Джейн Фэйзер - Возлюбленный враг

• Название: Возлюбленный враг
• Автор: Джейн Фэйзер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-013078-3

Вирджиния Кортни дерзко рискует жизнью, помогая роялистам, скрывающимся от головорезов Кромвеля, пока сама не оказывается пленницей сурового воина Алекса Маршалла, беззаветно верного своему солдатскому долгу. Однако красота и отвага юной роялистки пробуждают в нем чувства, которые пугают Маршалла своей необоримой пылкостью. Вирджинию тоже влечет к мужественному завоевателю, но любовь двоих, разделенных войной и враждой, — опасная игра…

---

— Вам нет необходимости забирать свои вещи, госпожа, вы по-прежнему будете занимать эти покои. — Приняв решение, полковник от вернулся от окна.

Джинни нахмурилась, хотя сердце ее учащенно забилось от радости. Она действительно правильно оценила его, но ей никак нельзя было выдавать себя, и она упрямо поджала губы.

— Прошу простить мою глупость, сэр, но я что-то вас не понимаю.

Алекс Маршалл вздохнул. Если он не ошибается, Вирджиния Кортни окажется весьма непростым приобретением.

— Тогда позвольте мне объяснить вам раз и навсегда. Поскольку никакого опекуна не видно, а вы являетесь несовершеннолетней, вдовой, вы переходите под опеку парламента.

— Пленная? — Ее брови поднялись. — Нет, полковник Вы не имеете права брать в плен гражданских лиц, а я никоим образом не оказывала вам сопротивления, так что едва ли меня можно назвать боевой единицей.

— Очень хорошо, — сказал он. — Если вы намерены так себя вести, то и я готов поступать по-своему. — Он подошел к ней, снова взял за подбородок, не обращая внимания на протестующий возглас. — Госпожа Кортни, властью, данной мне парламентом, помещаю вас под домашний арест. Вы являетесь единственным уцелевшим наследником мятежного Джона Редферна, чьи владения конфискованы, и я считаю неразумным отпускать вас на свободу. Ваши передвижения ограничены этим домом и ближайшими окрестностями поместья вплоть до момента, когда парламент примет иной указ.

«Вплоть до того момента, когда Алекс Маршалл примет иное решение», — мрачно подумала Джинни. Конечно, именно этого она и хотела. Но почему-то не погасло ее раздражение, не развеялось то странное чувство, которое она никак не могла понять. Чувство, которое, казалось, имело какое-то отношение к фигуре в латах, стоящей так близко, что их колени почти соприкасались, к теплой силе его пальцев, обхвативших ее подбородок, и к странному блеску в зеленовато-карих глазах. Ресницы Джинни затрепетали в попытке скрыть от пристального взгляда, изучавшего ее запрокинутое лицо, охватившие ее чувства.

— Кажется, полковник, у меня нет иного выбора, кроме необходимости смириться с моим положением. Остается только надеяться, что ваши солдаты тоже будут выполнять это решение.

— Вам нет необходимости опасаться, госпожа. — Алекс, снова утратив преимущество, говорил грубо. — Пока вы будете вести себя безупречно, мои люди не будут насильничать над женщиной, находящейся под моей защитой.

— Ну, тогда я должна поблагодарить за эту защиту, — мягко сказала она.

— Не искушайте меня, Вирджиния. — Гнев вспыхнул с новой силой, и, резко отпустив ее подбородок, Алекс отступил.

— Не припоминаю, чтобы я дала вам право называть меня по имени.

— В вашем положении речь не может идти о каких-либо правах, и советую вам понять это как можно быстрее, прежде чем иссякнет мое далеко не безграничное терпение.

Этот момент показался Джинни наиболее подходящим, чтобы уступить. Полковник был убежден в ее нежелании оставаться в доме под его защитой. И ей необходимо лишь время от времени проявлять характер, чтобы поддерживать эту убежденность.

— И как же будет осуществляться мое пленение, полковник? Считаюсь ли я достаточно опасной, чтобы держать меня под стражей? — Она снова попыталась бросить вызов.

Дернувшийся мускул на щеке полковника говорил о многом.

— Вы ограничите свои передвижения согласно моему приказу. Если нарушите его, вам будет запрещено покидать пределы дома. Понятно?

— Вполне, полковник. — Джинни изобразила нечто вроде реверанса. Для того чтобы завершить свое дело, ей не придется нарушать приказ. Больше всего она боялась, что захватчики заставят ее покинуть поместье. Но чем ближе она будет к дому, тем лучше. До тех пор, пока рана Эдмунда затянется и он сможет бежать. Тогда и она сможет бежать.

— Будет ли мне позволено заняться сейчас своими делами? — скромно спросила она. — Смеркается, и я должна закрыть кур, прежде чем лиса выйдет на охоту. Лошади тоже нуждаются в уходе, надо подоить корову, полить огород.

