Дик Френсис - Риск

• Название: Риск
• Автор: Дик Френсис
• Жанр: Триллеры, мистика

Победа на скачках за Золотой кубок обернулась для жокея-любителя Рональда Бриттена катастрофой. После дозы снотворного он очнулся связанным на борту яхты, уплывающей в неизвестном направлении от берегов Англии. Похищение из мести? Вполне возможно, ведь Бриттен, работая аудитором не одного проходимца засадил в тюрьму за финансовые махинации. Или кому-то помешал удачливый наездник, отказавшийся придержать лошадь? Однако кем бы ни был похититель, он ошибся, полагая, что одиночество, страх и морская болезнь навсегда заставят Бриттена сойти с круга.

---

Она кивнула.

– Тогда ложитесь, – сказал я, – и представьте, что вам двадцать.

– Зачем?

– Потому что речь идет не об интеллектуальном усилии. Все дело в возбуждении нервных окончаний. Важны чувства, а не рассудок. Если вы все время будете думать о том, кто вы есть, вас это будет сковывать и, возможно, ничего не получится. В темноте возраста не существует. Если вы вообразите, что вам двадцать, вам и будет двадцать и вы почувствуете себя раскрепощенной.

– Вы совершенно необыкновенный мужчина.

– Ну, конечно, – согласился я. – А вы совершенно необыкновенная женщина. Так что ложитесь.

Она неожиданно хихикнула и послушно легла.

– Снимите очки, – попросил я, и она без возражений положила их на тумбочку.

Как я и предполагал, в полумраке ее глаза казались больше, крупный нос меньше, а решительный рот мягче. Я потянулся к ней и поцеловал, и поскольку поцелуй напоминал скорее родственный, он вызвал улыбку на ее лице и мою ответную усмешку.

Это была самая странная любовная близость, но все вышло очень хорошо.

Позже я вспоминал тот миг, когда она начала получать удовольствие от моих прикосновений к ее коже; изумленный трепет, когда она рукой прикоснулась к моему возбужденному члену; страсть, с которой она в конце концов ответила; потрясение и недоверие, пришедшие вслед судорогам освобождения.

– Именно это, – прошептала она, задыхаясь, – это то, что чувствуют женщины?

Я понял, что она испытала весьма бурный оргазм.

– Думаю, да, сказал я, – когда им хорошо.

– О Боже мой, – с оттенком ликования произнесла она, – вот теперь я знаю.

Глава 7

Утром во вторник я возвратился в офис и попытался продолжить свою обычную жизнь с того места, где она была прервана.

Тот же самый запах пишущих машинок, наполнявший кабинеты, кипы бумаг.

Та же суета, арифмометры, телефоны, уйма работы. Все знакомо, все нереальное.

Наши помощники, Дебби и Питер, с обидой сказали, что пережили трудные времена, пытаясь объяснить всем и каждому мое необъяснимое отсутствие. Они сообщили о моем исчезновении в полицию, где им ответили, что мне больше двадцати одного года, и я имею право исчезнуть, когда захочу, и что полиция начала бы меня искать только в том случае, если бы я совершил преступление или сделался со всей очевидностью его жертвой. В полиции решили, что я отправился куда-нибудь, чтобы основательно отметить победу на Золотом кубке.

– Мы убеждали их, что вы не могли уехать надолго, – пояснил Питер.

– Но они не проявили никакого интереса.

– Мы хотели, чтобы они связались с мистером Кингом через Интерпол, – пожаловалась Дебби. – А они подняли нас на смех.

– Могу представить, сказал я. – Значит, Тревор еще в отпуске?

– Он и не собирался возвращаться до понедельника, – заметил Питер, пораженный, что я умудрился забыть хорошо известный мне факт. – О, в самом деле...

Утро я провел, переделывая свое расписание и заставляя Питера назначать новые встречи взамен тех, которые я пропустил. Днем выяснилось, что мои неприятности по-прежнему не представляют большого интереса – во всяком случае для полиции. Я вернулся домой, не так ли? Невредимый? Мне не пришлось платить выкуп? Были ли предприняты какиелибо попытки вымогательства?

Нет. Меня морили голодом? Нет. Били? Нет. Связывали веревками, ремнями, заковывали в кандалы? Нет. Уверен ли я, что все это не было розыгрышем? Они разберутся, сказали они; но один из них заметил, что лично он не возражал бы недельки две попутешествовать бесплатно по Средиземному морю, и его коллега засмеялся. Я понял, что расследование придется проводить самому, если я серьезно хочу докопаться до истины.

Я хотел знать истину. Пребывать в неведении так же опасно, как и стоять позади норовистой лошади. Если я не буду знать, почему меня схватили в первый раз, как я смогу предотвратить второе похищение?

Вечером во вторник я забрал свой "Доломит". Его перегнали на подъездную аллею рядом с домом распорядителя ипподрома в Челтенхеме. ("Где же вы пропадали? Мы установили, что это ваша машина, через полицию".) После я заехал домой к гардеробщику, чтобы забрать свой бумажник, ключи и скаковое седло. ("Где же вы пропадали? Я дал распорядителю ключи от вашей машины, надеюсь, с этим все в порядке".) Потом я вернулся домой (предыдущую ночь я провел в гостинице аэропорта) и с малодушными предосторожностями вошел внутрь.

