Сергей Фомичев - Серая Орда

• Название: Серая Орда
• Автор: Сергей Фомичев
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-9717-0041-3

Первая книга цикла «Мещерские волхвы».

ХIV век. Среди русских княжеств Мещерское стоит особняком. Народу Мещеры хватает своих лесов и земель. Мужчины здесь веселы и сметливы, женщины — красивы и хозяйственны, чародеи — всесильны и скромны, владычицы лесов овды — умны и обворожительны. Дружно отражает вольный люд нападения кровопийц-вурдов, набеги воровских шаек и вылазки отрядов черных монахов. Костью в горле у Москвы — независимость Мещеры. Она насылает на мирное княжество Серую Орду — таинственное воинство, что губит все живое. Грудью встают на защиту родного края волхв Сокол, царица леса Эрвела, лихой молодец Варунок, и даже вурды сражаются со свирепыми врагами…

---

Стараясь не греметь сапогами и оружием, расселись, распределили поклажу. Рубанули привязь и бесшумно отошли от села. Течение само потащило лодки, лишь изредка их приходилось править, да сталкивать с отмелей.

— Дохлую мышь за их шкуры не дам, — ругнулся напоследок Заруба, грозя кулаком невидимым уже селянам.

Засада поджидала в версте от Свищево. Монахи на поверку оказались вовсе не дураками. Возможно, просчитали путь бегства заранее, возможно, донёс кто, а может, отряду нарочно дали уйти из села. Так или иначе, но на одном из речных перекатов беглецов ждали. Не уцелеть им, не вырваться из такой западни, если бы не чутьё Сокола. Да и оно не выручило бы, собери монахи для засады достаточно сил. Но переоценили себя злодеи, взяв лишь десяток-другой селян.

Когда засвистели стрелы, беглецы, предупрежденные чародеем, уже выбирались на берег. Дружинники, соскочив с лодок первыми, прикрывали остальных. В меткости стрелкам не откажешь, но охотничьи луки оказались слабоваты против воинской брони. Стрелы втыкались в лодки, в берег вокруг беглецов, падали в воду. Пара-другая застряла в доспехах, не причинив людям вреда. И только одному из разбойников не повезло. Он выскакивал последним, и его подстрелили. Подхватив под руки, товарищи оттащили его под защиту деревьев, но тут же и поняли, что тому ничем уже не помочь.

Силы уходили из парня вместе с кровью. Жизнь никчёмного лиходея оборачивалась смертью настоящего воина. И воевода, отвлекшись от наблюдения за противником, спросил о последнем желании, которое он, Заруба, пообещал исполнить.

— Сестра у меня в Полутино. Одна она. Сестре помогите.

Разбойник вдруг усмехнулся:

— Гляжу, и у тебя, воевода, промысел, тот ещё праздник…

Так, с усмешкой и умер.

— Уходить надо, Малк, — хмуро напомнил Сокол, исполнив над покойным короткий обряд, из тех, что годятся для людей любой веры.

Заруба поднялся, махнул рукой, и отряд скрылся в непроницаемой даже для луны лесной тьме.

* * *

Старый князь совсем уже измаялся ожиданием хоть каких-нибудь вестей, когда посланный с голубятни мальчишка принес ему только что полученное донесение Сокола. Вместе с мальчишкой прибыл Химарь, готовый к исполнению приказов. Ук схватил лоскуток, заглянул в него, быстро прочитал написанное и бросил:

— Срочно ко мне начальника стражи, всех воевод, сокольничего и конюшего.

— Отправить гонца Александру в Елатьму? — предложил печатник.

— Нет. Пока не нужно. Распорядись принести мне брони и меч.

— Сам пойдешь? — удивился Химарь. Стар на его взгляд был князь для военных походов.

— Давай, давай, шевелись, кому говорю! — рассвирепел Ук. — Слишком много рассуждаешь.

Печатник вышел, а князь, перечитав еще раз грамотку, задумался.

Наконец-то объявился настоящий враг, имеющий хоть какое-то отношение к пропавшему сыну. И пусть этим врагом оказались не полчища ордынцев или москвичей, не ватага злобных вурдов, а обычные крестьяне из Свищева. Тем хуже для них. Предыдущее послание с рассказом о странных монахах вселило в князя некоторую надежду на успех поисков. Разослав с надежными купцами грамоты своим людям, он вот уже день не находил себе места в ожидании свежих вестей. Отменил все приёмы, совет, переложив, что возможно из хозяйских забот, на плечи Лапши и печатника. Но теперь пришла пора действовать, и это излечило князя от хандры лучше любого лекарства. Он недолго обдумывал послание чародея, и скоро приказы привели в движение весь княжеский двор.

Первыми на зов подоспели начальник стражи и сокольничий.

— Запереть городские ворота. Перекрыть вымолы. Не выпускать из города никого до выхода дружины.

— Каким будет пропуск для гонцов? — осведомился начальник городской стражи.

Князь посмотрел на стражника, как на недоумка.

— Никого — это значит никого. Ни один человек не должен покинуть город.

Повернувшись к сокольничему, добавил:

— Поднимай всех людей и птиц. Перехватывать любого голубя, любого ворона, если таковой попытается покинуть город. Перехваченные послания сразу ко мне.

