Стивен Фрей - Афера

• Название: Афера
• Автор: Стивен Фрей
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Триллер
• Год: 1996
• ISBN: 5-17-034525-9, 5-9713-1598-6, 5-9578-3321-5

Провести слияние двух крупных банков Уолл-стрит и получить за это пять миллионов долларов — мечта любого финансиста. Именно за такое задание с радостью берется молодой честолюбивый сотрудник банка Эндрю Фэлкон.

Однако очень скоро ему становится ясно: влиятельные и могущественные люди готовы пойти на все, чтобы грандиозный финансовый проект никогда не стал реальностью.

Кто они? Чем рискуют? И каковы ставки в игре?

Эндрю начинает собственное расследование — и понимает, что его втянули в самую грандиозную финансовую и политическую аферу в истории США.

Теперь Фэлкон владеет информацией, которая может сделать его миллионером, если он сумеет... остаться в живых!

---

Годовой отчет Фэлкон прочитал не раз и не два. Южный Национальный, или ЮНА, как его называют на Уолл-стрит, — четвертый по величине коммерческий банк в США, с активами на сто семьдесят пять миллиардов долларов и почти пятнадцатью миллиардами капитала. Он возник в 1991 году в результате слияния двух крупнейших банков юго-востока страны — Первого из Атланты и Трастовой компании из Алабамы. Слившись, вновь образованная структура присоединила к себе Манхэттенский банк. До высших стандартов в банковском деле Манхэттенский недотягивал, но у него имелись славная штаб-квартира и юридический адрес в штате Нью-Йорк, что позволило Южному Национальному переместить свои служебные помещения в город Нью-Йорк. Здесь Фэлкон с Мэлли и встретились — на четырнадцатом этаже, в доме номер 350 на Парк-авеню.

— Да нет, Глен, — покачал головой Фэлкон, — больше вопросов у меня нет.

— Ну и хорошо, — кивнул хозяин кабинета.

— Забавно, — рассмеялся Фэлкон, — порой мне кажется, будто я весь круг прошел.

— О чем это вы? — Мэлли удивленно посмотрел на него.

— Когда Южный Национальный присоединял к себе Манхэттенский банк, представляли его «Уинтроп, Хокинс и К°».

— Правда? — заинтересовался Мэлли. — Расскажите подробнее, я тогда еще здесь не работал.

— Ну что вам сказать? Сделка была кровавая, шишки из Манхэттенского понимали, что вылетят со своих мест, если Южному Национальному удастся его проглотить. Они сражались, как гладиаторы, — по крайней мере до тех пор, пока «Уинтроп, Хокинс и К°» не вырвали чрезвычайно выгодные отступные для пяти высших руководителей банка. Полагаю, вам интересно будет узнать, что общая сумма выкупа составила тридцать миллионов, которые, естественно, пошли из карманов держателей акций. — Фэлкон поделился этой пикантной информацией, желая показать Мэлли, что в свое время был посвящен в святая святых финансового мира.

И цели своей Фэлкон достиг — его слова произвели впечатление на Мэлли. Во всяком случае, улыбаться он перестал.

— Цифру так и не огласили официально, — продолжал Эндрю. — Эти деньги растворились в ряде гонорарных выплат, причитавшихся нам — я имею в виду «Уинтроп, Хокинс и К°», — и нескольким адвокатским конторам. Выплаты должны были производиться на протяжении четырех лет. Но на самом деле и мы, и адвокатские конторы просто взяли деньги и распределили их между этими пятью парнями.

— Вы шутите, — недоверчиво проговорил Мэлли, — ведь это же...

— Нарушение закона? Да нет, пожалуй, нет. Нарушение этики — возможно. Но ничего незаконного в такой операции нет. Я сам изучал это дело с адвокатами. Следовало быть поаккуратнее с налогами, но вообще — все по закону. Или, точнее, на грани закона. Но в те времена такое было в порядке вещей. Главное — подойти к этой грани на максимально близкое расстояние. «Уинтроп, Хокинс и К°» запросили тогда свою стандартную цену за консультационные услуги — десять миллионов. И еще десять, если удастся сохранить независимость Манхэттенскому банку хотя бы на год после того, как Южный Национальный представит форму 13-Д. Понимаете, их люди могли существенно увеличить себе пенсии, если бы нам удалось растянуть процедуру на год. Помните, сколько всего времени, с начала и до конца, понадобилось Южному Национальному, чтобы присоединить к себе Манхэттенский банк?

Мэлли покачал головой.

— Пятьдесят три недели. «Уинтроп, Хокинс и К°» заработали лишние десять миллионов, а пятерка из Манхэттенского получила по пятьдесят тысяч ежегодной прибавки к пенсии на каждого.

Мэлли расхохотался:

— Стало быть, вы отвечали за эту сделку со стороны «Уинтропа»?

Фэлкон кивнул.

— Да, весело было тогда работать. Господи, как вспомнишь, какие аферы и комбинации тут и там затевались. Чуть ли не каждый день. Ни один номер «Уолл-стрит джорнал» не выходил без статьи о чем-нибудь в этом роде.

— Да, любопытные времена, хотя уже тогда, в 1991-м, волна слияний пошла на спад.

