Алан Фостер - Время перехода

• Название: Время перехода
• Автор: Алан Фостер
• Жанр: Фэнтези

Джон-Том Меривезер отправляется в новое и очень опасное путешествие по Волшебной стране. «Чародей с гитарой» находит-таки то, что так долго искал, – способ вернуться в свой мир. Но теперь он уже отнюдь не уверен в том, что ему действительно хочется домой…

---

– Твое умение подгадать момент, как всегда, поразительно, – через силу едва слышно просипел Джон-Том.

Мадж молниеносно оглядел спальню.

– Момент? Какой момент? Ну, а где эти демоны, что так всех тревожат? Я готов встретиться с ними, вот так! Подать сюда демонов, больших и маленьких!

Он пулей влетел в комнату. И тут, к собственному огромному удовольствию и вечной благодарности Джон-Тома, Виджи изо всех сил дала ему коленом под зад. Пока выдры переругивались, Кувир Кулб увел остальных вниз.

– Пойдемте, друзья мои! Амальма, наши гости, несомненно, проголодались. – Он нежно обнял Джон-Тома рукой и цепким хвостом за талию, потому что выше не доставал. – А этот молодой человек наверняка испытывает жажду. Джон-Том, я починю вашу дуару. На этот счет не беспокойтесь: сделаю все, что возможно. – Он подмигнул. – И даже то, что невозможно. Но прежде следует отдохнуть. Вас утомила битва с демонами, меня – долгая хвороба. Непременно расскажите мне о своих странствиях в дальних краях и о мире, из которого прибыли, а еще мне хочется побольше узнать об этом Клотагорбе, дальновидно пославшем вас сюда.

– Легче легкого, – встрял подоспевший вместе с Виджи Мадж, все еще потирая седалище. – Это впавший в маразм старый факир, лоб у которого так же тверд, как и его панцирь.

К ночи Кулб почти совсем оправился и провел гостей в свою мастерскую. Дом тоже повеселел духом, сменив похоронный марш, игравшийся целый месяц, на задорные веселые мотивчики, которые на Бродвее прошли бы на «ура». Музыка благотворно сказалась на Джон-Томе и Кулбе, хотя Мадж счел ее занудной.

Кинкаджу осторожно разложил обломки разбитой дуары на верстаке, сделанном из отполированного до блеска белоснежного твердого дерева.

Выложив последний кусочек, он вывернул мешок наизнанку, чтобы собрать пыль и мельчайшие щепочки. Сложив их в стеклянную банку, мастер и ее поставил рядом с обломками. Пока енот надевал мощные очки-лупы, Джон-Том улучил минутку для осмотра мастерской.

На верстаках и стенах было разложено и развешано множество музыкальных инструментов в разных стадиях ремонта. В воздухе стоял густой запах олифы и лака. Некоторые из рабочих инструментов, педантично разложенные по ящикам у верстаков, были настолько изящны, что вполне могли бы подойти хирургу.

– Приладим это сюда, здесь вставим новый кусочек, а этот шов можно восстановить, да-с, – вслух бормотал Кулб. Потом он поднял голову и сдвинул очки на лоб. – Я могу ее починить… кажется.

– Кажется?!

Кинкаджу потер глаза.

– Как я уже сказал, этот инструмент уникален. Труднее всего будет установить струны. Нелегко добиться идеальной настройки сразу в двух измерениях. Все ли струны на месте? – Он указал на верстак. Джон-Том кивнул. – Добро. Я ни разу не встречал подобных струн, и мне очень не хотелось бы их менять. По счастью, они металлические. Но мне еще надобна помощь, чтобы настроить их.

– Помощь ученика? – Джон-Том обвел мастерскую взглядом.

В ответ Кулб лишь улыбнулся.

По стенам висели масляные светильники в форме разнообразнейших музыкальных инструментов. За окном царила непроглядная темень. В желудках путешественников ощущалась приятная тяжесть после поданного Амальмой роскошного обеда.

Джон-Том осознал, что рядом с ним находится еще один волшебник: как еще можно назвать мастера, который из дерева, клея и жил – практически из ничего – творит саму суть музыки?

– Нет, не ученика, – кинкаджу перешел к другому верстаку, – а гничиев. Чаропевцу должны быть ведомы гничии.

– Ну да, разумеется, но я не знаю никого, кроме себя и Клотагорба, кто мог бы призвать их.

– Нам придется не только призвать их, молодой человек, но и отделить тех, которые нам надобны. Для этого несколько лет назад вместе с Акродием, мастером по медицинским инструментам, мы создали вот это.

Джон-Том пригляделся к сооружению попристальнее. Оно состояло из ряда прозрачных трубочек, расположенных одна внутри другой, как матрешки, а стенки их были пронизаны множеством тонких отверстий.

