Дмитрий Черкасов - Крестом и булатом. Вторжение

• Название: Крестом и булатом. Вторжение
• Автор: Дмитрий Черкасов
• Издательство: Нева
• Жанр: Боевик
• Год: 2001
• ISBN: 5-7654-1606-3

Вместе с боевой группой казаков Влад Рокотов попадает в Чечню и тут же оказывается в центре событий, связанных с перевозкой чеченских боевиков по подземной реке...

---

Андрей Валерьевич Воробьев загнал свои «Жигули» цвета «мурена» в угол двора, где ставил машины уже добрый десяток лет, нацепил на руль яркую желтую штангу противоугонного механизма, воровато оглянулся, вытащил из под панели приборов электронную секретку, сунул ее в карман и со спокойной душой выбрался из автомобиля: теперь ВАЗ 21099 можно было угонять лишь с помощью крана. Электрика была мертва, никакие соединения проводов не оживили бы стартер и бензонасос.

Воробьев забрал с заднего сиденья дипломат, поправил очки, поставил машину на сигнализацию и потопал через двор к арке.

На фоне окна лестничного пролета он заметил привалившиеся к стене две фигуры. Сквозь мутное, годами не мытое стекло ни возраст, ни половую принадлежность определить было невозможно, но Андрей и так знал, кто они такие.

Наркоманы, забравшиеся в подъезд, чтобы уколоться без помех.

Воробьев вздохнул.

Любители ханки были проклятьем всех жителей города. В каждой подворотне и на каждой лестнице валялись использованные шприцы, закопченные алюминиевые ложки, в которых бодяжили зелье, и клочки ваты со следами венозной крови.

Но питерских стражей порядка это не волновало.

У них всегда находились более насущные дела, чем отлов наркоманов, — сбор дани с торговок у станций метрополитена, выслеживание хорошо одетых и нетрезвых граждан, чьим имуществом можно было бы поживиться, выполнение спускаемых сверху «планов по раскрытиям» и так далее.

Наркуши чувствовали себя вольготно.

До них не было дела никому. Ни ОБНОНу*, ни участковым, ни городской администрации. Главное — не таскать с собой больше одной дозы, чтобы нельзя было привлечь за торговлю. Употреблять самому не возбраняется.

* Отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.

Лепота.

Уколись — и живи!

Как юрист с многолетним стажем, Андрей прекрасно знал, во что обошлось наркоманскому лобби принятие Госдумой удобного наркоторговцам варианта Уголовного Кодекса. Миллионов в сто — сто пятьдесят «зеленых». Но это капля в море по сравнению с прибылью. Деньги были отбиты за пару месяцев.

И понеслось.

Всего за год после изменения законодательства число подсевших на иглу увеличилось в три раза. И продолжало расти. Судя по прогрессии процесса, к середине двадцать первого века в России каждый второй должен был стать «потребителем».

Андрей отогнал грустные мысли и сосредоточился на своих делах, коих у него было в достатке. На носу сдача очередной книги о приключениях неутомимого частного детектива Акакия Нертова*, а тут еще одна девушка внезапно воспылала к нему сильными «чуйствами» с оттенком материальной заинтересованности и заявила, что беременна, явно намекая на необходимость совместного проживания и дележки доходов от литературного творчества.

* См. романы Сестер Питерских «Юрист. Дело о покупке Кронштадта», «Юрист. Дело о зацеловывании взрослых», «Юрист. Дело лысого человеколюба», «Юрист. Дело домашних еретиков» и др. (прим. редакции).

Как жених Воробьев был перспективен. Своя огромная квартира в центре, новая машина, неплохие гонорары за статьи и книги, престижная работа в городской администрации. Правда, у него имелся довесок в виде двух детей, но соискательницу звучного имени «мадам Воробьева» сие не смущало.

На аборт девушка не шла, хотя и взяла от Андрея необходимую сумму в двести долларов.

Причем дважды.

Первый раз она заявила, что у нее украли кошелек. А когда Воробьев попытался выяснить, где именно, залилась слезами, орошая ими свежеприобретенную в дорогом бутике розовую блузку.

История не нова. И методы воздействия разнообразием не отличаются — либо «Ах, милый, я, кажется, залетела!», либо крики о лишении тщательно сохраняемой на протяжении многих лет девственности и намеки на обращение в милицию с заявлением об изнасиловании.

Каждый неженатый петербуржец, имеющий отдельную жилплощадь, обязательно рано или поздно попадает в аналогичную ситуацию.

Если он, конечно, не педик, у которых свои заморочки.

Андрей педиком не был...

