Пол Фредерик - Нашествие квантовых котов

• Название: Нашествие квантовых котов
• Автор: Пол Фредерик
• Жанр: Романтическая фантастика

---

– никаких вопросов.

– Лаврентий! – воскликнул я. – Вы посол Советского Союза Лаврентий Джугашвили?

Его охранник вскинулся:

– Ты что, с ума сошел? Не беспокой доктора Дугласа!

Доктор раздраженно посмотрел на меня.

– Моя фамилия не Джугашвили! – сказал он, повернувшись к монитору. Он дернул ручку настройки, прежде чем сделал знак капитану. – Но это фамилия моего деда! – прибавил он, когда я сделал шаг в темноту.

Когда я был ребенком, я много мечтал – и мои фантазии концентрировались на двух объектах. Первым объектом были космические путешествия, вторым был секс. Основной причиной того, что я хотел стать ученым, было то, что я мог бы посещать иные миры. Я никогда не оставлял этой надежды, просто она медленно испарилась с годами.

Другую фантазию я не оставлял никогда. У меня была самая лучшая коллекция непристойных книг. Порносеансы тогда еще не были легальными, но были места, где за два доллара вы могли пройти в комнату с платным кинопроектором и посмотреть грубые черно-белые фильмы Тайдхуаны и Гаваны (длительное время я был убежден в том, что мужчина не мог заниматься любовью с женщиной, иначе чем в черных чулках и в маске). Я обменивался своими фантазиями со сверстниками из шахматного клуба и теннисной команды. Каждую ночь, когда ложился спать, я воображал сценарий идеального соблазна: тонкая ткань женской ночной рубашки, пьянящая прохлада постели, шелковая простыня…

Потом наступило четвертое июля. Пегги Хофстадер!

Ее дом находился около озера. Мы стояли вдвоем на крыше и наблюдали фейерверк. Я умудрился тогда выпить две бутылки теплого, отвратительного на вкус пива. И когда фейерверк взорвался, заполнив все небо, я ощутил, как рука Пегги тянется к моему члену, и понял, что меня провоцируют. Фантазия внезапно стала реальностью. Без всякой подготовки я исполнил дебют, делал то, что сделали бы и вы на моем месте руками и ногами, различными частями тела.

К счастью для меня, Пегги хорошо разбиралась в этом деле, и я получил необходимую помощь.

Но здесь мне не сможет помочь никто…

Я боролся против предательской дрожи, жуткого возбуждения. С той стороны был совсем другой мир.

Я сделал глубокий вздох, закрыл глаза и шагнул внутрь.

На что это было похоже?

Я ничего не почувствовал. Как-то я был на научной выставке, где демонстрировались воздушные двери. Струи поднимающегося воздуха соединились с водяными парами. Это выглядело так, словно в коридоре висели облака; на них проектировались различные картины и реклама, а вы шли прямо по небесам. Но это впечатляло больше, чем перемещение через пересеченные миры. В один миг я находился в подвале здания в сиянии мерцающих флуоресцентных ламп…

Затем я шагнул и внезапно очутился на дне ямы, продолжал двигаться по деревянному мостику в знойном августовском солнце Нью-Мехико. Вокруг возвышались постаменты, удерживающие нелепые машины, напоминавшие телекамеры, на месте линз были экраны с решеткой. Меня обступали вздыбленные песчаные стены, рев мотора рвал барабанные перепонки.

У меня не было возможности изучать зрелище. Два солдата схватили за руки и потащили вперед.

– В грузовик! – приказал один из них и повернулся, чтобы схватить следующего пленника.

Я полез в транспорт – армейский грузовик без опознавательных знаков, сиденья располагались по бокам, и в кабине находилась охрана с автоматами. Когда все мы были посажены в машину, мотор заревел громче, и автомобиль рванул вперед. Мы въехали на холм, где наготове стояли два боевых вертолета, их лопасти медленно вращались.

– Выходи! – приказал конвоир, и мы поодиночке спрыгнули вниз.

Грузовик уехал. Один из охранников ушел перекинуться парой слов с вертолетчиками. Мы огляделись по сторонам.

Я стоял на вершине песчаного холма и смотрел на армейские бараки, насколько я понял, оригинал Сандии. Они находились в миле от нас, а ближе

– трейлер с окнами и маскировочной окраской (это было нечто вроде офиса), яма. По тут сторону ямы – два-три других трейлера-генератора, их кабели тянулись к находившимся на дне механизмам.

Я, как и все остальные, задыхался от яркого света и переживал насчет солнечного удара. Эдна Валеска дернула за рукав.

– Они выкопали ее до уровня подвала! – сказала она, указывая пальцем.

– Что? – не понял я.

– Они хотели дойти до фундамента, – объяснила она. – Ведь здесь нет здания, и им пришлось копать.

