Джеймс Чейз - Перемените обстановку

• Название: Перемените обстановку
• Автор: Джеймс Чейз
• Жанр: Классический детектив

---

Я слушал, но не верил. Какой-то сопляк... мне это показалось чепухой.

– Я что-то не вполне вас понимаю, – сказал я. – Вы хотите сказать, что этот мальчишка напугал вашего приятеля-счетовода и тот сбежал? Как ему удалось такое?

– Он большой мастер убеждать. Но не надо забывать, что за эту работу не платят. Мой приятель-счетовод все мне объяснил. Он уже не молод, вот и решил, что ради работы не стоит рисковать.

– Рисковать?

– Они пригрозили ему, как обычно... если не уйдет, они с ним повстречаются как-нибудь темным вечером. Они способны на любую жестокость. – Она посмотрела на меня и ее лицо вдруг стало серьезным. – У него жена и уютный домик, и он решил уйти.

Я почувствовал, как у меня напряглись мышцы живота. Я хорошо знал уличную шпану. Кто не читал о них? Темный вечер, ты идешь по улице и вдруг на тебя набрасывается свора маленьких свирепых дикарей. Для Них не существует никаких запретов. Пинок в лицо может лишить набора приличных зубов, пинок в пах может сделать человека импотентом.

Но может ли такое случиться со мной?

– Вы не обязаны предлагать свои услуги, – сказала Дженни. Похоже, она прочла мои мысли. – С какой стати? Дядя Генри не думает о деталях, я ведь вам говорила.

– Давайте выясним один вопрос, – сказал я. – Должен ли я понимать вас так, что эти ребята – этот Страшила, могут угрожать мне, если я буду работать с вами?

– О, да. Рано или поздно он станет вам угрожать.

– Эти угрозы что-нибудь значат?

Она погасила сигарету в пепельнице со словами:

– Боюсь, что да.

Перемена обстановки?

Я задумался. Внезапно я осознал, что за время разговора с этой женщиной, ни разу не вспомнил о Джуди. Такого не случалось со времени аварии. Может быть, пинок в лицо или в пах будет способствовать перемене во мне?

– Когда приступать к работе? – спросил я.

Ее теплая улыбка согрела меня.

– Спасибо... вы приступите, как только купите себе свитер и джинсы и, пожалуйста, не пользуйтесь этим замечательным портсигаром. – Она встала. – Мне уже нужно идти. Вернусь не раньше четырех. Тогда я и объясню вам систему регистрации и как вести картотеку, после чего вы станете полноправным сотрудником.

Мы спустились с шестого этажа, вышли на улицу и я проводил ее до покрытого цементной пылью «фиата». Она медлила включать мотор.

– Спасибо за желание помочь. Думаю, мы сработаемся. – Секунду-другую она присматривалась ко мне в маленькое боковое окошко. – Я сочувствую вашему горю. Все устроится... нужно только набраться терпения, – сказала она и отъехала.

Я стоял на краю тротуара, чувствуя, как на меня оседает цементная пыль, которую влажная жара превращала в едкий, грязный пот.

Дженни Бакстер понравилась мне. Глядя ей вслед, я раздумывал, что меня ждет. Легко ли меня испугать? Я не имел понятия, но когда дойдет до дела, узнаю.

По узкой, шумной улице я вышел на Майн-стрит в поисках свитера и джинсов.

Я ничего не почувствовал, когда это случилось. Грязный, оборванный малец лет девяти внезапно налетел на меня, заставив пошатнуться. Он издал громкий неприличный звук и пустился наутек.

Лишь вернувшись в отель, я обнаружил, что мой дорогой пиджак разрезан бритвой, а золотой портсигар исчез.

Глава 2

Переодевшись в джинсы и свитер, я отправился в полицейский участок, чтобы заявить о краже портсигара. К моему удивлению оказалось, что я не слишком расстроен его потерей, но я знал, что Сидни будет огорчен, и было только справедливо по отношению к нему постараться получить его назад.

Дежурная комната была полна цементной пыли и запаха немытых ног. На длинной скамье у стены сидели человек десять ребят, грязных, оборванных и угрюмых. Их маленькие темные глаза следовали за мной, когда я подходил к дежурному сержанту.

Сержант был здоровенной глыбой мяса с лицом, похожим на кусок сырой говядины. Он сидел в одной рубашке, и по его лицу в складки жирной шеи стекал пот, смешиваясь с цементной пылью. Он катал взад и вперед по листу бумаги огрызок карандаша, а когда я подходил к нему, слегка приподнялся, чтобы выпустить газы.

Малыши на скамейке захихикали.

Пока я рассказывал о пропаже, он, не переставая, катал карандаш взад и вперед. Потом вдруг поднял голову и взгляд его свиных глазок прошелся по мне с интенсивностью газовой горелки.

– Вы приезжий? – спросил он. Его голос звучал сипло, словно сорванный от крика.

