Борис Черток - Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны

• Название: Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны
• Автор: Борис Черток
• Издательство: Машиностроение, 1999. — 528с
• Жанр: История
• Год: 1999
• ISBN: 5-217-02936-6

Третья книга (1-ое издание 1997г.) воспоминаний видного ученого и конструктора Б.Е. Чертока (первая книга вышла в издательстве «Машиностроение» в 1994 г., вторая — в 1996 г., третья — в 1997 г., переизданы в 1999 г.) продолжит увлекательное повествование о создании стратегических ракет, о той зыбкой грани между миром и войной на которой оказалось человечество в период Карибского кризиса, о пилотируемых полетах от Г.С. Титова до В.М. Комарова, о сложнейших коллизиях освоения космического пространства автоматическим аппаратами

Борьба различных технических идей, описание трагической кончины С.П. Королева, гибели В.М. Комарова и Ю.А. Гагарина, выразительные потробности жизни и работы создателей мощнейшей ракетно-космической технике — все это делает книгу интересной для самого широкого круга читателей

---

Перелет с полигона во Внуково позволял на несколько часов расслабиться. В самолете никто никому не давал ценных указаний, телефонов не было, каждый по-своему использовал часы, свободные от забот и нервного напряжения.

Составлялись компании «переброситься в картишки», кто-то углублялся в недочитанную книгу, отрешившись от окружающих, досыпали не добравшие сна, не успевшие позавтракать объединяли прихваченную закуску и разливали остатки спирта по граненым стаканам, выпрошенным у экипажа.

Я не раз убеждался, что даже Королев, не упускавший случая дать указания или получить информацию, в самолете приводил в порядок свою записную книжку и старался о текущих делах не разговаривать. Он тоже поддавался общему стремлению — на несколько часов расслабиться.

Самолеты Ил-14 позволяли проводить в таком режиме семь — восемь часов, с часовым перерывом на дозаправку в Уральске или Актюбинске. С наступлением эры реактивной авиации наш летный отряд получил Ил-18, а затем Ту-134 и грузовые Ан-12. Возможности блаженного состояния пребывания в полете сократились вдвое, но традиции сохранились.

На этот раз блаженства не получилось. С участием Керимова полпути обсуждали возможные причины неоткрытия антенн. В глубине души каждый из нас надеялся, что за время перелета «все образуется», антенны займут свое штатное положение.

На НИП-14 было столпотворение. Собрались все смены нужных и не очень нужных оперативных групп. Нас ждали с надеждой, что привезем с полигона неизвестные еще в Щелкове рецепты спасения. В бесчисленных спорах о причинах неудачи обсуждались обычные, вечные для таких случаев вопросы: «кто виноват?» и «что теперь делать?».

Еще в первом ракетном десятилетии отрабатывалась система поиска ответов на эти вечные вопросы. Она состояла из ряда неписаных правил, которые стоит перечислить.

Во-первых, прекращаются шумные и бессистемные дискуссии.

Во-вторых, отвергается правовой принцип «презумпции невиновности». В поисках причин аварии предъявляются обвинения максимальному числу потенциальных виновников происшествия. В процессе поиска истинных причин неудачи каждый обвиняемый без адвоката обязан доказать свою невиновность.

Для этого, в-третьих, создаются комиссии и группы по всем возможным направлениям поиска причин: изучение схем и конструкций, анализ телеметрии, методики заводских испытаний, замечаний при подготовке на полигоне, сбор документов и заключений по истории разработки и любых других «свидетельских показаний».

В-четвертых, дается задание воспроизвести полетную ситуацию на следующем объекте, находящемся на заводе или технической позиции. Это своего рода следственный эксперимент.

В-пятых, находящиеся вне подозрений члены оперативных групп и привлеченные к работе специалисты должны разработать и выполнить программу проверок всех работающих систем и обеспечить управление полетом так, чтобы («упаси и помилуй») не навредить больному.

«Молния-1» № 1 вышла на орбиту, очень близкую к расчетной, и, согласно законам небесной механики, не собиралась ее покидать в ближайшем будущем. Этим мы решили сразу воспользоваться, чтобы проверить все системы. Пока принимаются и исполняются команды, пока с «борта» поступает телеметрия, надо набирать опыт управления и статистику по работоспособности систем.

Наконец, в-шестых, не ожидая результатов работы всех групп и раскрытия истинных причин происшествия, следует сразу образовать редакционную группу, которая начнет писать «Заключение комиссии по расследованию…». На первое время им хватит работы на описание того, что уже зафиксировано.

Как правило, руководитель «самой главной» рабочей группы «про себя» уже имеет некие собственные (одну или две) гипотезы (мы почему-то любим говорить «гипотенузы»). Он может искать пути их быстрейшей проверки, но при этом нельзя допускать пристрастного давления на психику других ищущих.

Следует не затягивая докладывать вышестоящим руководителям о широком плане поисков ответа на вопрос «кто виноват?». На некоторое время это дает возможность сравнительно спокойно вести анализ работы групп.