— Сколько у вас скота? — Алекс нахмурился на мгновение он забыл о своем раздражении. Перечисленное ею, скорее, вменялось в обязанности служанки, нежели дочери лорда. Ее, несомненно, учили шить и прясть, приготовлять лекарства из трав для домашних и делать фруктовые сиропы и вина из смородины, первоцвета и плодов самбука. Кроме того, ее непременно должны были научить прекрасно готовить и сохранять мясо на долгие зимние месяцы, запасать фрукты. Однако тяжелая работа на ферме никак не могла считаться подходящим занятием для леди большого поместья.

— Я оставила столько скота, сколько мне нужно. — Джинни пожала плечами, прекрасно понимая, чем вызван этот вопрос. — Две лошади, десяток кур, корова и свинья, которую я намеревалась зарезать, чтобы зимой было мясо. Местный фермер в обмен на аренду моего пастбища снабжает меня зерном. Оно идет на выпечку хлеба и корм скоту. Мне удалось сохранить огород, а в саду в этом году хороший урожай. Мне не грозит голод, полковник, при умелом ведении хозяйства.

Ну что за удивительная женщина!

— У вас много талантов, Вирджиния. Но я распоряжусь, чтобы один из моих воинов выполнял для вас эту работу. В обмен вы, может быть, сможете готовить еду для меня и моих офицеров. Нам уже до смерти надоела походная пища, а запасов провизии у нас много. — Он поймал себя на том, что улыбается ей, пытаясь вызвать участие, но тут же понял, что в данных обстоятельствах оно вряд ли уместно.

Его план, однако, не устраивал Вирджинию. Ей нужна была свобода передвижения в саду и конюшне, и ежедневные дела там служили бы хорошим прикрытием. Тем не менее она улыбнулась ему обезоруживающей, как она надеялась, улыбкой.

— Я буду счастлива готовить для вас, полковник, ведь я считаю вас своими гостями. Но я предпочла бы выполнять свои обязанности по-своему. Не понимаю, какие тут могут быть возражения с вашей стороны.

Алекс не мог высказать ни одного возражения за исключением того, что эта работа не для благородной дамы. Но Вирджиния Кортни являла собой необычный образец, да и сам он, пожалуй, одержал достаточно побед для одного дня. И потом, ее улыбке невозможно было противиться. Сначала она появилась в ее глазах, которые необыкновенно трогательно прищурились, потом в пухлых губах — они изогнулись, обнажив очень красивые белые зубы. Ее лицо утратило выражение холодной иронии. Теперь перед ним стояла полная жизни молодая женщина, прекрасно осознающая свое очарование и обладающая замечательным чувством юмора. Алекс Маршалл внезапно пожалел, что они не встретились раньше, при других обстоятельствах.

— Как вам будет угодно. — Голос его прозвучал резко, скрывая нежелательные для него мысли. — Однако прошу вас не забывать, что теперь вы находитесь в моем подчинении, и мои солдаты непременно напомнят вам, что я не терплю неповиновения. — Он повернулся на каблуках и вышел из спальни.

Джинни кивнула сама себе. У нее не было причин сомневаться в его словах. Единственно возможным поведением для нее была видимость полной покорности. Ибо если ей будет позволено свободно ходить по поместью, это приучит солдат к ее присутствию, к передвижениям, и она сможет продолжать заботиться об Эдмунде и Питере и сохранит тайну, от которой зависела жизнь каждого из них.

Быстро приняв решение, Джинни покинула комнату и пошла по галерее, тянувшейся вдоль трех сторон второго этажа, над нижним холлом. Она остановилась на минуту, укрывшись за резной колонной, чтобы посмотреть вниз. Люди, расхаживающие по ее дому, словно это была их собственность, — явно офицеры, судя по знакам различия. Шпоры на их сапогах позвякивали при движении, офицеры, похоже, составляли опись, и делали это организованно. Говорили они так же правильно, такими же хорошо поставленными голосами, как и их полковник.

«Конечно, эта гражданская война — не борьба классов, — подумала Джинни. — Это война политических и религиозных убеждений, и за парламент воевало столько же знати, сколько и за короля Карла. Многие из самых благородных семей распались. Брат пошел против брата, отец против сына. Может, и с Алексом Маршаллом дело обстояло именно так?»

Джинни проскользнула вниз по задней лестнице, имевшей прямой вход в кухню. Здесь тоже сновали люди — простые солдаты выгружали провизию: куски говядины и свинины, которые они подвешивали в холодных каменных кладовых, мешки с мукой, кожаные фляги с вином. Новая армия Оливера Кромвеля не забывала заботиться о себе. На улице, у конюшен, кипела своя работа — кавалерия спешилась и занималась лошадьми. Поместье Редфернов было типичным в своем роде, в нем разводили и покупали лошадей, теперь — единственный транспорт, ибо лошади уже начинали заменять быков на тяжелых сельских работах. И ни одно доходное поместье не могло позволить себе игнорировать нужды армии. В результате в опустевших сейчас сараях и конюшнях было более чем достаточно места для двадцати лошадей элитной кавалерии.