Борис Черток - Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны

• Название: Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны
• Автор: Борис Черток
• Издательство: Машиностроение, 1999. — 528с
• Жанр: История
• Год: 1999
• ISBN: 5-217-02936-6

Третья книга (1-ое издание 1997г.) воспоминаний видного ученого и конструктора Б.Е. Чертока (первая книга вышла в издательстве «Машиностроение» в 1994 г., вторая — в 1996 г., третья — в 1997 г., переизданы в 1999 г.) продолжит увлекательное повествование о создании стратегических ракет, о той зыбкой грани между миром и войной на которой оказалось человечество в период Карибского кризиса, о пилотируемых полетах от Г.С. Титова до В.М. Комарова, о сложнейших коллизиях освоения космического пространства автоматическим аппаратами

Борьба различных технических идей, описание трагической кончины С.П. Королева, гибели В.М. Комарова и Ю.А. Гагарина, выразительные потробности жизни и работы создателей мощнейшей ракетно-космической технике — все это делает книгу интересной для самого широкого круга читателей

---

1. Межконтинентальный ракетный комплекс РТ-2, шахтного и наземного базирования, с трехступенчатой ракетой на твердом смесевом топливе, на дальность не менее 10 тысяч километров с инерциальной системой управления. Ракете комплекса РТ-2 первоначально предназначалась унифицированная головная часть с тем же боевым зарядом, что был разработан для Р-9 и Р-16, мощностью 1,65 мегатонн. Главным конструктором ракетного комплекса по постановлению был Королев.

2. Ракетный комплекс на среднюю дальность — до 5000 километров, наземного базирования с использованием первой и третьей ступеней 8К98. Этой ракете был присвоен индекс 8К97. Главным конструктором комплекса средней дальности был назначен главный конструктор пермского КБ машиностроения Михаил Цирульников, он же был разработчиком двигателей первой и третьей ступени для 8К98.

3. Подвижный ракетный комплекс РТ-15, на гусеничном ходу, с возможным пуском из шахт, на дальность до 2500 километров. Ракете подвижного старта был присвоен индекс 8К96. Для нее использовались двигатели второй и третьей ступеней 8К98. Головной организацией по разработке подвижного комплекса было определено ЦКБ-7, а главным конструктором — Петр Тюрин. ЦКБ-7 (вскоре переименованное в КБ «Арсенал») к началу работ по ракетостроению имело большой опыт создания артиллерийских систем для ВМФ. По всем трем ракетным комплексам Королев был председателем Совета главных конструкторов.

В процессе проектных работ выяснилось, что ракету 8К97 создавать нет смысла, так как дальность 5000 километров обеспечивалась ракетой 8К98 при перенастройке системы управления.

По эскизному проекту РТ-2 имела стартовую массу 46,1 тонны и наибольшую дальность 10 500 км. Даже в самом ОКБ-1 было достаточно скептиков, которые не верили, что на такую дальность можно построить ракету вдвое более легкую, чем Р-9. Предусматривалась установка на РТ-2 и более мощного заряда. В этом случае дальность уменьшалась до 4500 км.

Несмотря на успешные результаты институтских исследований, промышленное производство смесевого топлива нужной эффективности затягивалось. Труднейшей проблемой оказалось получение топлива высокой удельной тяги, способного в течение многих лет сохранять эластичные свойства. Одним из влиятельных противников твердотопливных ракет выступил Челомей, заявивший, что при длительном хранении в зарядах обязательно будут образовываться трещины, что сделает их непригодными для использования. Перед пуском обнаружить наличие трещин невозможно. Поэтому якобы мы рискуем «уронить» ракету с ядерными зарядами на свою территорию. Аргументы были пугающие.

Однако кипучая деятельность, которую Королев и Садовский развивали на поприще создания смесевых зарядов, давала свои плоды. Резко увеличилось число незнакомых нам ранее посетителей, заходивших в кабинет Королева по этим новым проблемам.

Королев сказал, что скоро всем нам надо будет найти время и всерьез заняться 8К98. Это и была РТ-2.

Проектные работы проводились одновременно по всему ракетному комплексу. Садовский из проектанта и разработчика все больше превращался в координатора и куратора. Реальная власть переходила к разработчикам конструкции и конкретных систем. Но боевой ракетный комплекс некоторое время не имел настоящего хозяина.

Специальных твердотопливных отделов, которыми руководили Донской и Смердов — специалисты в области артиллерийских систем бывшего НИИ Грабина, уже не хватало. Королев возложил дополнительную ответственность за конструкторские работы на «Серегу» — Охапкина, который со свойственной ему кипучей оперативностью привлек к работе конструкторов своих отделов, материаловедов Северова и технологов завода.

Трудность проектирования состояла не столько в конкретной разработке технической документации для производства, сколько в резко возросшем объеме согласований между КБ, расположенными в различных городах.

