Вольфрам Флейшгауэр - Три минуты с реальностью

• Название: Три минуты с реальностью
• Автор: Вольфрам Флейшгауэр
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-027832-2

Аргентинское танго.

Танец страсти и чувственности?

Танец страсти и опасности!

Танец, который привел юную балерину в объятия загадочного мужчины и открыл для нее двери в увлекательный, экзотический мир аргентинской богемы. Однако внезапно возлюбленный бесследно исчезает — и она отравляется на его поиски. На поиски, которые становятся ВСЕ БОЛЕЕ ОПАСНЫМИ.

---

26

Во вторник утром позвонил Канненберг и пригласил прийти еще раз. Вечером, сидя напротив нее, стал расспрашивать о встрече с госпожой Альсина. Джульетта рассказала про записку, ожидавшую ее в гостинице. Вновь услышав имя Ортмана, Канненберг спросил:

— Вы и в самом деле думаете, что госпожу Альсина известил именно он?

— Да.

Она рассказала о своем странном разговоре с учителем. Потом, указав на список возле двери, спросила:

— Откуда там его фамилия?

— Его сын стал одной из жертв аргентинской военной диктатуры, имевших немецкое гражданство.

— Сын Ортмана?

— Да.

— Но почему?

Канненберг пожал плечами.

— Ваш вопрос не имеет смысла. Ответа на него не существует. Есть факты: кто, что и когда. В июне семьдесят шестого года Томас Ортман вместе с пятью другими школьниками был взят под стражу, и больше о нем никто ничего не слышал. От лица семьи Ортман мы обратились с иском против Германского государства за неоказание помощи в сложной ситуации.

Джульетта вопросительно наморщила лоб.

— Наряду с аргентинским гражданством Томас Ортман имел также и немецкое. Посольство Германии обязано было отстаивать интересы арестованных немецких граждан. Но они или не делали этого вовсе, или очень уж нерешительно.

— Вы хотите сказать, что германское правительство поддерживало диктатуру?

Канненберг посмотрел на нее с жалостью.

— Попытайтесь понять, госпожа Баттин, Германия экспортирует автомобили, оружие и ядерные электростанции. А вовсе не права человека. И, чтобы не испортить отношения с аргентинским правительством, в те годы немецкая сторона шла даже дальше, чем просто ничего не замечала. Пусть это кажется циничным, но так оно и было в том, что касается германо-аргентинских отношений времен военной диктатуры. Один проданный автомобиль всегда оставался гораздо ценнее человеческой жизни.

Он вздохнул, раздумывая, казалось, стоит ли продолжать.

— Еще до путча в Буэнос-Айресе состоялась встреча представителей нескольких индустриальных стран с офицерами, готовившими переворот. На ней была достигнута договоренность. Военные пообещали не устраивать массовой бойни, как это было в Чили. И за это им гарантировали снисходительное отношение к отдельным нарушениям прав человека.

Сообщения об этой встрече, просочившиеся в прессу, были опровергнуты, но описанная программа очень скоро осуществилась на практике. Одной из задач военного правительства стало проведение в жизнь жестких экономических мер, навязанных иностранными кредиторами и больно ударивших по широким слоям населения. В рамках действующей конституции это было недопустимо. Разумеется, подобные шаги осуществимы лишь при значительном ограничении демократических свобод и массовом нарушении прав человека. Требовался жестокий, глобальный террор. В тысяча девятьсот восемьдесят втором году всплыл некий документ, из которого стало ясно, что уже к семьдесят пятому году главным методом борьбы с забастовщиками стали их «исчезновения». После путча экономические отношения между Германией и Аргентиной значительно укрепились. Германия в этот период не осуществляла столь масштабных сделок ни с какой другой страной «третьего мира». Доля экспортных сделок с Аргентиной, проходящих при государственном поручительстве, после путча мгновенно возросла.

Джульетта хоть и слушала очень внимательно, понимала отнюдь не все.

— Что это значит? — вяло спросила она.

— ФРГ являлась основным поставщиком оружия для аргентинской диктатуры. В сделках с вооружением речь идет об огромных суммах, но высоки и финансовые риски. Колебания обменного курса, платежеспособность клиента и так далее. И чтобы снять часть этих рисков с германской промышленности, в них принимало участие государство. Государственное поручительство — деньгами налогоплательщиков.

Джульетта молча покачала головой. Все это выше ее понимания. Вдруг возникло чувство, что ее собственная жизнь пришла в соприкосновение с огромной безличной машиной, размеров которой она не может себе даже представить. И она не знала, как к этому относиться. Она обыкновенная балерина. Сделки с оружием не имеют к ней никакого отношения. Только ей почему-то все равно нужно знать об этом все. Адвокат, похоже, и сам забыл, что, собственно, привело ее к нему.

