Дик Фрэнсис - Торговец забвением

• Название: Торговец забвением
• Автор: Дик Фрэнсис
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-008843-4

Тони Бич, владелец винной лавки, прекрасный знаток лошадей, дорожит своим покоем и благополучием. Но внезапно в его тихую размеренную жизнь врываются преступления и смерть. Волею жестоких обстоятельств Тони оказывается главной пружиной в опасной игре, где жизнь человека ничто по сравнению с баснословными прибылями подпольного бизнеса.

---

— А как мне связаться с инспектором Уильсо-ном? — спросил я.

Он попросил подождать минутку, затем снова взял трубку и сообщил номер отдела, где сидят люди, занимающиеся расследованием убийства Зара-ка. Звонить можно когда угодно, ночью, днем, в любой час. Линия горячей связи.

— И виски из «Серебряного танца луны» тоже попадает под эту категорию?

— Конечно, — ответил он. — Все, что связано с этим делом.

— О'кей, сержант. Тогда увидимся в среду, да? Он ответил, что надеется на это, и мы распрощались.

Обрадованный тем, что хоть на время избавлен от необходимости глотать виски, я снова занялся своими прямыми обязанностями. Покупатели шли косяком, миссис Пейлисси хлопотала и расточала улыбки, Брайан таскал коробки к машинам, и я уже начал было подумывать, что в кои-то веки день пройдет нормально, как вдруг в одиннадцать позвонила Тина Макгрегор.

— Джерард отправился к себе в офис, — сказала она. — Лично я далеко не в восторге, что ему приходится работать по субботам, тем более что он еще толком не оправился… после того случая, в воскресенье. Но спорить с ним — все равно что спорить с бульдогом… Короче, он попросил меня позвонить вам и передать, что они установили владельца этого телефона, который вы ему дали, но он не кажется ему перспективным. Телефон принадлежит крупным поставщикам продуктов на ипподроме в Мар-тино-парк. Он сказал, что, может, вы попробуете подъехать туда и выяснить, работает ли у них э-э… Верной, кажется, так, да?.. И еще сказал, что, если вы вдруг увидите этого Вернона, решайте сами, стоит спрашивать у него, откуда он берет вино и виски, или нет. Вам все понятно?

— О да, — ответил я. — Как его плечо?

— Не желает говорить на эту тему, но я знаю, что ему колят антибиотики.

— Что, рана инфицировалась? — встревожился я.

— Он не говорит… Хотелось бы, чтоб он немного умерил прыть.

Ни злобы, ни тревоги в голосе, но Тина принадлежала к тому разряду людей, реакцию которых по голосу определить невозможно. Я заметил робко:

— Мне очень жаль… — А она ответила:

— Не стоит беспокоиться, — все тем же спокойным ровным тоном, а затем добавила, что Джерард будет ждать моего звонка вечером и что я обязательно должен сообщить ему о результатах поездки в Мартино-парк.

Странно, подумал я, опустив трубку на рычаг. Во вторник почти весь день проторчал в этом Мартино-парк на скачках, но мне и в голову не приходило, что среди поставщиков продуктов, столь ненавистных Окни Свейлу, может оказаться некий Верной. Жизнь, как справедливо заметил Джерард, полна неожиданностей.

Миссис Пейлисси, уже психологически готовая к моей отлучке с Риджером, восприняла известие о намерении заменить ее поездкой в Мартино-парк в обычно присущей ей манере.

— Хорошо, мистер Бич, конечно! Никаких проблем.

Мелочность, злоба, сведение счетов — миссис Пейлисси всегда была выше этого. Неутомимый и скромный вершитель добрых дел, вот кем она являлась, Господь да вознаградит ее за это. Я сказал, что компенсирую ее усилия и затраты времени позже, на что она рассеянно пробормотала: «Да, да», словно это не имело для нее никакого значения.

Я сел в машину и отправился в Мартино-парк, размышляя по дороге, найду ли кого-либо вообще. Ведь никаких скачек сегодня не предвиделось, а стало быть, и людей там нет. Никогда прежде не доводилось мне бывать на ипподроме в свободный от скачек день, и я вовсе не был уверен, что увижу там менеджеров, обслуживающий персонал, рабочих, поддерживающих беговые дорожки в порядке, мусорщиков, на худой конец. И уж наверняка офисы поставщиков будут закрыты. Так что можно смело заворачивать обратно.

По крайней мере, ворота на охраняемую стоянку оказались открыты. Но никаких охранников в поле зрения. Я проехал в них и через пустую площадку с выгоревшей на солнце травой и остановил «Ровер» возле короткого ряда машин, припаркованных возле входа в паддок. И здесь ворота тоже оказались открытыми и без присмотра — не то что в день скачек, когда в них вливался поток зрителей и стояли контролеры, проверяющие входные билетики и жетоны.

