Мэгги Фьюри - Пламенеющий Меч

• Название: Пламенеющий Меч
• Автор: Мэгги Фьюри
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-88196-842-5

После страшного катаклизма, полностью изменившего лицо Земли, народ магов утратил Талисманы Власти, забыл их историю… Ценой неимоверных усилий волшебнице Ориэлле удалось найти Жезл Земли и Арфу Ветров. Но Чаша Жизни попала в руки злого мага Миафана. Мир балансирует на острие ножа — между надеждой и отчаянием, жизнью и смертью. Кому достанется самый могущественный Талисман Власти — Пламенеющий Меч?

---

— Ну, смертный! — Она посмотрела на купца, словно на насекомое. — Посмотрим, будет ли от тебя толк. Элизеф повернулась к охранникам.

— Начнем с мелочей, — сказала она таким тоном, словно выбирала ткань на рынке. — Однако пусть это послужит тебе уроком на всю жизнь, чтобы ты понял, что нельзя бунтовать против магов. В какой руке ты держишь меч — в правой?

— Нет! — завопил Ваннор, изо всех сил пытаясь вырваться. Однако наемники с легкостью удержали его и прижали правую руку купца к поверхности стола. Однако Ваннор продолжал отчаянно сопротивляться, и тогда Элизеф подняла руку — и купец застыл, скованный смертельным холодом. Широко раскрытыми глазами смотрел он на свою беспомощную руку, прижатую к столу дюжими наемниками. Он даже не мог закрыть глаза и лишь твердил про себя бессильные проклятия, ибо говорить он тоже не мог.

Элизеф же, казалось, получила возможность читать его мысли.

— Вот так-то лучше, — проговорила она, самодовольно улыбаясь. — Чем меньше ты свободен выразить свои чувства, тем они сильнее и больше пользы для меня.

Купец попытался хоть как-то утешиться, представляя в подробностях, что бы он сделал с волшебницей, будь он свободен. Но она лишь засмеялась:

— Твоя ненависть и боль послужат моей цели, ибо теперь тебе никуда не деться. Тебе остается лишь предавать друзей.

Ваннор услышал, как один из наемников вытащил меч из ножен. Неужели ему отрубят руку? Нет, только не это!..

Охранник перевернул меч и, держа рукоять обеими руками, поднял его и обрушил на руку Ваннора. Страшная боль пронзила тело. Трижды наемник опускал тяжелый меч рукоятью вниз, дробя руку купца.

— Довольно, — словно издалека услышал Ваннор голос Элизеф. Ему мучительно хотелось забыться, потерять сознание, чтобы не чувствовать больше ни боли, ни бессильной ярости, но заклинание Элизеф не давало ему такой возможности. «Проклятая, злобная сука!» — выругался он про себя, но тут же вспомнил, как она говорила, что ей как раз и нужна его ненависть. Нет, этого допустить нельзя. «Будь я проклят, если дам ей использовать меня!» — подумал купец.

Он напряг всю свою волю и попытался думать о чем-нибудь хорошем: о богатстве и роскоши прежних дней, когда он был главой Купеческой Гильдии, о Форрале и Ориэлле, о Паррике и Маре, потом он вспомнил о Занне и тут же понял, что о ней сейчас думать опасно. Вместо этого он унесся мыслями к своей любимой Саре… Но, к удивлению Ваннора, дух купца укрепило воспоминание не о Саре, а о Дульсине, о его умной домоправительнице с ее острым язычком и отзывчивым сердцем…

А Элизеф тем временем, не обращая внимания на своего пленника, вернулась к кристаллу, лежащему на подоконнике. Сосредоточившись на боли и страхе Ваннора, она вбирала в себя их темную силу, чтобы увеличить свою собственную. В свое время она много потрудилась, чтобы усовершенствовать свой дар высматривания, но зато теперь… Кристалл утратил прозрачность, его сияние потускнело, и Элизеф увидела…

— Ага! — воскликнула волшебница со вздохом облегчения. — Вот она!

Сначала колдунья различила отблески пламени, потом — сидевших у костра Ориэллу и Анвара. Маги и вместе с ними еще двое смертных разговаривали с кем-то еще, но вот пятого собеседника Элизеф, к своему крайнему неудовольствию, разглядеть так и не смогла. Несмотря на все усилия, она видела лишь какой-то темный силуэт и даже не была уверена, человек ли это. Элизеф выбилась из сил, чтобы получить возможность хотя бы услышать разговор, и, к вящей своей досаде, поняла, что в этой разношерстной компании есть еще и шестой член. Кто-то явно обращался к Ориэлле и Анвару, но речь его была неразборчивой, а разглядеть колдунье на этот раз не удалось вообще ничего, как она ни пыталась.

* * *

Ориэлла прихлебывала сладкую медовуху и при этом отчаянно старалась не морщиться, так как она казалась ей слишком приторной. Хотя ксандимцы умели варить очень неплохое пиво, этот крепкий напиток по традиции подавался в более или менее торжественных случаях — таких, как этот совет.

Сегодняшний день обошелся без новых стычек с ксандимцами, так что они получили возможность спокойно похоронить Элевина. Однако уже завтра надо было решить вопрос о преемнике Паррика и о том, какую роль может сыграть Народ Всадников в борьбе против Миафана. Поэтому вечером маги, Паррик, Сангра и Чайм собрались не только помянуть мажордома, но и, посоветовавшись, принять какое-то решение относительно будущего, чтобы завтра на сходе ксандимцев предложить им свой план.

