Сьюзен Филлипс - Итальянские каникулы

• Название: Итальянские каникулы
• Автор: Сьюзен Филлипс
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-026643-X, 5-9578-1284-6

Ваш банкир сбежал с вашими деньгами…

Ваш жених бросил вас ради НЕМОЛОДОЙ женщины…

Ваша репутация лежит в руинах…

Кошмар? Пока еще нет!

Кошмар начнется, когда вы ухитритесь закрутить роман с самым знаменитым «плохим парнем» Голливуда, и в реальной жизни продолжающим играть роль «обаятельного злодея». Но… черт возьми… какой же это будет ПОТРЯСАЮЩИЙ КОШМАР!

---

— Ты самая непредсказуемая из всех моих знакомых женщин.

Изабел взяла оливку из миски на разделочном столе.

— Почему вам так не терпится отослать меня в Сиену? Он отодвинул ножку цыпленка лезвием ножа.

— Спятила? Пять минут в засаде — и ты станешь стирать пыль с сорняков и укладывать опавшие листья в стопки по счету. А когда закончишь все это, попытаешься почистить меня щеточкой, и придется тебя пристрелить.

— Я умею расслабляться. Особенно если сосредоточусь. Рен рассмеялся.

— Итак, ты решила просто стоять и развлекать меня или хочешь поучиться готовить.

Изабел невольно улыбнулась:

— Я уже подумывала о том, чтобы взять несколько уроков кулинарного дела.

— Зачем уроки, когда здесь я?

Он стал мыть цыпленка в раковине.

— Начинай чистить овощи, а потом порежь перец. Изабел уставилась на разделанного цыпленка.

— Не уверена, что хочу заниматься вместе с вами делом, требующим применения ножей.

Рен хмыкнул, но при взгляде на нее веселье несколько померкло. На какую-то секунду он выглядел почти встревоженным, но тут же подступил к ней. Нагнул голову и стал медленно и основательно целовать. Она ощутила на его губах вкус вина и еще чего-то, определенно принадлежавшего Лоренцо Гейджу: сила, коварство и склонность к насилию под тонким налетом цивилизованности. А может, последнее она просто придумала, чтобы напугать себя и заставить трусливо уклониться от того, на что хотела пойти с ним.

Он неспешно отстранился.

— Пора готовить. Будешь слушать или намерена меня отвлекать?

Изабел схватила маленькую записную книжку, которую специально оставила на столе.

— Валяйте.

— Что это?

— Записная книжка.

— Ну так оставь ее в покое, ради Хри… пожалуйста.

— Но предполагалось, что это уроки, верно? Сначала необходимо понять основные принципы.

— Ну конечно, ясное дело! Принципы в первую очередь. Ладно, вот тебе принцип: кто работает, тот ест. Кто заносит всякий бред в записную книжку — голодает. Избавься от этой дури и начинай резать овощи.

— Пожалуйста, не произносите слово «резать», когда мы остаемся вдвоем, — попросила она, открыв ближайший ящичек. — Мне нужен передник.

Рен вздохнул, схватил кухонное полотенце и обмотал вокруг ее талии. Но когда завязал узел, руки остались на ее бедрах, а в голосе прорезались хрипловатые нотки.

— Скинь туфли.

— Зачем?

— Хочешь учиться готовить или нет?

— Да, но я не вижу… О, так и быть.

Если она начнет протестовать, он снова обвинит ее в чопорности, поэтому легче снять босоножки.

Рен ухмыльнулся, когда Изабел поставила их под стол, но лично она не видела ничего смешного в том, чтобы оставлять туфли там, где каждый может о них споткнуться.

— А теперь расстегни верхнюю пуговку.

— О нет. Мы собирались го…

— Тихо.

Вместо того чтобы спорить, он протянул руку и сам расстегнул пуговицу. Ткань разошлась, обнажая припухлость грудей. Рен удовлетворенно кивнул:

— Теперь ты выглядишь как женщина, ради которой мужчина счастлив готовить.

Она уже совсем решила застегнуть блузку, но… но было что-то пьянящее в том, чтобы стоять здесь, в душистой тосканской кухне, с бокалом вина в руке, растрепанной, босой, в распахнутой блузке, в окружении чудесных овощей и в компании неотразимого красавца.

Изабел принялась за работу и, пока мыла и резала овощи, остро ощущала, как приятно холодят ступни истертые плитки, а вечерний сквознячок ласкает полуобнаженные груди. Может, ее легко упрекнуть в неряшливости… и распутстве, потому что она нежилась в его нескрываемо голодном взгляде. Для нее было ново и приятно, что на этот раз мужчина ценит в ней не ум, а тело.

Они перепутали бокалы, и когда он отвернулся, Изабел потихоньку пододвинула его бокал к себе, чтобы пить с того края, которого касались его губы. И собственная глупость ей понравилась.

Тем временем вечер окрасил холмы в лиловый цвет.

— Вы уже заключили контракт на следующий фильм? Рен кивнул:

— Буду работать с Говардом Дженксом. Съемки начнутся в Риме, потом продолжатся в Новом Орлеане и Лос-Анджелесе.