Воробьев набрал код цифрового замка и вступил в огромный холл. На лестничную площадку первого этажа выходили всего две двери — квартиры Андрея и офиса по продаже компьютерной техники. Слева висели почтовые ящики, справа — старый пожарный щит. Когда то он был красным, а теперь — бурым, покрытым чешуйками рассохшейся масляной краски. Щит не трогали лет двадцать, однако по непонятной причине на нем сохранился полный комплект инструментов: два конусообразных ведра, лом, багор и топор колун феноменальных размеров, словно сошедший с картины про древних богатырей. С топором впору было управляться какому нибудь Илье Муромцу, а не худосочному петербуржцу, чье здоровье подорвано климатом, радиацией, проистекающей из десятков ядерных реакторов, врытых в землю по подвалам многочисленных НИИ, и скудным питанием.

Наркоманы отлепились от стены и вышли на середину холла.

Андрей насторожился.

Поведение «торчков» было странным. Обычно апологеты опийных препаратов и вкусных, но редких грибочков стараются не мозолить глаза жильцам и на свет из под лестницы не выбираются.

— Ну, чо, пернатый, — гнусным голосом протянул прыщавый юнец, поглядывая на сопящего напарника, — кранты тебе!

«Пернатый» переложил кейс в левую руку.

— Ща ты за все ответишь! — продолжила жертва нарушения обмена веществ. — И особливо за то, чо Руслана обидел! Думал, за него некому вступиться? Ошибаешься! Получишь за все! И за суд, и за то, что над монетаризмом издевался! Понял?!

— Если вы такие демократы, — ухмыльнулся Воробьев, — то сходите на Невский и помитингуйте там. А мне недосуг.

— Чо о о?!!! — заорал прыщавый. — Да я тебе!

Оба «мстителя демократа» одновременно прыгнули вперед.

Они не учли того обстоятельства, что бывший военный прокурор в свое время довольно серьезно увлекался каратэ и отдал этому благородному виду спорта три с лишним года.

Хряп!

Носок ботинка Андрея Воробьева впечатался аккурат между ног худосочного сопляка. Кейс со свистом рассек воздух и углом заехал в нос второго придурка.

— Ой! — сказал прыщавый и упал на колени.

Его соратник отпрыгнул назад и схватился за лицо.

— Второй раунд, — объявил юрист и встал в стойку, прикрывая дипломатом корпус. — Гражданин с отбитой мошонкой временно выбывает.

Прыщавый заскулил и попытался подняться. Воробьев изобразил нечто вроде танцевального па и от души въехал ребром стопы в ухо стоящего, на коленях малолетки. Того отбросило к стене.

— Я сказал — выбывает! — Андрей ощутил веселую ярость и удовлетворение от того, что не забыл уроки сенсея.

Второй спарринг партнер покрутил головой, рванулся к пожарному щиту и схватил багор.

— Мы так не договаривались, — заявил Воробьев.

— Ща ты у меня получишь! — взвизгнул вооруженный противник и с багром наперевес помчался на юриста.

Ржавое острие прошло в полуметре от отскочившего Андрея и вонзилось в щедро заштукатуренную стену. Юрист швырнул кейс в спину промахнувшегося и не успевшего затормозить придурка, прыгнул к щиту и сорвал с него ломик и ведро.

Теперь силы противников уравнялись.

Воробьев, как заправский гладиатора нацепил ведро на левую руку, перехватил ломик поудобнее и на полусогнутых пошел по дуге, боковым зрением контролируя ворочающегося на заплеванном полу прыщавого.

Боец с багром выдернул свое оружие из стены и развернулся.

Было заметно, что на длительный бой он не рассчитывал, но отступать не намеревался. Маленькие глазки горели злобой, рот кривился в шакальем оскале.

Андрей сделал ложный выпад.

Противник попался, скакнул вперед и с силой ткнул багром в то место, где за полсекунды до этого находился живот Воробьева.

Юрист развернулся на триста шестьдесят градусов и треснул ломиком по сжатым на древке багра пальцам. Металлическое острие с противным скрежетом царапнуло по мрамору пола, одна рука нападавшего разжалась, он споткнулся, завалился ничком и по инерции проехал пару метров. Андрей решил развить успех и вдогоночку заехал ведром по затылку падающему придурку.

Дзынь! Акустика в старых питерских домах такая, что годится даже для выступлений оперных певцов. Удар жестяным конусом по пустой голове отлично срезонировал по всему лестничному пролету.

Оглохший, с разбитыми в кровь пальцами правой руки доморощенный «мститель» резво вскочил и вновь пошел в атаку, будто средневековый копейщик.

Воробьев отклонился в сторону, отбил острие ведром и вмазал неугомонному придурку железякой промеж глаз. Посланец Руслана Пенькова зашатался, выпустил из рук багор и тут же получил коленом в промежность. Добивать противника ломиком Андрей не стал. Ему было совершенно неинтересно разбираться с операми из местного отделения по поводу «превышения пределов необходимой обороны».