Михаил Черноусов - Советский полпред сообщает…

• Название: Советский полпред сообщает…
• Автор: Михаил Черноусов
• Издательство: Издательство политической литературы
• Жанр: Политика
• Год: 1980

В художественно-документальной книге журналиста-международника Михаила Черноусова рассказывается о наиболее интересных и драматических эпизодах дипломатической борьбы 30-х годов.

На основе советских и зарубежных архивных публикаций автор показывает, как миролюбивая внешняя политика СССР противостояла в те предгрозовые годы тайной дипломатии империалистических сил.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

В ночь с 23 на 24 августа был подписан пакт о ненападении.

На восточном побережье Соединенных Штатов был вечер двадцать третьего, еще не зашло солнце. Рузвельт сложил снасти – рыбалка не удалась, его катер подошел к крейсеру «Тускалуса». Президента по трапу подняли на борт. К Рузвельту подошел его помощник Макинтайр и протянул телеграмму. Прочитав сообщение о подписании советско-германского пакта, Рузвельт помрачнел. Оп моментально схватил главное: планы вовлечь Россию в войну сорвались.

– Весьма скверные новости, – бросил президент секретарю.

– Что вы собираетесь предпринять?

– Еще не знаю. На первый взгляд Россия связала свою судьбу с «осью». А что это на самом деле? Возможно, это только маневр Сталина, чтобы выиграть время. Возможно, он обижен тем, что с ним не посоветовались в Мюнхене. Возможно, это настоящий союз. Последнему я не верю: победа Германии не отвечает национальным интересам России.

«Интересы России, – повторил про себя президент. – А интересы Америки? Интересы Америки остаются прежними. Надо позвонить Кеннеди в Лондон и Буллиту в Париж и сказать, чтобы они подложили горячих углей под зады Чемберлена и Даладье. Если они не объявят войну Гитлеру в случае нападения Германии на Польшу, пусть не рассчитывают на нашу помощь. А пока…»

– Набросайте текст телеграммы рейхсканцлеру Гитлеру и президенту Польши Мосцицкому с призывом воздержаться от применения силы, – сказал Рузвельт Макинтайру.

«И все-таки, – подумал президент, – втянуть сейчас русских в большую войну не удалось. Кажется, я их недооценил».

…Нарком обороны Ворошилов заявит:

– Не потому прервались военные переговоры с Англией и Францией, что СССР заключил пакт о ненападении с Германией, а, наоборот, СССР заключил пакт о ненападении с Германией в результате того, что военные переговоры с Францией и Англией зашли в тупик в силу непреодолимых разногласий. К сожалению, нам на этот раз не удалось договориться. Но будем надеяться, что в другое время наша работа будет носить более успешный характер.

Запад, сорвав переговоры с Советским Союзом, открыл путь германской агрессии против Польши. 23 августа в Данциге фашисты, нарушив статус «вольного города», провозгласили гитлеровского агента «главой государства». Эта провокация была рассчитана на то, чтобы вызвать ответные действия Польши и, обвинив ее в «агрессии», начать войну.

В этот же день, 23 августа, Чемберлен направил срочное послание Гитлеру, в котором попытался убедить его, что вопрос о претензиях к Польше можно разрешить мирно. Англия и Франция предложат Гитлеру новый Мюнхен за счет Польши. Тем самым они лишь продемонстрируют ему, что не окажут сопротивления его планам.

28 августа Гитлер отдаст приказ напасть на Польшу на рассвете 1 сентября.

ПЯТНИЦА, 1 СЕНТЯБРЯ 1939 ГОДА

31 августа около восьми часов вечера эсэсовцы, переодетые в польскую форму, ждали в двух машинах условного сигнала неподалеку от радиостанции города Глейвиц, вблизи польской границы. Начиналась операция под кодовым названием «Гиммлер». Вскоре в радиоприемниках автомобилей прозвучал условный сигнал – слова «Бабушка умерла!». Здание не охранялось. Захватив немецкую радиостанцию на собственной территории, эсэсовцы прочитали перед микрофоном текст на польском языке, содержавший резкие антигерманские высказывания, и сделали несколько выстрелов. Затем они скрылись, оставив на видном месте труп одного из заключенных концлагеря, заранее доставленный гестапо. На нем – польская военная форма, что должно было свидетельствовать: нападение совершили поляки. Эта провокация, смахивающая на дешевый детектив, послужила поводом к началу второй мировой войны.

В 4 часа 45 минут утра 1 сентября немецкая авиация нанесла удары по аэродромам, узлам коммуникаций, экономическим и административным центрам Польши.

Без десяти три по вашингтонскому времени в Белом доме зазвонил телефон. Сонный голос дежурного телефониста ответил на вызов. Посол в Париже Буллит настойчиво требовал, чтобы его соединили с президентом. После того как телефонист получил согласие личного секретаря президента Марджери Ли Хэнд, звонок телефона, стоявшего возле постели президента, разбудил Рузвельта.

– Кто это? – устало спросил он.

– Билл Буллит, господин президент.

– Слушаю, Билл.