Никто не поджидал меня в темноте с дубинкой, налитой свинцом, эфиром или бинтом в одну сторону в парусный отсек. Я везде зажег свет, налил изрядную порцию шотландского виски и велел себе успокоиться. Я позвонил тренеру, на лошадях которого регулярно ездил по утрам, чтобы не потерять форму ("Где же вы пропадали?"), и условился возобновить тренировки с понедельника. И я позвонил человеку, просившему меня выступить на его лошади, чтобы извиниться за то, что подвел его. Я не видел причин не отвечать на вопрос, где я пропадал, и рассказал им все: меня похитили, отвезли на яхте на Менорку, и я понятия не имею, почему. Я надеялся, что хоть кто-нибудь из них сумеет придумать приемлемое объяснение, но все, с кем я поделился, терялись в догадках, как и я сам.

Съестных припасов в доме было негусто: стейк в холодильнике давно оброс мхом. Я остановил выбор на спагетти с тертым сыром, но прежде, чем приняться за стряпню, я поднялся наверх, собираясь сменить новый пиджак на старый свитер и зайти в ванную.

Случайно выглянув на улицу из окошка ванной комнаты, я на миг застыл в полнейшей панике.

В саду стоял мужчина и смотрел на комнаты первого этажа. Свет из окна гостиной хорошо освещал его лицо.

Я не помнил его отчетливо, но на меня словно снизошло озарение, и я тотчас узнал его с замиранием сердца. Это был тот тип из фальшивой "Скорой помощи" из Челтенхема.

За его спиной на дорожке вырисовывался силуэт автомобиля, его крыша и окна тускло поблескивали. Второй человек выбирался с пассажирского сиденья, в руке он держал нечто, напоминавшее пластиковый пакет с ватой. Третья фигура, едва различимая в потемках, кралась через сад к черному ходу.

Немыслимо, подумал я. Конечно, они не могли рассчитывать, что им удастся снова надуть меня. Но втроем им и не надо было прибегать к обману.

Лжесанитар махнул сообщнику, замешкавшемуся у машины, и показал, куда встать. Они заняли позиции по обе стороны моей парадной двери: рткрыв ее изнутри, их нельзя было заметить. Лжесанитар протянул руку и позвонил.

Я вышел из оцепенения. Поразительно, как страх обостряет ум. Существовало только одно место, где я мог спрятаться, и оно находилось в спальне. Быстрота, с какой я перемахнул за борт яхты, не шла ни в какое сравнение со скоростью, с какой я исчез в глубине коттеджа. Внизу, в гостиной, к огромному старинному камину когда-то сбоку примыкала печь. Люди, жившие в доме до меня, разрушили ее и построили в образовавшейся нише стеллаж высотою в рост человека. Им нужен был тайник для хранения ценностей, поэтому они вскрыли верхнюю часть печки из спальни на втором этаже, и получился своего рода ящик под полом встроенного гардероба. Так как я не имел больших ценностей, то вместо них держал там два своих чемодана.

Я распахнул дверцу гардероба, поднял откидной настил на дне шкафа и рывком вытащил чемоданы. Дверной колокольчик снова настойчиво зазвонил.

Потребовалось всего несколько секунд, чтобы забраться в тайник, и едва я успел закрыть гардероб и водворить на место дощатый настил, как они ворвались в парадную дверь.

Яростным вихрем они пронеслись по дому, громко перекликаясь и хлопая дверьми. В конце концов все собрались внизу.

– Черт, он должен быть тут.

– Бриттен! Бриттен, выходи, мы знаем, что ты здесь.

– Проклятый ублюдок удрал.

Сквозь перегородку из древесного шпона, отделявшую гостиную от Моего убежища, до меня отчетливо доносилось каждое слово. Я сидел в простенке на уровне картины над каминной полкой – практически в одной комнате с ними, скрытый от их глаз лишь тонкой фанерой, и трясся от страха.

– Он не мог увидеть, как мы приехали.

– Он не выходил через черный ход, это я точно вам говорю.

– Тогда куда он, черт возьми, подевался?

– Как насчет чемоданов наверху?

– Нет. Его там нет. Они слишком маленькие. И я смотрел.

– Наверное, ловко спрятался.

– Точно.

– Надо снова хорошенько перетряхнуть все наверху. Должен же он где-то быть.

Они опять обыскали дом сверху донизу, грохоча тяжелыми ботинками.

Один из них во второй раз открыл гардероб надо мной, но по-прежнему не увидел ничего, кроме одежды. Я сидел у них под ногами и обливался потом, мой пульс участился до нескольких сотен ударов в минуту.

– Посмотри под кроватью, – сказал он.

– Невозможно. Кровать стоит прямо на полу.

– А что там со второй спальней?

– Смотрел. Нет его там.

– Ну, так посмотри еще раз, черт подери.

Дверца гардероба надо мной закрылась. Я. вытер пот, заливавший глаза, и попытался немного распрямить поджатые ноги, не задевая ботинками стены и не создавая шума. Я полусидел-полулежал в углублении примерно в три фута длиной и в два фута высотой, а его ширины едва хватило, чтобы втиснуть плечи. Колени пришлось сильно согнуть, и пятки упирались в тыльную сторону бедер. Самое неудобное положение, какое только можно вообразить. Двое из них один за другим вошли в гостиную.