В конструкторской разработке третьей ступени Охапкину оказывал помощь главный конструктор ЦКБ-7 Тюрин. Вторую и третью ступень изготавливали на Пермском машиностроительном заводе. После долгих исследований лучшим смесевым топливом оказался так называемый бутилкаучук, предложенный бийскими пороховиками. Шахтные пусковые установки и командные пункты проектировались в Ленинграде. Комплексные электрические испытания всей ракеты проводились на нашем ЗЭМе — заводе экспериментального машиностроения — в КИСе цеха № 39.

Пилюгин развернул работу по системе управления уже на своей новой базе на юго-западе Москвы. Получив задание разработать полностью автоматизированную систему подготовки пуска с временем готовности не более трех минут, он решил захватить и необязательную для его организации тематику: СДУК — систему дистанционного управления и контроля. Эта система должна была охватить контролем, диагностикой и выдачей команд все шахты и связать командные пункты всех разрозненных районов со штабом РВСН. Различные идеи приводили к профессиональным конфликтам: у каждого разработчика были доказательства надежности своего предложения и непригодности структуры или элементной базы системы конкурента.

Двадцати дней не хватило Королеву, чтобы увидеть мягкую посадку на Луну, сорока пяти дней, чтобы убедиться, что вымпел Советского Союза достиг Венеры, и десяти месяцев, чтобы увидеть первый пуск им задуманной и созданной по его инициативе советской межконтинентальной твердотопливной ракеты. Полигонные испытания ракетного комплекса РТ-2 были начаты на ГЦП в Капъяре. Первый пуск в ноябре 1966 года был удачным.

После смерти Королева на время наступило ослабление напряжения по работе над всем ракетным комплексом 8К98. ВПК, MOM и командование РВСН настолько были загружены выполнением планов производства, строительства сотен новых ШПУ и сдачи на боевое дежурство ракетных комплексов Янгеля и Челомея, что срыв сроков начала ЛКИ по 8К98 их не очень волновал. Мишин считал, что следовало сохранить традиции Королева и для серийного производства создать самостоятельный филиал. Так Королев поступал со всеми ракетами: Р-1, Р-2, Р-5, Р-5М были переданы в Днепропетровск, Р-7 и Р-9 — в Куйбышев, Р-11 — в Красноярск, Р-11ФМ и вся морская тематика — в Миасс. Для РТ-2 также предполагалось создание филиала и ОКБ серийного производства в Горьком. Королев не успел реализовать эту идею. Однако Садовский, получив предложение взять на себя руководство филиалом в Горьком и в перспективе стать главным конструктором, восторга по этому поводу не проявил. Переезд в Горький, связанный с обустройством на новом месте, никого не соблазнял.

Садовский не скрывал своих опасений, что Мишин не будет поддерживать твердотопливную тематику и, пользуясь ее непопулярностью в еще не окрепшем новом МОМе, не будет отстаивать ее право на жизнь с той же страстью, как это делал Королев. При разработке новых двигателей на смесевых топливах осложнились отношения между Садовским и Жуковым. Жуков начал поиски новых союзников и вскоре нашел поддержку в Министерстве оборонной промышленности. Там велись работы над ракетами средней дальности под руководством талантливого ученого-изобретателя Александра Надирадзе.

Создавалась реальная опасность, что РТ-2 так и не полетит по причине потери настоящего хозяина. Однако дело зашло уже слишком далеко. Работали десятки научно-исследовательских организаций и заводов. У всех были планы, графики, обязательства и отчеты перед вышестоящими органами.

В этой критической ситуации истинно бойцовские качества проявил новый заместитель главного конструктора ОКБ-1 по испытаниям Яков Исаевич Трегуб.

Читатели моей первой книги «Ракеты и люди» помнят, что капитан Трегуб был откомандирован в распоряжение генерала Тверецкого, командира БОН — бригады особого назначения, — еще в Германии. В 1945 году в Капъяре генерал Вознюк назначил майора Трегуба начальником первой стартовой команды. Состав первого электроогневого отделения: Воскресенский, Пилюгин, Черток и Смирницкий — был в непосредственном подчинении Трегуба во время пусков.

С началом широкомасштабных работ по созданию ракетных средств ПВО недалеко от ГЦП — нашего первого ракетного полигона — начал создаваться и первый полигон для испытаний ракетных комплексов ПВО. Трегуб был переведен на этот полигон, и до 1964 года вся его жизнь была связана с разработкой и испытаниями комплексов противовоздушной и противоракетной обороны. Пройдя по ступеням военно-инженерной иерархии, участник Великой Отечественной войны, первых пусков БРДД, испытатель радиолокационных ракетных систем ПВО занял в начале 1960-х годов руководящую должность в головном НИИ средств ПВО Министерства обороны. По долгу службы он знакомился с нашими ракетно-космическими проектами и находил слабые места в системных построениях. Работа в НИИ была явно не по душе генерал-майору Трегубу.