Про себя Изабел лихорадочно гадала, когда они начнут, но ей не нравилась мысль о невидимых часах, отсчитывавших секунды над головой, поэтому она воздержалась от вопроса.

— Даже я слышала о Дженксе. Надеюсь, это не будет ваш стандартный фильм с потасовками и реками крови.

— Правильно надеешься. Этой роли я ждал много лет. Совершенно новый этап моей карьеры.

Он стал рассказывать о своем герое, а когда закончил, у нее мурашки ползли по коже. И все-таки Изабел могла понять его энтузиазм. Роль Каспера Стрита была одной из тех, за которыми актеры выстраиваются в очередь.

— Но вы еще не видели окончательного варианта сценария?

— Он должен прибыть со дня на день. Будет огромным преуменьшением сказать, что мне не терпится увидеть, что сделал с ним Дженкс. — Он сунул цыпленка в печь и высыпал овощи в отдельную сковороду. — Каким бы страшным человеком ни был Стрит, все же есть в нем что-то трогательное. Он искренне любит женщин, которых убивает.

Трогательное? Она бы так не сказала, но сейчас лучше держать рот на замке. Или почти на замке.

— Не думаю, что вам полезно постоянно играть маньяков и убийц.

— Да, ты уже упоминала. А теперь порежь томаты для тостов.

— Ладно, но если вы когда-нибудь захотите поговорить об этом…

— Режь!

Она орудовала ножом, а он напластал тонкие ломтики вчерашнего хлеба, полил оливковым маслом, натер чесноком и показал ей, как поджаривать их над открытым огнем. Когда хлеб стал золотисто-коричневым, он добавил кусочки спелых маслин и свежего базилика к измельченным томатам и выложил смесь на тосты, которые Изабел разложила на майоликовом блюде.

Пока остальной ужин томился в духовке, они вынесли в сад посуду вместе с керамическим кувшином, куда Изабел поставила букет. Мелкие камешки впивались в ступни, но она не потрудилась вернуться за босоножками.

Они уселись за каменный столик, и кошки немедленно подтянулись поближе.

Изабел откинулась на спинку стула и вздохнула. Последние лучи света льнули к холмам, и длинные фиолетовые тени протянулись по винограднику и оливковой роще. Она вдруг вспомнила об этрусской статуе «Вечерняя тень» и представила стройного обнаженного мальчика, вольно разгуливающего по полям.

Рен отправил в рот половину тоста, вытянул ноги и проговорил с набитым ртом:

— Господи, как я люблю Италию!

Изабел прикрыла глаза и пробормотала благодарственную молитву.

Ветерок доносил в сад аппетитные запахи готовящейся еды. Цыпленок и укроп, лук и чеснок, веточка розмарина, брошенная Реном поверх жарившихся овощей.

— Дома я не особенно увлекаюсь едой, — объяснил он. — В Италии нет ничего важнее.

Изабел понимала, что он имеет в виду. Жизнь в Америке была слишком строго регламентирована, чтобы наслаждаться обедами, подобными этому. Она вставала в пять, занималась йогой и к половине седьмого уже была в офисе, чтобы спокойно написать несколько страниц книги до появления сотрудников. Встречи, интервью, телефонные звонки, лекции, аэропорты, незнакомые города, гостиничные номера, где она часто засыпала перед лэптопом в двенадцать — час ночи, пытаясь набросать еще несколько страниц, прежде чем выключить свет. Даже воскресенья становились неотличимыми от будней. Создатель, конечно, имел время опочить на седьмой день, но ему в отличие от Изабел Фейвор не приходилось тащить такой груз работы.

Она медленно смаковала вино. Что поделать, когда-то она так старалась приблизиться к жизни с позиции силы, но за все старания приходилось платить особую цену.

— Так легко забыть простые удовольствия.

— Но ты сделала все возможное.

В его голосе звучало нечто вроде симпатии.

— Эй, не забывайте, мне еще нужно править миром.

— Она постаралась сказать это как можно беспечнее, но слова все еще пытались застрять в горле.

— Разрешите?

Повернувшись, она увидела идущего через сад Витторио. Со своими черными, связанными в хвостик волосами и изящным этрусским носом он казался типичным поэтом Ренессанса. Чуть сзади держалась Джулия Кьяра.

— Buona sera[28], Изабел! — воскликнул он, приветственно раскинув руки.

Она механически улыбнулась, потихоньку застегнула пуговицу и, поднявшись, терпеливо вынесла традиционные поцелуи в обе щеки. И хотя она не доверяла Витторио, все же было в нем что-то, заставлявшее ее ждать его появления. Она сильно сомневалась, что его сегодняшнее появление с Джулией — случайное совпадение. Он знал, что Изабел заметила их вместе, и сейчас спешил исправить положение. Взгляд Рена никак нельзя было назвать дружелюбным, но Витторио вроде бы ничего не замечал.

— Синьор Гейдж, я Витторио Кьяра. А это моя красавица жена Джулия.

Он и словом не обмолвился о том, что женат, не говоря уже, на ком именно. Мало того, не назвал Изабел свою фамилию. Большинство мужчин скрывали существование жен, чтобы, ухаживать за другими женщинами, но флирт с Витторио был совершенно безобидным, так что у него наверняка была другая причина.