Мэлли задумчиво посмотрел на висевшую на дальней стене картину с изображением Нью-Йоркской бухты в колониальные времена.

— И все же, конец восьмидесятых — это нечто. Поразительные годы. Даже для коммерческих банков. — На лице Мэлли появилось мечтательное выражение, словно он вспомнил приятные минуты, проведенные в обществе ребенка. — Господи, сколько денег плавало в воздухе, когда совершались все эти сделки и разыгрывались все эти комбинации. А какие гонорары мы получали и сколько наваривали на процентах! О премиях уж не говорю. И куда все ушло?

— Видите ли, кое-кто слишком пожадничал. «Дрексель и Барнэм» выпали из тележки, и правительство тут же основательно взялось за дело. Разумеется, инвестиционные банки продолжали загребать огромные суммы, залатывая образовавшуюся дыру.

— Слушайте, Эндрю, как по-вашему, вернутся те времена? Я имею в виду объединения, кровавые захваты, сложные комбинации, бешеные деньги и так далее?

— Полагаю, потребуется смена администрации. Нынешний президент явно не намерен давать задний ход. Насколько мне известно, Федеральная резервная система может теперь основательно прижать любой банк, который попытается вложиться в какое-нибудь из таких дел. А Филипелли, глава ФРС, — малый крутой. Уолл-стрит он считает злом, пусть неизбежным. Он не позволит инвестиционным банкам использовать банки коммерческие, как в прежние времена, то есть набивать карманы наличными, подвергая риску национальную банковскую систему.

— Словом, с восторгом борьбы навсегда прощаемся?

— По крайней мере, надолго.

Мэлли сделал глоток кофе. Действие послеобеденной порции алкоголя начинало проходить, и он вернулся к предмету встречи.

— Слушайте, Эндрю, я буду откровенен. Меня беспокоит то, что, если вы все же примете наше предложение, работа вас не слишком заинтересует. В сравнении с «Уинтроп» это совсем другое дело, нет того задора. Коммерческий банк — предприятие чаще всего довольно скучное. Да, конечно, мы тоже думаем об инвестиционных проектах, акциях, ценных бумагах, консультационных услугах и прочем, но пройдут годы, прежде чем удастся заняться чем-нибудь серьезным. Как вы знаете, ключи от этих ворот у фирм вроде вашей прежней и чужаков они на свой участок просто так не допустят. — Мэлли пристально, словно пробуя его на зуб, посмотрел на Фэлкона. — Честно говоря, мне кажется, что к нам вы идете от безысходности. После банкротства этой вашей компьютерной компании вам нужны деньги, и вы готовы принять любое предложение. Но едва представится возможность вернуться в инвестиционный банк, вы тут же ею воспользуетесь. Не обижайтесь, ради Бога, но, если бы это зависело от меня, я скорее всего не предложил бы вам этой работы. Но от меня это не зависит.

Фэлкон умолчал о том, что обежал уже почти все инвестиционные банки на Уолл-стрит — даже самые незначительные — и везде получил отказ. Поначалу все приходили в восторг от перспективы заполучить такую звезду. Но затем, после третьего или четвертого круга собеседований, когда пора было обсуждать условия работы, лица вытягивались и в конце концов Эндрю получал из отдела кадров письмецо, в котором банк выражал сожаление: его кандидатура не подходит, это не совсем то, что им нужно. Понять все это было трудно. Казалось, кто-то преследует его, снабжая банки сведениями, заставляющими их отказываться от его услуг. Впрочем, смешно. Просто у него из-за безденежья паранойя развилась.

Фэлкон взглянул на Мэлли:

— Что значит — не от вас зависит? Вы — старший вице-президент, отвечающий за всю систему кредитования к востоку от Миссисипи. Решения принимаете вы.

— Но не в вашем случае, Эндрю. Похоже, вы произвели неизгладимое впечатление на начальство. Я почти почувствовал, что, если не возьму вас, меня попросту уволят. С кем, хотелось бы, черт побери, знать, вы беседовали там, наверху?

— Ни с кем. — Фэлкон покачал головой.

— И что, ни с Борманом, ни с Барксдейлом вы еще не встречались?

— А кто они, председатель совета директоров и его заместитель?

Мэлли кивнул.

— Нет. Я виделся только со старшим вице-президентом по кадрам.

— Когда, говорите, произошло это слияние, пять лет назад? Бормана тогда еще в Южном Национальном не было. Но Барксдейл был. Может, он с тех пор вас запомнил?

— Не исключено.

— А откуда вам стало известно об этой вакансии, Фэлкон?

Ну вот, впервые Мэлли назвал его не Эндрю, а Фэлконом. Классическая эволюция всех коллег по бизнесу, и хоть сколько лет уж прошло, как он в деле, а такой переход все еще задевает его. Какое-то время, недолгое, впрочем, его из вежливости называют по имени, а потом механически переходят на «Фэлкона». Друзья обращаются к нему — Эндрю. Коллеги — Фэлкон. Но разве он сам не хотел именно этого? Запоминающейся фамилии. Разве не поэтому по окончании школы и придумал ее для себя, отказавшись от полученной при рождении?