Все же мрачновато выглядит это сооружение без людей, подумал я. В отсутствие людских толп все Здания казались просто огромными. Царившие здесь в день скачек суета и столпотворение зрительно уменьшали объем, заполняли свободное пространство придавали ему уют и теплоту, уменьшали сооружения до приятных глазу пропорций. Я и не предполагал, что ипподром столь огромен, хотя неоднократно бывал здесь раньше.

Возле зала для взвешивания тоже никого не видно, хотя двери были открыты. Я заглянул в эту святая святых, куда обычно запрещен доступ простым зрителям, с любопытством обозрел весы и плоские свинцовые болванки, которые подкладыва-ют под седла. Затем заглянул в раздевалку для жокеев и увидел там ряды пустых вешалок, пустые скамьи, пустые подставки для седел — все пусто и чисто, шаги отдаются эхом, ни единого намека, ни признака жизни. Скачки кончились и умчали с собой все, кроме пыли.

Наверняка Джерард счел бы этот мой обход напрасной тратой времени. Но ведь такого случая больше не представится. Я долго разглядывал комнату, на двери которой висела табличка с надписью: «Распорядители». Там стояли лишь стол, шесть невзрачных стульев, а на стене висели столь же невзрачные копии с каких-то полотен. Ни записей, ни книг учета — ничего.

Вернувшись на свежий воздух и к первоначальной цели визита, я подошел к двери с табличкой «Управляющий», которая была слегка приоткрыта, решительно толкнул ее и, о чудо, обнаружил в комнате человека. Он сидел за столом и писал. Приподнял лысоватую голову и пушистые брови и вежливо спросил:

— Чем могу помочь?

— Я ищу поставщиков, — ответил я.

— Тех, кто работает на доставке?

— Э-э… да.

— Тогда вам надо обойти трибуны сзади. Прямо перед собой увидите табло тотализатора. Свернете направо. Увидите рядом с табло вход в банкетный зал, но дверь, которая вам нужна, находится справа от него. Такая зеленая дверь, сразу бросается в глаза. Там еще рядом несколько пустых коробок от пива, если не убрали, как я просил.

— Спасибо.

Он кивнул и вернулся к своей писанине. Я же двинулся в указанном направлении и вскоре увидел зеленую дверь и пустые коробки от пива, о которых он говорил.

Я увидел также, что попал сюда как раз в момент доставки. У запертого входа в банкетный зал стоял большой темного цвета фургон, задние дверцы распахнуты настежь, двое рабочих в коричневых комбинезонах выгружают из него коробки с джином.

Сама же зеленая дверь тоже была распахнута настежь и подперта одной из пустых коробок. И я прошел в нее мимо двух работяг в комбинезонах, занятых тачкой с джином, который Окни наверняка бы не заказал себе в ложу.

Дверь, как вскоре выяснилось, вела в очень плохо освещенный коридор футов шести в ширину, который уходил куда-то вдаль и конца ему видно не было. И я понял, что он, должно быть, тянется вдоль трибун и является некой внутренней связующей артерией всего спортивного сооружения, где протекает некая неведомая посторонним внутренняя жизнь.

Работяги провезли свою тачку мимо трех закрытых зеленых дверей с надписями: «Кладовая А», «Кладовая Б» и «Кладовая В», а также мимо открытой кладовой «Г», где я мельком успел заметить с полдюжины глубоких противней, типа тех, что используются в пекарнях.

Еще несколько шагов — и тачка с джином резко свернула влево, и я свернул следом за ней. И оказался уже в более просторном коридоре, ведущем к открытой тяжелой двери. За дверью виднелся свет и мелькали люди, и я направился туда, размышляя над тем, является ли Верной фамилией или именем и есть ли хотя бы малейший шанс застать его на рабочем месте в субботу.

За тяжелой дверью оказалась просторная кладовая, заставленная пирамидами из ящиков и коробок в человеческий рост — в отличие от тех, что валялись снаружи, эти были полными. Слева, за перегородкой из дерева высотой до пояса и стеклом до потолка, размещалось нечто вроде офиса. Письменный стол, картотека, календарь на стене, бумаги. Справа еще одна дверь вела в еще более просторную кладовую, эдакий мини-склад, где чуть ли не до потолка высились коробки и ящики со спиртным. Только тут я сообразил, что в Мартино-парк, очевидно, готовятся к проведению ежегодного осеннего карнавала, который обычно устраивают в конце ноября, этим и объяснялись столь солидные запасы. Как-то один торговец рассказывал мне, что на карнавале в Челтенхеме в марте публика умудрилась прогулять целых три дня и что не считая пива, которого было выпито море разливанное, умудрилась расправиться с шестью тысячами бутылок шампанского, девятью тысячами бутылок разных других вин и четырьмя тысячами бутылок крепких алкогольных напитков. Судя по всему, в Мартино-парк вознамерились побить этот рекорд минимум вдвое.

Джин на тачке въехал во вторую кладовую, где присоединился к огромной горе громоздившихся там коробок, я снова послушно последовал за ним. Крупный мужчина с пластиковой дощечкой для записей пересчитывал коробки, другой, с черным фломастером, делал пометки на каждой из разгружаемых коробок.