Обращаясь к друзьям, Паррик сказал:

— Я понимаю, что у всех сейчас не то настроение, чтобы обсуждать текущие дела, но после вчерашнего лучше придумать что-нибудь дельное поскорее. Ситуация такова, что мне может бросить вызов любой, а сам я не имею больше ни нужды, ни желания быть Хозяином Стад, не говоря уж о том, чтобы еще раз пройти через подобное единоборство. Вместе с тем желательно, чтобы мой преемник мог сочувствовать нашему делу. Что, согласно законам Ксандима, происходит, если Вождь отказывается защищать свою власть в ритуальном поединке? Может ли он сам назначить преемника?

— Итак? — Ориэлла повернулась к Чайму, который сидел, погруженный в свои мысли. Эфировидец поднял голову.

— Да, — ответил он. — С твоего одобрения другой претендент может занять твое место. Но если кто-то захочет оспорить его права, ему придется выйти на поединок. Однако кого же ты хочешь предложить?

— Шианната, — уверенно ответила Ориэлла. — Ты, конечно, не можешь стать Хозяином Стад, а, не считая тебя, Шианнат — единственный ксандимец, на чью поддержку я смело могу рассчитывать.

— Но постой, — перебил Анвар. — Помнится, Шианнат уже пытался однажды стать Вождем, но потерпел поражение. Разве может он снова претендовать на это?

— Может, если Паррик назначит его, — ответил Чайм, — ведь в этом случае он будет действовать не от своего лица. Без сомнения, Шианнат, если станет Хозяином Стад, сделает все, чтобы помочь тебе, Ориэлла. В его представлении именно ты помогла ему вновь стать человеком, а Шианнат не из тех, кто любит оставаться в долгу.

— Но ведь на самом деле я для него ничего не сделала, — возразила Ориэлла.

— Разве? — переспросил Эфировидец. — Если бы не ты, Паррик никогда бы не появился в нашей стране, мне не пришлось бы выступить против Хозяина Стад и Фалихас скорее всего сохранил бы свою власть. Шианнат окончил бы свои дни в изгнании, а его сестра навсегда осталась бы кобылой. Нет, Ориэлла, ты заслужила его преданность, и советую тебе воспользоваться этим ради своей цели.

Чайм старался не выдать мучивших его сомнений, но все же это ему, очевидно, не вполне удалось. Ориэлла нахмурилась.

— Ты сказал: «ради своей цели». Значит ли это, что она расходится с целями Шианната или вообще твоего народа?

Чайм колебался. События последних месяцев полностью отвечали тому давнему видению, с которого, собственно, это все и началось. Он действительно помог Светлым силам, и Шианнат сыграл в этом свою роль. Однако зловещее пророчество насчет того, что появление Ориэллы влечет за собой гибель ксандимского народа, пока не сбылось, и вот уже несколько дней Эфировидца мучила совесть: он не знал, имеет ли право рассказывать об этом видении магам. Разве у Ориэллы без того мало забот, чтобы еще заставлять ее тревожиться о совершенно чужом народе? Правда, если он не предупредит ее о возможных последствиях и случится худшее, не падет ли вина и на него, Чайма? С другой стороны, если пророчество было правдивым, то разве рассказ о грядущем несчастье поможет предотвратить его? Чайм поежился под испытующим взглядом Ориэллы. Анвар тоже начал хмуриться. Видимо, все же придется дать магам объяснения.

— Хорошо, — начал он, — мне, видимо, в любом случае надо рассказать вам…

«Нет! Молчи, смертный!»

Чайм осекся, узнав голос Басилевса. Судя по изумленному лицу Анвара и по легкому вскрику Ориэллы, беззвучная речь Молдана была внятной и для них.

— Гром и молния, кто это? — воскликнула Ориэлла. — Несомненно, это голос того, кто недавно защитил меня от Смерти. Но почему ты должен что-то скрывать от нас? Нам нужно знать все…

«Этого им знать не надо. — Голос Басилевса был суровым. — Ты делаешь ошибку, маленький Эфировидец!»

Ориэлла и Анвар недоуменно хмурились, и Чайм понял, что на сей раз Молдан обращался только к нему и до магов слова Басилевса не дошли.

«Мы с тобой оба знаем, что говорило твое видение, — продолжал Молдан уже более мягким тоном. — Когда Пламенеющий Меч окажется в руках Ориэллы, это может и вправду означать гибель Ксандима, но сейчас ставка гораздо больше, чем даже судьба одного народа».

«Хорошо тебе говорить, — возразил Чайм, и от волнения едва не сказал этого вслух. — Ведь не о твоем же народе идет речь…»

Басилевс вздохнул.

«Маленький Эфировидец, — начал он, — мой народ сам в древности очень и очень тяжело пострадал по вине чародеев. Молдай лучше всех племен и народов знают, какой вред они способны причинить. Но сейчас в их среде зародилось новое зло, и, чтобы спасти от него мир, я готов пожертвовать и собой, и тем, что осталось от моего народа. Может быть, так и случится, и тогда наши народы обречены, а может быть, и нет. Твое пророчество могло быть темным или просто обманчивым, и будем надеяться, что это так и есть. Но в любом случае ты не смеешь обременять этих магов своими сомнениями и страхами, ибо сомнения в битве — опасны, а если победят Темные силы, судьба твоего народа наверняка будет плачевна».