Королев приучал нас к тому, что доклад о любых неприятностях при испытаниях, будь то на земле или в полете, он должен получать незамедлительно и независимо от докладов любому деятелю правительственного аппарата.

Главный конструктор всегда виноват в глазах стоящего над ним аппарата. Но его надо по возможности щадить и прощать, отыгрываясь на заместителях.

Назначенный с согласия Главного технический руководитель в глазах вышестоящего, уже по определению, потенциальный виновник происшествия. Вышестоящих руководителей, требующих докладов, набирается много: начальник главка, заместитель министра, сам министр, начальник отдела ВПК, заместитель председателя ВПК, сам председатель ВПК, заведующий оборонным отделом ЦК КПСС, наконец, секретарь ЦК по оборонным вопросам. Каждый должен узнать причину и узнать о плане мероприятий «из первых рук». Клерки, специально приставленные к техническому руководству для сбора сведений и докладов вышестоящим начальникам, ревностно следят, чтобы от них не утаивали то, что другой представитель, может быть, уже знает. Очень важно для будущей карьеры быть первым! В лучшем положении находились военные. Во всех группах имелись «представители заказчика». Каждый военпред по долгу службы обязан «вникать» в технику и, если будет твориться непорядок, незамедлительно докладывать по службе. Наконец, есть много друзей и знакомых по работе, которые к данному происшествию отношения не имеют, но за общее дело болеют и при каждой встрече будут переспрашивать «кто виноват?» и «что будем делать?». Отказ от разговора с ними будет обидой. Может статься, что кто-либо из них подаст добрый совет.

Такова была в общих чертах тактика наших действий по расследованию различных аварий. Я придерживался этой методики и в данном конкретном случае. Всем группам я дал ЦУ, продуманные еще в самолете. С трудом оторвавшись от многих, следивших за моими передвижениями, я с Калашниковым и Дудниковым уехал на завод.

В цехе №44 Хазанов и Марков на очередной «Молнии-1» № 3 уже показывали Королеву механику раскрытия антенн. Штанги раскрытия антенн после расчековки пирозамков откидывались пружинами и должны были жестко фиксироваться в открытом положении. При испытаниях применялось разгрузочное приспособление, имитирующее условия невесомости. Приспособление не ладилось, процесс раскрытия протекал вяло. Королев потребовал, чтобы показали последовательно раскрытие панелей солнечных батарей, а затем антенн. Он нервничал. Если солнечные батареи не открывались до конца, то они мешали раскрытию антенн.

— Где у вас доказательства, что батареи раскрыты? При нашем появлении он не сдержался:

— Специально сделали для резервирования две антенны! Можете объяснить, почему отказали одновременно обе? Как вы их испытывали?

Я пытался по вышеописанной методике доложить об организации комиссий и групп, но СП не дал мне говорить.

— Наверняка ты со своим Калашниковым что-то уже знаешь, а мне не говоришь. Такой объект загубили! Прощения вам нет! Вызови сюда Цыбина и Болдырева!

Между тем цеховые умельцы наладили процесс последовательного раскрытия батарей и антенн. Когда появились запыхавшиеся Цыбин и Болдырев, СП спросил их, кто из них лично участвовал в проверке всей механики раскрытия. Не слушая сбивчивых ответов, Королев громко, так чтобы слышали все столпившиеся вокруг, сказал:

— Ищите! Пока не будет полнейшей ясности и гарантии, следующий объект не отправлять! Борис! Докладывай мне, где бы я ни был, сразу, если будет понятно, что там наверху. В Феодосии из-за ошибки электриков разбили спускаемый аппарат Титова, теперь эта история. Все это нам сейчас ни к чему! Цыбин и Марков, вы лично отвечаете за всю отработку механики раскрытий. Пока на земле она идет вяло. Запас момента на пружинах недостаточен.

Королев пошел, на ходу снимая белый халат. Марков провожал его до машины.

Мы грустно молчали. Вряд ли телеметрия внесет большую ясность. Судя по току солнечных батарей, они нормально раскрыты. Но обеим антенным штангам еще что-то мешало. Силы пружин оказалось явно недостаточно, чтобы преодолеть неведомое сопротивление.

Где искать ответ? Я побрел в КИС к Андриканису. Он должен был хорошо помнить все детали заводских испытаний «Молнии» перед отправкой. Вдруг что-нибудь и подскажет. Ведь два объекта находились в КИСе более года! Но и по словам Андриканиса, в КИСе испытания на открытие антенн прошли спокойно. Андриканис упомянул, что после всех испытаний обнаружилось повреждение изоляции кабеля, идущего к антенной штанге. Вызвали конструктора. Он привял решение дополнительно обмотать кабель хлорвиниловой лентой. Проверка раскрытия после этого проводилась только на полигоне. Это уже была ниточка, которую нельзя было упускать.