Дик Фрэнсис - В мышеловке

• Название: В мышеловке
• Автор: Дик Фрэнсис
• Жанр: Детектив

Обещавший Чарльзу Тодду развлечения уик-энд оборачивается страшным разочарованием: дом его кузена Дональда Стюарта, куда был приглашен Тодд, — разграблен, молодая жена хозяина убита, а сам Чарльз становится главным подозреваемым в этом преступлении. Некоторые обстоятельства наталкивают Чарльза на мысль, что ограбление связано с недавней поездкой кузена в Австралию и приобретением там картины знаменитого Маннингса. Тодд отправляется на Мельбурнский Кубок, уверенный, что там, где собирается «вся Австралия», он обязательно найдет преступника.

---

— О Хадсоне?

— А о ком же еще? Я не засну, пока ты нам всего не расскажешь!

— Ну… я искал подобного типа, искал еще до того, как встретился с ним…

— Но почему?

— В связи с вином, — объяснил я. — В связи с вином, украденным из подвала Дональда. Тот, кто украл его, не только знал, что оно существует… Он знал, что в доме есть подвал и в него ведет неприметная дверь, сделанная в виде стенного шкафа. Я сам много раз бывал в доме Дональда, но даже не догадывался о существовании подвала. Преступники привезли с собой ящики нужных размеров. Вино обычно ставится по двенадцать бутылок в ящик, а у Дональда украли около двух тысяч бутылок. На такое количество нужно потратить немало времени, а для взломщиков лишнее время — лишний риск… И еще одно обстоятельство. Вино было особенное — небольшое состояние, как говорил Дональд. Вино, которое продают и покупают как недвижимость, стоит оно недельную зарплату за бутылку… И без профессионала нельзя было обойтись, нужно было знать, как его хранить и как продавать… А так как Дональд сам занимался вином и целью его поездки в Австралию было вино, я сразу принялся искать человека, который знал Дональда, знал, что он купил Маннинга, разбирался в хорошем вине и в торговле им. И вот понял: Хадсон Тейлор — именно тот, кого я ищу. Однако сначала мне показалось, что все не так просто… потому что внешне он был не такой, как я предполагал.

— Мягкий и дружелюбный, — подсказала Сара.

— И состоятельный, — добавил Джик.

— Скорее всего, он просто деньголик, — сказал я, откидывая край одеяла и с вожделением взирая на прохладную белую простыню.

— Кто-кто?

— Деньголик. Я сам придумал термин для обозначения тех, кто любит деньги так, как алкоголик — спиртное.

— Таких в мире много, — заявил Джик.

Я отрицательно покачал головой:

— В мире много пьяниц. А алкоголики — больные. И деньголики — такие же. Им всегда не хватает. Они не могут освободиться от этой зависимости. Сколько бы они ни имели, они все равно хотят еще. Кстати, я имею в виду не заурядных дельцов, сколачивающих себе состояние, а настоящих безумцев. Деньги, деньги, деньги! Как наркотики… Деньголики пойдут на все, чтобы достать деньги… Похищение детей, ограбление банков, убийства… Да они и собственных бабушек продадут. Все что угодно!

Я сидел на постели с ногами, потому что чувствовал себя ужасно скверно. Горели многочисленные ссадины, саднили порезы. Думаю, у Джика тоже.

— Деньголизм, — проговорил Джик, словно диктор, обращаясь к невидимой аудитории, — это распространенное инфекционное заболевание, которым страдает каждый, кто ощутил когда-либо жажду денег. То есть все…

— Давай про Хадсона, — потребовала Сара.

— Хадсон — блестящий организатор. Когда я прибыл сюда, то не думал, что организация окажется такой разветвленной, но точно знал, что за кулисами скрывается незаурядный режиссер. Понимаете, что я имею в виду? Дело было задуманно как межконтинентальная операция.

Джик открыл банку с пивом и скривился от боли, протягивая ее мне.

— Но потом Хадсон убедил меня в том, что я ошибался в отношении его персоны, — продолжал я, отпивая освежающую жидкость, — потому что он был слишком осторожным. Он сделал вид, что ему нужно поискать в записях название галереи, где Дональд приобрел картину. Разумеется, он относился ко мне не как к потенциально опасному человеку, а как к кузену Дональда. Пока не переговорил на ипподроме с Уэксфордом.

— Припоминаю, — вставила Сара. — Ты еще сказал, что их знакомство все меняет.

— Да… Возможно, он лишь сообщил Уэксфорду, что я кузен Дональда. Но Уэксфорд, понятно, в свою очередь доложил ему, что я встретил Грина на развалинах усадьбы Мейзи в Суссексе, а потом вдруг оказался в галерее, где рассматривал оригинал картины, сожженной в доме Мейзи.

— Боже! — воскликнул Джик. — Теперь неудивительно, что нам пришлось ехать до самого Алис-Спрингса.

