Лео Франковски - Инженер Средневековья

• Название: Инженер Средневековья
• Автор: Лео Франковски
• Издательство: ACT, ЛЮКС
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2004
• ISBN: 5—17—026497—6, 5—9660—0449—8

Конрад Старгард — обычный инженер — несколько удивился, оказавшись в далеком прошлом своей страны, однако не стал терять времени даром… В рекордные сроки он — последовательно — умудрился попасть в руки Инквизиции, выйти сухим из воды, сделаться рыцарем, нажить кучу врагов, обзавестись десятком верных вассалов и построить город высоких технологий в самом сердце мрачных Темных Веков…

---

Боже Всемогущий! Это не просто сумасшедший, это какой-то маньяк!

Я вылез из колючих кустов и поискал в рюкзаке чистый кусок ткани. Рана на затылке слегка кровоточила, и я решил, что потерплю, пока не доберусь до больницы. Было больно, хотя не так сильно, как в области лба, куда обычно отдает похмелье. Угрозы для жизни нет, но уж в полицию на этого агрессивного идиота я обязательно заявлю!

Кроме морального и физического ущерба, он также проколол мою палатку, разорвал рюкзак, поцарапал котелок и разбил фонарик на три части. Черт, я подам на этого ублюдка в суд!

Собрав все обратно, чтобы представить испорченные вещи в качестве доказательства, я направился на север.

Погода из плохой стала просто отвратительной. Облачность перешла в густой туман, а тот, в свою очередь, в слякоть и снег. Я остановился, чтобы надеть кальсоны — мать настояла, чтобы я их взял с собой. Легкие кроссовки пришлось сменить на тяжелые туристические ботинки. Поверх футболки с начесом я надел теплый свитер и ветровку. Вскоре я был вынужден облачиться в пластиковый дождевик, а затем стало ясно, что пора под дождевик надеть спальный мешок.

Похмелье продолжало мучить меня с прежней силой.

Для середины сентября погода была на редкость паршивой.

Согласно карте, я должен был пересечь шоссе несколько часов назад. Я предположил было, что шел не по той тропе, но на карте другой нет. Да я и не видел другой с тех пор, как покинул гостиницу. Наверное, мне следует повернуть назад и идти к шоссе по гравиевой дороге, но вдруг кто-то заметил мой «побег»? Нет. Скорее всего я, раненый и страдающий от похмелья, шел слишком медленно.

Приблизительно в полдень — без часов я не мог точно определить время — мой желудок начал урчать. Мне захотелось есть.

Я нашел ручей, перегороженный большими камнями. Странно: обычно Управление по туризму ставило мосты. Рядом с тропой под выступом скалы лежала куча хвороста, защищенная от снега и слякоти. Хворостом — к сведению городских жителей Польши — мои американские друзья называют мертвые, сухие сучья под живыми ветвями деревьев. Это самые лучшие дрова во всем лесу, и вообще, для деревьев полезно, когда с них срезают мертвые ветви.

Чтобы разжечь костер, потребовалось немного сухого бензина, и через полчаса в одном алюминиевом котелке кипело рагу сухой заморозки, а в другом — растворимый кофе.

Кофе пошел хорошо, но после изрядной дозы алкоголя мой желудок все еще не слишком хорошо чувствовал себя. У меня было несколько вариантов: первый — выкинуть остатки рагу; второй — заставить себя съесть его, поскольку оно горячее, а я замерз; третье — взять его с собой.

И тут я встретил второго сумасшедшего за этот день — он, как и я, шел в северном направлении.

Я решил, что неподалеку проводится какой-то фестиваль, чтобы хоть как-то оживить мертвый сезон. По крайней мере этот человек полностью соответствовал своему образу. Он был одет в длинную, грубую и изрядно потрепанную монашескую рясу с огромным капюшоном, низко надвинутым на глаза. Он нес две котомки из натуральной кожи, чем-то напоминавшие полевые сумки военных. Одна была надежно застегнута, а вторая лишь прикрыта откидывающейся крышкой.

Перекусив, я немного приободрился, а после встречи с безумным рыцарем мне не хотелось больше никого раздражать.

— Приветствую тебя, брат! — крикнул я. — Похоже, ты замерз. Иди сюда, погрейся у костра!

Тот отпрыгнул чуть не на метр в сторону.

— Что? О! Да благословит тебя Господь, сын мой! Что ты сказал?

Акцент показался мне довольно странным, но все же я его понял.

— Я сказал: добро пожаловать к моему костру! А также к моему обеду!

На этот раз мне пришлось громко кричать, так как в лесу завывал ветер.

— Благослови тебя Бог, сын мой, благослови тебя Бог! — Он проковылял к моему костерку.

Боже праведный! Да он же босой! В таком снегу он наверняка через час отморозит ноги, а на следующий день умрет от пневмонии. Сидя возле костра, я не чувствовал холода и в общем-то не нуждался в спальном мешке, в который завернулся. Незнакомец шагнул ближе, и я расстелил спальный мешок на земле.

— Подойди, брат! Садись вот сюда!

— Ты позволяешь мне сидеть на твоей одежде?

— Это не совсем одежда. Пожалуйста, садись.