Я подтвердил, добавив, что приехал совсем недавно и буду работать с мисс Бакстер, служащей социальной опеки.

Он сдвинул фуражку со лба и, не поднимая глаз от своего карандашного огрызка, вздохнул и вытащил бланк заявления. Он велел мне заполнить его, а сам вновь принялся катать карандаш.

Я заполнил бланк и вернул ему. В графе «стоимость украденного» я вписал 1500 долларов.

Он прочел написанное, потом его массивное лицо напряглось и, отодвинув бланк обратно ко мне, уткнув грязный палец в графу «стоимость украденного», он спросил своим сиплым голосом:

– Это что такое?

– Столько стоит портсигар, – сказал я.

Он что-то пробурчал себе под нос, глянул в упор на меня, потом снова уставился на бланк.

– Мой пиджак порезали бритвой, – сказал я.

– Вот как? Пиджак вам тоже стоит полторы тысячи баксов?

– Пиджак стоит триста долларов.

Он фыркнул, выпуская воздух через мясистые ноздри.

– Можете описать мальчишку?

– Лет девяти, волосы темные, встрепанные, черная рубашка и джинсы, – ответил я.

– Видите его здесь?

Я повернулся и посмотрел на сидящих рядком ребят. Большинство из них были темноволосые, встрепанные, большинство одеты в черные рубашки и джинсы.

– Мой мальчишка мог бы быть любым из них, – сказал я.

– Угу. – Он сверлил меня взглядом. – Вы уверены насчет стоимости его?

– Уверен.

– Угу. – Он потер потную шею, потом положил бланк на стопку таких же. – Если мы его найдем, дадим вам знать. – Пауза. Затем: – Долго здесь пробудете?

– Два или три месяца.

– С мисс Бакстер?

– Да.

Секунду он изучал меня, потом медленная презрительная улыбка проползла по его лицу.

– Посмотрим.

– Думаете, мне столько не продержаться?

Он засопел и снова принялся катать карандаш.

– Если мы его найдем, вас известят. Полторы тысячи баксов, а? Ну надо же!

– Да.

Он кивнул, потом вдруг проревел громовым голосом:

– Сидеть смирно, стервецы, не то я к вам подойду!

Я вышел и уже в дверях услышал, как он говорит другому копу, подпиравшему грязную стену.

– Еще один тронутый.

Часы показывали двадцать минут второго. Я отправился на поиски ресторана, но на главной улице видимо их не было. В конце концов я удовлетворился гамбургером в баре, набитом потными, пахнущими грязью людьми, которые с подозрением смотрели на меня и сразу отводили взгляд.

Выйдя из бара, решил пройтись. Люсвил не мог предложить ничего, кроме пыли и нищеты. Я обошел район, отмеченный на карте Дженни, как пятый сектор. Я оказался в мире, о существовании которого и не догадывался. После ПарадайзСити мне казалось, что я спустился в ад. На каждой улице во мне немедленно распознавали чужака. Люди сторонились меня, а некоторые оглядывались на меня и перешептывались. Ребята свистели вслед, другие издавали громкие непристойные звуки. Я ходил до четырех часов, после чего повернул к офису Дженни. Теперь она казалась мне необычной женщиной. Провести два года в таком аду и сохранить способность к теплой, сердечной улыбке – немалое достижение.

Когда я вошел, она сидела за столом и быстро писала на желтом бланке. При моем появлении она подняла голову и встретила меня той теплой, сердечной улыбкой, о которой я думал.

– Так-то лучше, Ларри, – сказала она, оглядев меня, – гораздо лучше. Садитесь и я объясню вам свою систему регистрации, как я ее называю в шутку. Вы умеете обращаться с пишущей машинкой?

– Умею. – Я сел. Подумал, не сказать ли ей о портсигаре, но решил промолчать. По ее словам у нее слишком много своих забот, чтобы выслушивать еще и мои.

В течение получаса она объясняла мне свою систему, показала сводки и картотеку, и все это время не переставая звонил телефон.

В шестом часу она взяла несколько бланков и пару авторучек и заявила, что ей надо уходить.

– Закрывайте в шесть, – сказала она. – Если бы вы смогли перед уходом отпечатать эти три сводки...

– Конечно. Куда вы направляетесь?

– В больницу. Надо навестить трех старушек. Мы открываем в девять утра. Возможно, я не сумею придти до полудня. Завтра мой день посещения тюрьмы. Импровизируйте, Ларри. Не теряйтесь с ними и за нос себя водить тоже не давайте. Если им что-нибудь будет нужно, скажите, что поговорите со мной. – Махнув на прощание рукой, она исчезла.

Я отпечатал сводки, обработал их и занес на карточки, затем распределил по ящикам. Меня удивило и немного разочаровало молчание телефона – он словно знал, что Дженни здесь нет и никто не ответит.