вообще ничего не платят! Эй, ты, — крикнул он Аристарху, — пошли со мной!

Ни одна жилка не дрогнула на лице лекаря. Он был бесконечно далек от часового и устремивших на него взгляды пленников. Одни, кому он успел помочь, смотрели на него с сочувствием, другие — обрадованно, что не их отдают в жертву Пакору.

Отрешившись от всего земного, Аристарх усилием воли погрузил себя в дремотное оцепенение, которому так долго учился у молодого египетского жреца Гермеса Трисмегиста.

Он вызвал прекрасное настроение, чтобы сосуды и вены, эти главные дороги его жизни, не сузились от отчаяния и огорчений в едва различимые тропинки. Чтобы не оборвались они задолго до намеченного им самим срока.

Ставка в его споре с самими Мойрами[72] была так высока, что он не мог позволить себе пребывать в плохом настроении даже в трюме пиратского корабля.

У него никогда не было девушки, о которой он мог вспоминать в эти минуты. Он забыл, когда последний раз был в палестре, чтобы заново переживать захватывающие мгновения борьбы атлетов. Но мысли его, тем не менее, были легки и приятны. Аристарх видел себя сидящим в огромной зале Александрийской библиотеки. Служитель этого храма мудрости, ученый раб только что принес ему свиток древнейшего папируса.

Желая продлить наслаждение от встречи с новым, неведомым ему знанием, Аристарх никак не решался развернуть папирус, разрешая себе лишь вдыхать его запах, впитавший пыль и едва уловимую горечь столетий.

— Эй, ты! — теряя терпение, толкнул его часовой. — Я кому сказал пошли?

Широкая улыбка еще больше раздвинула губы Аристарха: он начал разворачивать заветный свиток, радостно отмечая, что до его «пупа»[73] никак не меньше восьми метров.

— Ах, так?! — вскричал пират, хватаясь за кривой македонский меч.

— Оставь его! — вступился за Аристарха Эвбулид. — Это же лекарь!

— Этот сумасшедший? — не поверил часовой. — Какой же он лекарь, если не может исцелить даже самого себя от безумия!

— Он не сумасшедший! — возразил Эвбулид. — Он… — Тут он понял, что бесполезно рассказывать об Аристархе пирату, и быстро поправился: — За него вам тоже обещан выкуп! Или ты не боишься гнева Посейдона?

Часовой сразу потерял интерес к Аристарху. Он гневно обернулся к Эвбулиду, но узнав в нем пленника, за которого привезут целых два таланта, шагнул дальше и показал пальцем на пожилого мужчину с измученным лицом:

— Тогда ты!

— Но я… — замялся мужчина. — Мы…

— Я сказал — ты!

Мужчина громко вздохнул, поднялся. И тут же вскочила сидевшая рядом с ним девушка, которую Эвбулид не заметил раньше.

— Отец! — закричала она, хватая мужчину за руки.

Глаза часового загорелись. Он оглядел девушку с ног до головы.

— Ай, хороша! — причмокнул он языком. — Тоже выходи!

— Отец! — умоляюще вскрикнула девушка. — Лучше убей меня!

— Сначала я убью его! — мрачно пообещал мужчина, сжал кулаки и двинулся на пирата. Лицо его было искажено яростью.

Часовой ошеломленно взглянул на пленника и отпрыгнул назад. Путаясь в складках персидского халата, выхватил меч.

— Молись своим эллинским богам! — заорал он, замахиваясь на мужчину.

— Скажи, что тоже ждешь выкуп! — быстро подсказал Эвбулид. — Иначе он убьет тебя!

Мужчина бросил на него благодарный взгляд и закричал часовому:

— Опусти меч! Или вы уже берете выкуп с мертвецов?

— Как? — осклабился часовой. — За тебя тоже обещан выкуп?

— Да. И немалый… — пробормотал мужчина.

— А за нее?

— И за нее! — заслонил своим плечом дочь пленник и уверенно добавил: — Еще больший, чем за меня!

— Ай, какой богатый улов! — охотно вдел меч в ножны пират. — Что ни пленник — то выкуп! Оставайтесь! Кто тут у меня без выкупа? Ты! — ткнул он ногой гребца-африканца. — Вставай! Наверх! Живо!!

Крышка трюма с грохотом захлопнулась.

Наверху послышался звонкий щелчок бича, торопливое шлепанье босых ног по палубе и вслед за этим — скрип тяжелой однодонной амфоры, которую новый корабельный раб протащил к капитанскому помосту.

Гогоча и перебивая друг друга, пираты возобновили попойку.

— А он еще боялся попасть на Звксинский Понт!.. — вздохнул кто-то, из пленников, боясь по обычаю своего народа произносить вслух даже кличку африканца, словно речь уже шла о покойнике.

— Эх, судьба наша такая! Знать, прогневили мы богов…

— Правда… правда…

— Что теперь с нами будет?..

— Эй, лекарь! — заглушая тихий говор рабов, окликнул Писикрат Аристарха, и когда тот подошел к нему, зачастил, хватая его за руку. — Только ты один можешь понять меня здесь… Мое сердце сейчас вырвется из груди! Помоги мне! Спаси меня!

— Ничего страшного! — приложил ухо к груди купца Аристарх. — Это всего лишь от страха. Сейчас пройдет!

— Ты… отказываешься помочь мне?! Я озолочу тебя!

— Сейчас пройдет! — повторил Аристарх, вставая. — Прости, но меня ждут больные!

Эвбулид проводил глазами направившегося в угол, к гребцам, лекаря, как вдруг чья-то рука тронула его локоть.