— Ты оказываешь мне великую честь, сын мой. — Он низко поклонился, прежде чем сесть.

— Ничего подобного. Я просто пытаюсь спасти тебе жизнь, — ответил я, застегивая на нем спальный мешок.

— Иисус Всемогущий! Он срастается!

— Нет, просто застегивается. Вот, видишь? А теперь успокойся и поешь рагу.

Рыжая торговка и двое — целых двое! — чокнутых типов за одни сутки. Говорила мне мать, что лучше бы я поехал к морю.

— Ты отдаешь мне свой обед?

— Невелика услуга. Я приготовил слишком много и хотел выкинуть остатки. Ничего, что у меня всего одна ложка?

— Все в порядке. Ты вновь оказываешь мне честь.

— Тоже мне честь — грязная ложка.

Я вновь налил в котелок для кофе воды из фляжки и пошел за дровами.

Вернувшись с охапкой хвороста, я кинул его в костер. Монах доел рагу и решил вымыть котелок снегом.

— Это самое легкое серебро, какое мне только доводилось видеть.

— Нет, брат. Это всего лишь алюминий, он особой ценностью не обладает.

Явно чокнутый… Я высыпал кофе в кипящую воду, размешал и половину перелил в его котелок.

— Выпей, брат. Тебе пойдет на пользу.

— Это настой каких-то трав?

— Типа того. Это кофе. Хоть немного согреешься.

Теперь нужно посмотреть, как сильно обморожены его ноги. Я вытащил из рюкзака запасные носки и кроссовки. Затем расстегнул спальный мешок снизу и просто оторопел.

Ну и ступни у него! Покрасневшие и невероятно широкие — чуть ли не в два раза шире моих кроссовок. А мозоли — толщиной в сантиметр! Я не знаю, что это за болезнь, но на обморожение никак не похоже. Я потрогал его ступни, потер их. Они оказались теплей, чем мои руки!

— Ты что, собираешься помыть мне ноги, сын мой?

Снег таял на моем пончо, и капли воды летели во все стороны. Один-ноль в его пользу.

— И ты бы отдал мне свои башмаки, будь у меня ступни поменьше, но это уже слишком. День на исходе, и если мы хотим найти ночлег, то пора отправляться в путь. Идем, сын мой. Забирай свою накидку, и пойдем. До Кракова путь не ближний. — С этими словами монах встал и направился к дороге.

— Эй! Подожди! Это же просто безумие! Ты же заблудишься в такую пургу! Нужно подождать отряд спасателей!

— Тот, кто следует путем Господним, не может заблудиться, — медленно произнес он, разговаривая со мной как с ребенком. — В любом случае отсюда нужно идти вниз, а вниз может идти даже слепой. Что же касается спасения, о котором ты говорил… предполагаю, Бог не счел нужным спасать меня. — С этими словами он ушел.

Сумасшедший он или нет, но я не могу позволить ему умереть в такую метель. Я быстро упаковал снаряжение (хотя многие вещи и намокли) и кинул остатки хвороста в огонь. Во время снегопада вряд ли возникнет лесной пожар, а вот костер может привлечь внимание. Я закинул на спину рюкзак и поспешил вдогонку.

Делая короткие и быстрые шаги, монах успел отойти на достаточное расстояние, прежде чем я догнал его. Его следы было нетрудно заметить в глубоких сугробах. Я остановился и вытоптал на снегу стрелку, чтобы указать направление, в котором мы движемся.

— Я уж подумал, сын мой, что ты добрый христианин.

— Что? Конечно же, я добрый христианин, брат. И если уж на то пошло, еще лучший католик. В детстве я был алтарным служкой. А почему ты засомневался?

— Как почему? Ты же рисуешь какие-то языческие знаки.

— Языческие? Ничего подобного, брат. Я просто указываю наше направление для спасательных отрядов. Нас будет искать Туристическое Общество и Лесная Служба. Должно быть, в эту метель попали десятки людей. На редкость паршивая погода для середины сентября.

— Ну, если ты просто оставляешь знак для своих друзей, я полагаю, что это хорошо. Я, конечно, согласен, что для середины сентября такая погода необычна, но позволю себе заметить, что сегодня двадцать пятое ноября.

— Брат!

Мы брели по тропе. Меня поразил малый рост моего спутника — он едва доставал мне до подмышек.

— И вот еще что. Хотя мне и не хочется исправлять моего благодетеля, но прошу заметить, что мое звание не «брат». На самом деле меня уже рукоположили в священники, и поэтому более правильно обращаться ко мне «отец».

— Как скажешь, отец.

Я думаю, что можно одновременно быть и сумасшедшим, и священником, но в любом случае немного лести не повредит.

— Откуда ты знаешь, что я держу путь в Краков?

— Разве я это говорил? Даже если и говорил, мне не следовало об этом упоминать — тайна исповеди. Но перед исповедью доблестный христианский рыцарь сказал мне, что убил тебя — по крайней мере, я предполагаю, что речь шла о тебе. Не много великанов бродит в округе, и у тебя небольшая рана на голове. Он попросил провести над тобой обряд соборования, и я согласился — хотя теперь не вижу в этом необходимости.