Наружная трубка была почти футового диаметра, а самая тонкая внутренняя – не толще соломинки. Расположенная в самом центре, она уходила вверх и назад – в стеклянную пластину толщиной около четверти дюйма и размером примерно два на три фута, напоминавшую солнечную батарею без фотоэлементов. Кулб утверждал, что она покрыта крошечными дырочками, хотя Джон-Тому они казались лишь шероховатостями на поверхности пластины.

Внизу с нее свисали полоски из металла, дерева, стекла, пластика – словом, из всех мыслимых и немыслимых материалов. Кулб наклонился и подул на пластину. Воздух, проходящий сквозь нее, заставил язычки завибрировать, породив множество музыкальных тонов.

Основание большой стеклянной трубки кольцом окружали клавиши. На первый взгляд, они не были ни к чему подсоединены, но Джон-Том был не настолько наивен, чтобы предположить, что они там находятся просто для красоты.

– Что это? – наконец спросила Виджи.

– Дистиллятор гничиев, – гордо ответил Кулб. – Построить его было нелегко, скажу я вам! Я пользуюсь им для отделения гничиев, склонных к музыке, от имеющих иные пристрастия. Он поможет настроить вашу дуару, молодой человек. Если я смогу собрать ее воедино. А мне это не удастся, если я буду и дальше разводить с вами разговоры. Так что прошу уйти – и цыц, оставьте меня наедине с работой. Амальма позаботится о ваших нуждах. Уже поздно, вам пора спать, а я только-только пробудился. Увидимся завтра вечером.

Выходя, Джон-Том долгим взглядом попрощался с лежавшими на верстаке обломками, чувствуя себя так, будто отдавал своего единственного ребенка в чужие руки. Более умелые руки, чем твои собственные, напомнил он себе.

Амальма постелила всем в большом флигеле для гостей и, пожелав спокойной ночи, удалилась. Все быстро погрузились в сон, убаюканные тихим напевом дома и перезвоном водопада, сливающимися в нежной колыбельной.

Глава 16

Несколько дней провели они в гостях у Кулба, наслаждаясь стряпней Амальмы, осматривая местные достопримечательности и восстанавливая силы после трудного странствия. Джон-Том то и дело подвергался искушению заглянуть к Кувиру Кулбу, но не уступал, памятуя о предупреждении Амальмы, что хозяина во время работы лучше не тревожить.

И вот настал день, когда Кулб помешал их завтраку. Несмотря на усталость после проведенной у верстака ночи, он был полон тихого восторга. Правое стекло очков почти утратило прозрачность от брызг лака, а в правой лапе он все еще держал кисточку. Посмотрев Джон-Тому в глаза, Кувир улыбнулся:

– Дело сделано. Войди и взгляни.

Отодвинув недоеденный завтрак, Джон-Том вскочил и последовал за мастером, а Перестраховщик – за ним. Виджи потащила туда же протестующе ворчащего Маджа. Даже Амальма сняла фартук и пошла посмотреть, что за музыкальное чудо сотворил мастер.

Глядя на гордо показывающего восстановленную дуару Кулба, потрясенный Джон-Том подумал, что действительно иначе как чудом это не назовешь. Должны же быть заметны хотя бы трещинки – ведь дуара была не просто сломана, а буквально превращена в щепки.

Лежа на оклеенных сукном металлических кронштейнах, дуара сияла.

Кулб не просто отремонтировал – он улучшил инструмент. Безнадежно разрушенные фрагменты деки он заменил драгоценными экзотическими породами дерева, причем стыки даже не были заметны. Вся дека была отполирована до зеркального блеска. Регуляторы составляли с ней единое целое.

– Можно?..

– Ну конечно, молодой человек! Ведь это же ваш инструмент, не так ли?

Отпустив зажимы, Джон-Том взялся за гриф и снял дуару с кронштейнов. Попробовал регуляторы – они поворачивались легко и плавно, без прежнего люфта и дребезга.

Даже на ощупь дерево стало другим – мягким, чуть ли не бархатным;

Кулб на славу постарался, пропитав его олифой и сверху, и снизу, и даже с торцов, – но так, что поверхность не стала ни липкой, ни жирной.

Выглядели струны нормально. Они постепенно сходились над отверстием резонатора, исчезали в другом измерении, а затем вновь появлялись с другой стороны, однако когда он любовно провел ладонью по образованной ими упругой плоскости, раздался ужасно диссонансный аккорд.

– Ее еще надо настроить, – заметил весьма довольный собой Кулб.

Взяв инструмент, Кулб поместил его в двух зажимах под певучими язычками, свисающими с пластины дистиллятора гничиев. Подойдя к окружающей трубы клавиатуре, он начал играть.

Мастерскую наполнили чистые переливчатые ноты, похожие на замедленное исполнение музыки Малера на стеклянной гармонике. Кулб ударял по клавишам все энергичнее, и музыка набирала звучность и темп.

На слушателей обрушился хор, состоящий из нескольких симфонических оркестров и синтезаторов. Мадж обнял Виджи, притянув ее к себе, а Перестраховщик закрыл глаза. Амальма, светясь от гордости за хозяина, понимающе кивала.