Николай Федоренко - Японские записи

• Название: Японские записи
• Автор: Николай Федоренко
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1966

Известный советский востоковед Николай Федоренко длительное время находился в Японии на дипломатической работе. Ему хорошо знакомы жизнь этой страны, её литература и искусство.

«Японские записи» – итог личных наблюдений автора. Читатель найдёт в них интересные сведения об искусстве Японии, о её литературе, ярко написанные сцены из жизни простого японского люда – ловцов жемчуга, рыбаков, описания своеобразных японских обычаев.

---

«Книга перемен» породила огромную литературу с множеством различных точек зрения на этот памятник, пленяющий своею мудростью и загадочностью.

Одним из наиболее интересных трудов, созданных в связи с «Ицзином», является трактат неизвестных авторов под названием «Си цы чжуань», относящийся к V–III векам до н. э. В нем делается серьезная попытка аналитического подхода к содержанию «Книги перемен», философского ее осмысления. Именно в этом трактате получает свое толкование знаменитая триада: «Небо – вверху, земля – внизу, между ними – человек». Три начала бытия, три его ипостаси, три мира, три сферы жизни – равноценные, равнозначные. Они – в вечном единстве, и в то же время каждый из них – сам по себе. Они – нераздельны и в то же время – неслиянны. Вот о чем говорит эта незатейливая ветка, если отростки на ней расположены так, как нужно, осмысленно. Здесь философия и эстетика.

Пусть современный обыватель и ничего не знает о «Книге перемен» или трактате «Си цы чжуань», кроме названия; пусть он даже воспринимает это название в аспекте соответствующих иероглифических знаков, которые он видит на вывесках оракулов, – все равно, смутная идея триады бытия, жизни живет в нем, вмещена в его сознание веками. Так на родине «Си цы чжуань» – в Китае, так и в Японии и в Корее.

Иногда цветы выставляются на изящной подставке на фоне стены определенного цвета. Нередко также можно увидеть живые цветы и декоративные растения рядом с предметами старины, произведениями искусства и ремесла, каллиграфическими свитками или художественными панно, расписными экранами. Характерно, что эти предметы, которые высоко ценятся и почитаются в Японии, как правило, бывают небольших размеров и отличаются филигранной тонкостью, художественностью мастерства. Миниатюрность – характерная черта эстетического вкуса японцев. Собственно, не столько, быть может, миниатюрность как таковая, а то, что скрывается, содержится в ней: стремление к предельной экономности формы при полноте образа, всех его деталей. Несомненно, что искусство применения живых цветов в декоративных целях, как и каллиграфическая живопись, образы национального зодчества, имеет определенное воздействие на духовную жизнь японского народа, обогащая и облагораживая эстетический вкус человека, воспитывая в нем любовь к истинной красоте искусства, расширяя возможности его любования прекрасным в жизни и искусстве, в многообразных формах его проявления.

Асимметрия и многообразие

Разумеется, у японцев свои взгляды на вещи, их художественные формы, своя точка зрения на эстетическую ценность, свое ощущение прекрасного, свое понимание законов красоты и ее проявления в жизни и искусстве. По мнению японцев, например, симметрия, понимаемая обычно как гармония и соразмерность, как закономерное расположение точек или частей предмета в пространстве, когда одна половина является как бы зеркальным отражением другой, способна вызывать эстетический интерес лишь в том случае, если такая симметрия просматривается или может быть найдена не в ординарном и простом, а в необычном, иррегулярном, то есть неправильном, незакономерном, не подчиненном определенному порядку вещей и явлений. Такое понимание японцами симметрии наблюдается во многом, можно сказать, во всем: в расстановке и подборе цветов, декоративном оформлении жилища, помещения и т. д. и т. п.

Здесь следует напомнить, что главное при постройке японского дома – архитектурное решение пространства плюс расположение плоскостей и контуров. Нам приходилось видеть превосходные образцы осуществления этих принципов эстетики жилища. Правда, эта практика далеко еще не носит повсеместного, массового характера, хотя каждый к этому и стремится.