– Ах да!

Это казалось совершенно неважным. Честно говоря, мне столько пришлось пережить, что я уже не различал важности вещей. Я увидел, как из черного прямоугольника появились еще две фигуры: Найла-сержант и «Джугашвили». Они тихо беседовали, потом Найла села в джип.

– А как насчет постаментов?

– Я полагаю, – сказала доктор Валеска, – что все дело в расположении. Они хотели заглянуть в наши лаборатории, ведь многие из них располагаются на верхних этажах.

Это достаточно разумный довод.

Один из ученых задал волнующий всех вопрос:

– Как вы думаете, что они собираются с нами делать? – спросил он дрожащим голосом.

Но этого не знал никто. Полковник Мартино замял неловкую тишину.

– Думаю, это мы узнаем от сержанта, – сказал он, когда джип Найлы Самбок прошелестел песком из-под колес.

Она не ответила нам, по крайней мере, немедленно. Нахмурившись, она прервала беседу охранника и вертолетчика. Впрочем, «беседа» – это слишком мягко сказано. Она превратилась в бескомпромиссный спор, и они уже не сдерживали своих голосов. Мы не интересовались предметом спора. Это было нечто вроде старой головоломки о миссионерах и каннибалах, пересекающих реку. Каждый вертолет мог взять с собой только пятерых. Девять пленников и один охранник – два рейса. Но ни один из пилотов не желал испытывать судьбу, забрав нас, пятерых вражеских маньяков-головорезов, без вооруженного охранника.

– Дерьмо паршивое! – заорала сержант на последнего. – Сделаем так: вы берете четверых, и вы четверых, а я караулю лишнего, пока кто-либо не вернется. – И они с явной неохотой начали загружать нас в колуны. Сержант подошла ко мне и ткнула пальцем.

– Этого оставьте! – сказала она. – Я покараулю его до следующего полета!

– Слушаюсь, сержант! – замялся один из охраны. – Но майор сказал…

– Отставить! – приказала Найла.

И ему пришлось подчиниться. Когда колуны-вертолеты оторвались от земли, она повернулась и оценивающим взглядом осмотрела меня. Я догадывался, что не походил на слишком большую проблему для здоровой женщины, к тому же вооруженной карабином. Она слегка кивнула:

– Не имеет смысла прожаривать здесь своя мозги! Давайте зайдем в трейлер!

…Кондиционер – благословеннейшая на земле штука!

Здесь никого не было: похоже, он предназначался для улетевших вертолетчиков. Найла-сержант разрешила мне войти первым и зашла следом. Направившись в угол, она достала из карманов своего комбинезона пару двадцатипятицентовиков и кинула мне.

– Здесь автомат по продаже коки! – сказала она. – Я угощаю… откройте и поставьте мне на стол… – добавила она, и потом еще: – …пожалуйста!

Она села и, потягивая коку, долго смотрела на меня. Я изображал зеркальное отражение. Сейчас она, как никогда раньше, походила на мою Найлу. Да, конечно, она носила одежду в самый раз для хэллоуина. Но в жизни Найла Христоф Боуквист…

Конечно, это была не она, а Найла-Кто-То-Там-Еще. Но, какое бы имя она ни носила, она выглядела такой же желанной и прелестной, как моя, сержант была очень похожа. Я имею в виду не одну только сексуальность, но и вообще… Она мне нравилась: мне нравился ее полуюмористический ошарашенный взгляд, мне нравился наклон ее спины, груди. Когда она разговаривала, мне нравился ее голос.

– Как насчет того, что вы говорили мне. Де Сота?

– Вы скрипачка, притом одна из величайших! – ответил я.

– Невозможно! Я простая учительница музыки… Допускаю, я всегда мечтала попасть в оркестр, но не смогла пробиться!

Я пожал плечами.

– У вас есть способности, потому что в моем мире вы достигли именно этого. И другое, то, о чем я наговорил…

Она любопытством взглянула на меня, но не сказала слов «о чем же?» За нее спросили брови.

– Мы были любовниками! – пояснил я. – Я очень сильно любил вас и продолжаю любить до сих пор!

Она одарила меня еще одним забавным взглядом подозревающим и удивленным, но довольно нежным. Это был взгляд одинокой девочки из бара, хотя я и не считаю, чтобы она была такой. Я знал этот взгляд: взгляд Роксаны, каким она должна была посмотреть на Сирано де Бержерака, когда узнала, что это он, а не тупой осел Христиан посылал ей любовные письма. И у нее вырвалось:

– Для меня это новость. Де Сота!

– Я не обманываю, Найла!

Она подумала немного и улыбнулась.

– В тех условиях, – сказала она, – это, может быть, и хорошо! Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Что вы говорили про концерт Гершвина? Вы знаете, ведь он умер совсем молодым.