– Только что мне звонил из Варшавы наш посол Тони Биддл. Несколько немецких дивизий вступили на территорию Польши. Идут тяжелые бои. Тони сказал, что немецкие бомбардировщики висят над Варшавой. И тут связь прервалась.

– Итак, – после паузы произнес президент, – это наконец началось. Да поможет нам бог!

Германский линкор «Шлезвиг-Гольштейн», заранее прибывший к польскому побережью, открыл огонь по полуострову Вестерплятте, сухопутные силы вермахта перешли границу и вторглись в Польшу с севера – из Восточной Пруссии, с запада – из восточной части Германии и с юга – из Словакии.

Жорж Боннэ при посредничестве Муссолини весь день вел переговоры о созыве международной конференции. Сам дуче в последний момент не рискнул вступать в большую войну. И не только потому, что состояние его армии оставляло желать лучшего. Он надеялся, что Италия сможет извлечь максимум без издержек для себя. Париж же ценой Польши хотел откупиться от агрессора. В четверть третьего Боннэ созвонился с министром иностранных дел Италии графом Чиано. В кабинете Чиано в этот момент был Франсуа-Понсе, которого после Берлина назначили послом в Риме.

– Я считаю, – сказал Боннэ, – что еще не поздно созвать конференцию. Прошу вас, обсудите детали с Франсуа-Понсе, а потом мы снова поговорим. Мое правительство не направит Германии ультиматума до воскресенья, то есть до 3 сентября.

В шесть часов вечера на Кэ д’Орсэ к Боннэ приехал польский посол Лукашевич.

– Сейчас не время для разговоров, господин министр, надо сражаться. Что делает ваша армия? Ваша авиация? Вы же обещали нам эффективную и быструю помощь! Я знаю, вы пытаетесь созвать сейчас международную конференцию. Это – абсурд! Ваши действия доказывают всему миру, что Франция не верна своему слову!

– Я прощаю вам, господин посол, такие высказывания, – ответил Боннэ, – потому что вашу страну постигло несчастье. К тому же, не вы ли сами предупреждали нас против сотрудничества с Россией, заявляя, что именно на нее Гитлер обрушит свой удар совместно с Польшей?

Министр нажал кнопку звонка, служащий открыл дверь. Вне себя от гнева польский посол вышел, не попрощавшись.

В Лондоне Чемберлен находился в состоянии прострации. Мысли путались, почему-то он вспомнил о том, как в конце прошлого века провел шесть лет на Багамских островах. Его отец, «великий Джо», приобрел на одном из пустынных островов участок земли и решил выращивать американскую агаву, из которой делали канаты и веревки. Он твердо верил, что создаст новую отрасль британской экономики и приумножит богатства семьи. Поскольку старшего сына, Остина, сэр Джозеф намеревался сделать крупным политиком, то выращивать агаву выпало на долю Невиля. «Видимо, на меня, – думал Чемберлен, – он совсем не рассчитывал». Семья вложила в дело пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. Шесть лет Невиль провел на забытом богом островке, построил небольшой порт с пристанью, участок железной дороги, применял всевозможные удобрения. Но агава не росла. Это было его первое крупное фиаско. Отец сильно тогда рассердился. Проклятая агава… Но что делать сейчас? Вступать в войну или попробовать устроить новый Мюнхен? Как остаться у власти – ведь провал его политики налицо? Премьер закрыл глаза, и тут же в его сознании возникла мощная фигура Черчилля: «Черчилль оказался прав, Черчилль – главный соперник, его воля, опыт, авторитет – все против меня».

Премьер собрался с силами, к нему вернулась способность размышлять. «Первое – направить Гитлеру не ультиматум, а предупреждение с призывом отвести войска из Польши. Неважно когда. Это даст выигрыш во времени. Второе – немедленно пригласить Черчилля и предложить ему министерский пост – пока не говорить какой. Это свяжет ему руки, и он не выступит в парламенте против меня. Не захочет же он остаться не у дел в такое время».

Поздно вечером 1 сентября британский и французский послы в Берлине Гендерсон и Кулондр вручили Риббентропу ноты. В них говорилось: «как кажется» правительствам Англии и Франции, им придется выполнить свои обязательства в отношении Польши, если Берлин не представит удовлетворительных заверений о прекращении военных действий и готовности отвести войска из Польши.

В этот же час французский посол в Варшаве Ноэль посетил министра иностранных дел Польши Юзефа Бека, чтобы обсудить предложение о созыве международной конференции. Бек чертыхаясь только что поднялся с противогазом через плечо в свой кабинет из бомбоубежища. Все планы рухнули: вначале сорвалась идея вместе с Германией напасть на Советский Союз и получить от фюрера в подарок Украину, теперь трещала по всем швам авантюра с гарантиями Запада. Отказавшись пропустить через свою территорию советские войска, отказавшись от помощи соседней страны – СССР, Польша осталась лицом к лицу с Гитлером. Англия и Франция были далеко и не спешили на выручку. Польское правительство предало свой народ, который первым принял на себя удар военной машины Гитлера и вел сейчас героический, но неравный бой с агрессором.