Не успели разойтись первые, как в княжеские хоромы примчались конюшенный с двумя воеводами. Старшему из начальников, Лапше, князь приказал:

— Поднимай дружину. Всех, и мечников, и отроков. Собери припас, но не много. Пойдём без обоза.

— А ты, — обратился он к молодому сотнику. — Поднимай ополчение. Я забираю всех. Надо стены прикрытыми оставить. Замени ополченцами стражу у ворот и на стрельницах.

Вошёл Химарь. Слуги несли за ним доспехи и меч.

— Ну, всё. Давайте! Живо! — отпустил князь подручных

Как он ни старался, но до вечера дружина не собралась. Ук сел в седло и сам подгонял нерасторопных начальников. Когда Лапша намекнул, дескать неплохо было бы поужинать перед выездом, князь глянул на него так, что тот сразу осёкся.

Наконец, когда уже садилось солнце, две с половиной сотни воинов сгрудились на площади возле терема готовые к походу. Князь отдал приказ, и лавина всадников вывалила из городских ворот. Кремник как-то сразу опустел, хотя, оставшийся за главного молодой старшина, выгнал на стрельницы и к воротам добрую полусотню ополченцев. Народ неопытный лишку не будет.

Превращая жидкую грязь в плотную глину, две с лишним сотни воинов неслись по Муромской Дороге. Поначалу, в темноте, осторожно, но только поднялась луна, значительно прибавив ходу.

Верстах в десяти от Свищева, на дорогу выскочил мальчишка.

— Княже, князже! — кричал он, размахивая руками. — У меня грамотка от брательника. От Дуболома.

Его никто не расслышал, но один из скакавших подле князя всадников догадался, что мальчишка не просто так среди ночи выскочил наперерез дружине, ловко подхватил его прямо на скаку и, посадив перед собой, переспросил.

— Грамотка у меня от Дуболома, — повторил мальчишка, протянув воину послание.

Догнав князя, дружинник передал тому скатанную бересту.

— От Дуболома малец, — доложил он.

— Пусть пока с тобой едет, — распорядился князь и, не сбавляя ход, распечатал послание.

С трудом разбирая в лунном свете прыгающие перед глазами буквы, прочитал дважды. Ничего нового послание не содержало, так как писалось раньше того, что отправили с голубем, однако нашлись в нём и кое-какие подробности. Про разбойников, например, видевших воочию тех самых монахов, да про то, что узнали в Которово.

Обалдев от чести скакать в дружине подле самого князя, довольный мальчишка устроился почти у самой гривы, вцепившись в неё руками.

В село ворвались утром, едва рассвело, без разведки и без раздумий. Сходу. Готовые рубить направо и налево. Несколько десятков всадников во главе с князем окружили постоялый двор. Остальные рассеялись по селу. Лапша отправлял по несколько мечников в каждый двор, мимо которого проносился его отряд. С единственным приказом — вязать всех мужиков, кого застанут в домах кмети. Сопротивления никто не оказал, и село в короткий срок было усмирено.

Правда, никаких следов монахов в Свищеве не обнаружили. И главное, не обнаружили никого из отряда Сокола и Зарубы. Ворвавшись на постоялый двор, князь увидел лишь следы отчаянной борьбы да несколько ещё не убранных тел.

— Давайте по домам, — распорядился Ук, собрав старших дружинников. — Допрашивать всех подряд. И женщин и детей. По поводу Зарубы и Сокола. Ещё спрашивайте о княжиче и оружных монахах. Если кто начнет петь — сразу ко мне. А первым делом попа притащите. Хоть под землёй мне его сыщите.

Лапша с другими начальниками, не мешкая, выскочил за дверь. По домам пошёл шмон. Заголосили женщины, затрещали двери, село наполнилось криками воинов и воплями мужиков.

Князь остался на постоялом дворе один. Найдя на столе остатки вчерашней мужицкой трапезы, нисколько не смущаясь, принялся жевать. Возле двери, не спуская с князя восторженного взгляда, сидел мальчишка.

— Как зовут тебя? — спросил Ук.

— Меранко, княже, — ответил тот.

Князь подозвал его к себе и сказал:

— Садись, Меранко, ешь. Найдём братана твоего.

* * *

Всю ночь они уходили от погони, продираясь сквозь сумрачный девственный лес. Ещё на берегу бросив лодки и большую часть груза, бросив связанного хозяина и тело подстреленного разбойника, отряду, тем не менее, далеко оторваться не удавалось. Опасаясь наткнутся глазом на сучок или поломать ноги, они двигались медленно.

Хлопот изрядно добавлял Тишка. Стараниями чародея, паренёк уже встал на ноги. Превозмогая боль, он ковылял самостоятельно, пытаясь держаться вровень со всеми, но не угнаться хромому за здоровыми. Время от времени, отряд сбавлял ход, давая ему возможность передохнуть.

Оттого терзала Тишку не столько боль в ноге, сколько мысль, что медленным шагом своим, он подводит товарищей. Не единожды паренёк просил оставить его; вызывался сбить погоню со следа, увести монахов в сторону; убеждал, что не пропадёт, выберется, что с божьей помощью найдёт дорогу домой.