Борис Черток - Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны

• Название: Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны
• Автор: Борис Черток
• Издательство: Машиностроение, 1999. — 528с
• Жанр: История
• Год: 1999
• ISBN: 5-217-02936-6

Третья книга (1-ое издание 1997г.) воспоминаний видного ученого и конструктора Б.Е. Чертока (первая книга вышла в издательстве «Машиностроение» в 1994 г., вторая — в 1996 г., третья — в 1997 г., переизданы в 1999 г.) продолжит увлекательное повествование о создании стратегических ракет, о той зыбкой грани между миром и войной на которой оказалось человечество в период Карибского кризиса, о пилотируемых полетах от Г.С. Титова до В.М. Комарова, о сложнейших коллизиях освоения космического пространства автоматическим аппаратами

Борьба различных технических идей, описание трагической кончины С.П. Королева, гибели В.М. Комарова и Ю.А. Гагарина, выразительные потробности жизни и работы создателей мощнейшей ракетно-космической технике — все это делает книгу интересной для самого широкого круга читателей

---

Все главные ракетчики, за исключением Надирадзе, были объединены в одном Министерстве общего машиностроения, в одном отделении Академии наук, опирались на одних и тех же главных разработчиков двигателей, систем управления и наземных стартов. Глядя из будущего, я могу с чистой совестью сказать, что их объединяло гораздо больше, чем разъединяло. Когда они творили, создавали новые системы, они обладали реальной властью, которую не оспаривали и не отнимали стоящие над ними министры и другие высокие чиновники.

Совсем не то было в нашей «антиракетной» технике. Наша противоракетная оборона преуспела в создании «щита» только для частичного прикрытия Москвы на конечном этапе полета ядерных зарядов. В СССР для наведения организационного порядка в этой области в 1970 году было создано Центральное научно-производственное объединение «Вымпел», подчиненное Минрадиопрому. Эта организация объединила десятки сильнейших радиотехнических коллективов страны, имевших опыт создания крупных радиолокационных систем различного назначения. Разработка самих средств непосредственного поражения — антиракет, их боевых частей, возможных космических средств поражения ракет противника пучковым или лучевым оружием не входила в объем работ «Вымпела». Собственно ракетами для ПВО и ПРО по-прежнему ведал Минавиапром, дистанционными взрывателями и кинетическим оружием — Миноборонпром, всеми видами ядерных зарядов и проблемами пучкового оружия — Минсредмаш, для разработки лазерных «лучей смерти» в Миноборонпроме было создано новое НПО «Астрофизика», во главе которого был поставлен сын министра обороны Устинова. Отряды высококлассных специалистов работали по десяткам различных постановлений ЦК КПСС и Совета Министров, решениям ВПК, приказам министров, а также по собственным планам.

Когда речь идет не о фундаментальных научных исследованиях, а о создании новых систем с использованием всех уже сделанных наукой открытий, то свобода творчества, необходимая ученому, должна быть жестко ограничена. Но эти ограничения, коли есть власть над научным коллективом, нельзя отдавать в руки администратора, даже если он известен как «хороший организатор», вхож в кабинеты министров и поддерживается бюрократическим аппаратом высшей власти.

Я не могу претендовать на роль арбитра в истории соревнований советской и американской систем ПРО. Слишком часто я чувствую себя дилетантом. Обратимся опять к Григорию Кисунько. Для последней главы своих мемуаров «Секретная зона» он сочинил эпиграф: «Нет повести печальнее на свете, чем о советской противоракете».

Во времена президентства Рейгана в США размах работ в области «звездных войн» достиг апогея. Мы явно проигрывали американцам, будучи не в состоянии вкладывать соизмеримые с их масштабами средства. После многолетних переговоров на высшем уровне ажиотаж вокруг «звездных войн» пошел на убыль.

Несмотря на всякого рода межгосударственные соглашения о прекращении широкомасштабных работ по противоракетной обороне, работать над этой проблемой ученым не запрещалось.

Эффективная система, позволяющая уничтожить сами ракеты или их боеголовки до достижения ими Земли, впервые была создана в Советском Союзе.

Так или иначе, но усилиями советских ученых, сотен научных и промышленных предприятий в конце семидесятых годов Москва оказалась единственной в мире столицей, вокруг которой был возведен не только противовоздушный, но и противоракетный «щит». Первая система ПРО Москвы А-35, созданная под руководством Кисунько, была принята на вооружение в 1972 году. Модернизированная система А-35М, создавалась после отстранения Кисунько и перехода «противоракетной» власти от ученых к часто сменяемым администраторам. После различных организационных экспериментов начала устанавливаться власть генерального конструктора Анатолия Басистова. К началу девяностых годов вокруг Москвы была создана система ПРО нового поколения А-135. Казалось, теперь «любимый город может спать спокойно». К нему не прорвется не только самолет, но и ракетная боеголовка.