— Среди бела дня прямо на улицах Буэнос-Айреса брали под стражу, в частности, и немецких граждан, неделями держали их в тюрьме, не предъявляя обвинения, и в конце концов, как правило, убивали. Министерство иностранных дел Германии реагировало на подобные случаи вполне дружескими запросами, обращенными к аргентинской стороне, на которые немедленно следовал ответ: гражданин или гражданка Германии такая-то в Аргентине не появлялась. Одна француженка, освобожденная из лагеря в результате быстрых и решительных действий французского правительства, рассказывала, что встречала там множество «исчезнувших» немцев. Но Бонн согласился выслушать ее только под мощным давлением общественности. Дальше дело, однако, не пошло. С точки зрения министерства иностранных дел, путч в Аргентине помешал осуществлению коммунистической революции. Жертвы режима автоматически причислялись к левым террористам. И реакция государства была соответствующей. Молчаливое согласие. Преуменьшение реальных потерь. Квоты для беженцев из Аргентины были невероятно малы, но и они оставались чисто символическими, ибо те, кто уже сгинул в тамошних тюрьмах, не могли попросить политического убежища. Людей беспричинно арестовывали, пытали и убивали. Для сравнения: в тот же самый период Германское государство предусматривало десять тысяч мест в год для беженцев из Вьетнама. И в этом просматривается логика. Беженцы из Вьетнама считались жертвами коммунизма. Впрочем, это к слову, просто чтобы вы лучше представляли себе общую картину.

Он замолчал и, как ей показалось, стал вспоминать, для чего, собственно, пригласил ее.

— Как вы считаете, ваш отец согласился бы дать показания?

— О чем?

— О том, как его допрашивали в Гандере. Мои американские коллеги очень заинтересовались возможностью получения такой информации.

Она думала недолго.

— Никогда в жизни. Он будет все отрицать.

Канненберг перешел к следующему вопросу.

— Мне хотелось бы еще раз вернуться к госпоже Альсина.

Джульетта молча кивнула, но тут же перебила его:

— Эти ваши расследования, иски столько лет спустя… Для чего они?

— Мы добиваемся, чтобы хотя бы в отдельных случаях были возбуждены дела об убийстве. Что давно уже сделано в других странах. В Швеции, Испании, Франции. Только в отношении жертв аргентинской диктатуры мы бессильны. Преступники защищены законом об амнистии. А вот преступления в отношении граждан Германии срока давности не имеют. И такой процесс мог бы косвенно помочь аргентинским жертвам. К тому же была бы наконец восстановлена справедливость хотя бы по отношению к германским гражданам. Создан прецедент на будущее. Бандитских государств, с которыми Германия поддерживает экономические отношения, в последние годы меньше не стало.

Она хотела продолжить расспросы, но Канненберг вернулся к матери Дамиана. Поначалу Джульетта не понимала, чем вызван его интерес.

— Я все думаю, как же госпожа Альсина вас нашла, — сказал он.

— Через Ортмана. Он позвонил ей после встречи со мной.

— В высшей степени маловероятно.

— Но она сама так мне сказала!

— Правда?

Джульетта задумалась. Она не могла вспомнить в точности, как все было на самом деле. Очень уж странной была их встреча в гостинице.

— Думаю, да…

— Ну и зачем бы ему это делать?

— Ну… не знаю.

— Вот именно. У него не было ни одной причины так поступить. У Ортмана, который прекрасно знает, кто такой Фернандо Альсина. Вам не показалось, что он скорее предостерегал вас от встречи с ними?

Ортман вообще показался ей очень странным человеком. Она не поняла, что он хотел сообщить.

— Может быть. К чему вы клоните?

— Госпожа Альсина разыскала вас в гостинице. Но возникает вопрос, откуда она вообще узнала, что вы в БуэносАйресе. По-моему, Ортман исключается. Откуда же она могла это узнать?

Джульетту охватило какое-то неприятное чувство. Сколько еще разветвлений у этой истории?

— Чего она хотела от вас? — спросил адвокат.

— Разыскивала Дамиана.

— Вы не припомните, говорила ли она что-нибудь еще?

— Нет… То есть погодите-ка… Кое-что припоминаю. Мой отец связывался из Берлина с Альсина. Может быть, он… Нет, не может быть.

— Чего не может быть?

— Ну, мои родители ведь не знали, в какой гостинице я остановилась.

— Вам известно, когда именно ваш отец позвонил Альсина?

— Да. В субботу, после того как я улетела. Двадцать шестого ноября я вылетела в Цюрих. В пятницу. А в субботу — из Цюриха в Буэнос-Айрес.