Аналогичная картина наблюдается и в манере оформления японцами пищи, различных блюд и в сервировке стола. Если у европейцев, как правило, принято подавать столовый или чайный сервиз, в котором существует определенное единообразие в подборе блюд, тарелок, чашек и т. п., поскольку единообразие столовой посуды обычно входит в понятие о красоте вещей как один из важнейших элементов, то на японском столе такого единообразия, унификации не наблюдается. Напротив, здесь можно заметить обратную картину: блюда различной расцветки и выработки, тарелки неодинаковых очертаний и сортов. Причем такое смешение и разнобой, отсутствие единой нормы не только не претят вкусу японцев, но рассматриваются ими как наиболее отвечающие эстетическому чувству, как многообразное и колоритное проявление гармонии форм и линий, создающих своеобразный художественный порядок, свои особые соразмерности, необыкновенные пропорции. Материал, форма, расцветка посуды – все должно отвечать характеру пищи, которая на этой посуде подается, а также формам, в которых эта пища размещена в посудине.

Дерево или растение, которое выросло высоким и прямым с ветвями или листьями, расходящимися в четырех направлениях ординарно или пышно, считается обычно хорошим и красивым по своей форме. Однако с точки зрения цветочного украшения предпочтение отдается не прямому и ровному, а изогнутому и скрюченному дереву с одной или двумя оторванными ветками, с частью удаленных листьев, и хотя в этом случае как бы нарушена форма его видимого баланса, а его очертания могут сперва показаться несколько неприятными на вид, это, однако, считается интересным и даже красивым.

В каждом японском доме, в одной из комнат, где обычно принимаются гости, устраивается так называемая «токонома», нечто вроде ниши или алькова. Токонома считается самым главным и почетным местом в доме. Тем не менее место для токонома отводится не во фронтальной части комнаты, обращенной во двор или сад, а где-либо в углу, чтобы две ее колонны или опоры, одна угловатая, а другая круглая, были обращены друг к другу. По мнению некоторых японских литературных источников, эта приверженность японцев к иррегулярностям и асимметрии, к «неправильным пропорциям» или «неправильности форм» порождена их «привязанностью к живой природе, их особой близостью с ней». Сторонники этой точки зрения стремятся найти объяснение некоторых особенностей эстетических взглядов японцев в том, что их формирование обусловлено своеобразием внешней окружающей обстановки, самобытностью условий естественной, живой природы. Многочисленные и едва ли не повсеместные горные образования, живописные долины и предгорья, бесконечная береговая линия с ее кружевными изгибами, поворотами, изломами, извивающиеся ленты горных рек – все это создает большое многообразие в мире живой природы, многосложную самобытную флору. Так, например, японскими авторами отмечается, что в узких долинах или степных местах, где для растений нет безопасных условий, где они постоянно подвержены разрушительному воздействию стихийных сил природы – свирепым морским ветрам, тайфунам, грозовым ливням и т. п., деревья растут не прямыми и стройными, а низкими, приземистыми, имеющими причудливо изогнутую форму, со скрюченными, как запутанная проволока, отростками и ветвями. Подобные очертания и вид японских деревьев и растений для непривычного глаза кажутся неприятными, уродливыми, неестественными, но для тех, кто вырос и каждодневно соприкасается с растительным миром родного края, – для самих японцев такая необычность форм, неправильность линий, иррегулярность представляются наиболее интересными, подлинно красивыми. И напротив, нередко случается, что растение правильных форм и линий считается простой ординарностью и интереса не вызывает. Здесь, разумеется, многое определяется субъективными особенностями людей, по-разному относящихся к вещам и явлениям, видящих их по-своему, неодинаково, находящих новые интересные стороны предмета; у таких людей есть свое индивидуальное видение действительности, свое восприятие рассматриваемой вещи. Несомненно все же, что происхождение указанных особенностей художественных вкусов у японцев обусловлено не какими-либо умозрительными соображениями, не порывами фантазии, а своеобразием существующей реальности, многообразием и богатством форм живой природы, самой жизнью.

Было бы, однако, серьезной ошибкой утверждать, будто эстетическими принципами японского декоративного искусства отрицается красота симметрии, правильных форм, пропорции и признается лишь художественная ценность необычных, причудливых форм. Дело здесь вовсе не сводится к тому, что одно противопоставляется другому или одно исключает другое. Напротив, в действительности наблюдается существование многообразных художественных вкусов, возникновение и формирование которых обусловливается многосложностью явлений самой жизни. Японские источники отмечают, что формы правильной симметрии и пропорций играли в японском декоративном искусстве ведущую роль в дни далекого прошлого, приблизительно в период 1400– 1600 гг. Что касается современного японского искусства цветочного украшения, то среди многочисленных направлений и школ преобладают в основном два течения, из которых одно отдает предпочтение красоте иррегулярных форм, а другое занимает промежуточное положение между искусством правильных и неправильных пропорций.