— Конечно. Только в те дни я еще не думал, что мне нужен именно Хадсон. Я искал жестокого человека, который совершает преступления руками своих подчиненных. Хадсон таким не выглядел… Единственная пустяковая трещинка в его маске обнаружилась, когда он неожиданно проиграл на скачках. Он с такой силой вцепился в бинокль, что даже пальцы у него побелели. Но нельзя же считать человека злоумышленником лишь на том основании, что его огорчает неожиданный проигрыш!

— Я согласен с твоим определением, — задумчиво усмехнулся Джик.

— У меня было время поразмыслить в больнице Алис-Спрингса. Те гориллы просто не могли прибыть туда из Мельбурна за такой короткий промежуток времени. Однако они могли появиться из Аделаиды. База Хадсона располагалась именно там… Но все доказательства оказывались слишком хлипкими.

— Начнем с того, что они могли прибыть в Алис заранее, — логично отметил Джик.

— Верно, могли. Но зачем? — зевнул я. — Потом вечером, когда разыгравался кубок, ты сказал, что Хадсон расспрашивал тебя обо мне. И я подумал, откуда он вас знает.

— А ведь я тоже удивилась, только не придала этому значения. Мы же видели его с верхней трибуны, значит, возможно, он где-то видел тебя с нами.

— Вас знал парень из Художественного центра. Он был на скачках. Он же вел вас до самого «Хилтона» и показал Грину.

— Ну, а Грин — Уэксфорду, а тот — Хадсону? — предположил Джик.

— Вполне возможно.

— К тому времени, — продолжал Джик, — они поняли, что надо избавиться от тебя, и у них был великолепный шанс, но они допустили промашку… Хотел бы я послушать, что происходило, когда они узнали об ограблении галереи! — Он захохотал и опрокинул банку, допивая пиво.

— На следующее утро, — продолжал я, — посыльный принес письмо от Хадсона в «Хилтон». Как он дознался, что мы живем там?

Они оба удивленно смотрели на меня.

— Может быть, Грин ему сказал? — предположил Джик. — Но, во всяком случае, не мы. Мы никому и ничего не говорили.

— У меня тоже никто не спрашивал, — сказал я. — В письме предлагалось посетить его виноградник. Ну, если бы не мои сомнения, то я поехал бы. Он считался другом Дональда… а виноградник — это даже интересно. С его точки зрения, во всяком случае, следовало попробовать.

— Наверное, ты прав, — согласился Джик.

— Вечером после кубка мы остановились в мотеле возле Бокс-Хилла. Я позвонил в Англию инспектору Фросту, ведущему дело Дональда. Я попросил его задать моему кузену несколько вопросов… А утром под Веллингтоном я получил на них ответы.

— Мне кажется, будто сегодняшнее утро было несколько лет назад, — сказала Сара.

— Угу…

— И какие ты задал вопросы и получил ответы?

— Вопросы: рассказывал ли Дональд Хадсону про свое вино в подвале, говорил ли он то же самое Уэксфорду и не Хадсон ли предложил Дональду пойти вместе с Региной посмотреть на Маннинга в Художественном центре. Ответы: «Да, конечно», «Нет, с какой стати» и просто «Да».

Они молча обдумывали услышанное. Потом Джик бросил монету в прорезь комнатного рефрижератора и получил еще банку пива.

— А что дальше? — спросила Сара.

— Мельбурнская полиция заявила, что у меня нет доказательств. Вот если бы удалось их получить, тогда бы они занялись Хадсоном всерьез. Пришлось забросить приманку в виде картин… У полиции это получилось блестяще.

— Как, как им это удалось?

— Дали возможность Уэксфорду «случайно» послушать обрывки информации из нескольких отелей о необычных вещах, хранящихся в их камерах хранения, в том числе и о картинах в «Хилтоне». После нашего прибытия ему предоставился случай воспользоваться телефоном, когда, как он предполагал, никто его не подслушивал. И он позвонил Хадсону и все передал ему. Тогда тот сам составил письмо от моего имени и отправился в отель за картинами.

— Он, видимо, свихнулся?

— Просто дурак. Правда, он считал, что меня уже нет в живых… и не подозревал, что за ним следят. Ему и в голову не пришло, что полиция может подслушать звонок Уэксфорда… Фрост заверил меня, будто Уэксфорд считал, что пользуется обычным аппаратом из обычной телефонной будки…

— Но это же подло, — решила Сара.

Я снова зевнул, прикрываясь ладонью.

— Чтобы поймать подлеца, иногда приходится прибегать к ответной подлости.

— Кто бы мог подумать, что Хадсон окажется таким негодяем? — произнесла она. — Он так… так хорошо держался! Кто бы мог подумать, что под доброжелательной, сердечной внешностью люди способны скрывать такую страшную жестокость? Неужели такое вообще возможно?

— А что, по-твоему мнению, я рисую? — Джик встал со своего места и потянул за собой Сару. — Вазы с цветочками? — Он перевел взгляд на меня. — Лошадей?

На следующее утро мы попрощались в Мельбурнском аэропорте, в котором, казалось, провели немалую часть жизни.

— Как-то странно, что мы расстаемся, — сказала Сара. — Ты вошел в нашу жизнь…