Вокруг столицы по радиусу около 100 километров располагались антиракетные стрельбовые комплексы. Каждый такой комплекс представлял собой небольшой, строго охраняемый городок, в котором были боевая, техническая и жилая зоны. Основу технической зоны составляли мощные радиолокаторы, сверхбыстродействующий вычислительный центр, решающий задачу встречи и управления, стартовые системы противоракет и сами противоракеты, способные уничтожить ядерную боеголовку врага собственным ядерным зарядом. Сотни инженеров в офицерских мундирах несли службу в насыщенных уникальными радиоэлектронными комплексами противоракетных бастионах вокруг Москвы. Вполне благоустроенная жилая зона этих городков имела все необходимое для мирной жизни самих военнослужащих и их семей.

Центры сверхдальнего радиообнаружения и предупреждения о приближении баллистических ракет, использующие гигантские антенные системы — так называемые «решетки», были возведены на территории Московской области, Латвии, Армении, возводились, но так и не успели войти в строй под Красноярском.

Все стрельбовые комплексы и центры дальнего предупреждения объединялись самой современной системой связи, по которой из единого командного центра осуществлялось управление этой сверхбольшой и некогда единственной в мире системой. Термин «звездные войны» применительно к системам ПРО приобрел особое звучание после выдвинутой президентом Рейганом в марте 1983 года программы СОИ.

Американская программа СОИ предусматривала разработку различных по структуре и принципам действия систем, каждая из которых предназначалась для поражения баллистической ракеты на одном из четырех характерных участков ее траектории.

Московская система ПРО А-135 предназначалась для встречи и уничтожения боеголовок на третьем и четвертом участках. В этих разработках наши ученые опередили и время, и американцев. У них подобной системы пока нет. Однако истории было угодно нанести сокрушительный удар по этому ракетному «щиту», не используя ни единой вражеской боеголовки.

Я не являлся участником разработок для ПРО, но по тематике работ НПО «Энергия» в конце восьмидесятых годов часто встречался с некоторыми ведущими разработчиками этих систем. Еще при жизни генерального конструктора Глушко я предложил использовать новый носитель «Энергия» для создания глобальных космических систем связи, наблюдения и контроля космического пространства. Только «Энергия» способна была вывести на стационарную орбиту необходимую для такой системы тяжелую космическую платформу. Юрий Семенов, в то время первый заместитель Глушко, активно поддерживал это направление. После кончины Глушко Семенов, ставший генеральным конструктором, довел дело до положительного решения Совета Обороны Советского Союза.

При поддержке министров общего машиностроения и промышленности средств связи было подготовлено и согласовано со всеми ведомствами и заинтересованными союзными республиками постановление Совета Министров СССР. Николай Рыжков не успел его подписать — развалился Советский Союз, похоронив под своими развалинами многие перспективные проекты. Кабинет министров новой России к подобным работам никакого интереса не проявил.

Три года мы разрабатывали проект космической системы связи, который должен был с лихвой удовлетворить потребности каждого человека в любом населенном пункте, на самолете, в автомобиле, на морском корабле, в пустыне или мегаполисе в телефонной связи по принципу «каждый с каждым». В этой работе удалось заинтересовать ведущие НИИ и КБ, создававшие системы ПРО. Экономические реформы вынудили руководителей этих организаций искать работу для своих уникальных кадров в соответствии с известным со времен Ильфа и Петрова лозунгом «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».

В этот период я близко познакомился со многими из тех, кто создавал ставшие теперь уже легендарными системы ПРО.

Головной организацией, создававшей системы ПРО, был НИИ радиоприборостроения — НИИРП. Главный инженер НИИРП Борис Гребенщиков предложил мне посетить один из подмосковных стрельбовых противоракетных комплексов для обсуждения возможности использования его больших антенн и всего радиотехнического хозяйства в качестве пункта управления будущей глобальной системы связи. В проектировании этой системы НИИРП принимал активное участие.

То, что я увидел на территории около 20 квадратных километров лесной запретной зоны, производило двоякое впечатление. Как специалист я восхищался сооружениями, которые были итогом колоссального напряженного труда многих тысяч советских людей. Как гражданин и патриот своей страны я был подавлен и испытал чувство унижения безнаказанностью разгрома уникальной системы. В некогда совершенно закрытую зону могли приехать жители соседних сел и выбирать себе «хозтовары» по вкусу — от унитазов до деталей большой вычислительной машины. От боевых ракет остались стартовые установки, вокруг которых бурно разрастались сорняки.