Бертрам Чандлер - Вернуть вчерашний день

• Название: Вернуть вчерашний день
• Автор: Бертрам Чандлер
• Жанр: Научная Фантастика

---

В молчании мы вернулись в отсек управления, откуда было хорошо видно, как эти двое медленно движутся к алому пылеходу, и их тени непомерно удлинились, следуя за ними. Фергюс приник к экрану, и его тяжелая артиллерия была готова к бою при первых сигналах опасности.

Но их не последовало.

Малетер и его генерал забрались в пылеход. Струйка дыма вырвалась из сопла, вспышка огня, — и вот уже ракета помчалась прочь, быстро уменьшаясь в размерах, пока не скрылась за горизонтом.

Глава 24

— Что, не можешь справиться, — поинтересовался Фергюс.

— Нет, — ответила его дочь, бросив взгляд поверх бесполезного радио.

— Удивительно, что они не начали атаку, — проговорил я, направляя бинокль на то место, где сейчас виднелась лишь линия горизонта. — Но они могут дождаться темноты. Солнце уже почти село.

— Какая разница, мой радар эффективен при любом освещении, — объявил Фергюс.

— И еще корабль с Каринтии с вооруженными полицейскими на подходе, — засмеялся я. — Полицейские против почтовых работников! Гражданская война среди государственных служащих! Странная все-таки идея — превратить почтовое управление в личную армию! И откуда они получают оружие?

— Получают, и этого достаточно, — сказал Фергюс.

— Экс-диктатор снова у дел в новом мире, а магический кристалл помогает ему.

— Это не магический кристалл, — проворчал Фергюс. — И я никогда не заявлял, будто смогу предвидеть будущее!

— Что же вы тогда можете? — спросил я.

— Офицеры, служащие в «Трансгалактических клиперах» в наши дни еще глупее, чем тогда, когда я сам был космолетчиком. Вы же видели эксперимент с горным котом, Петерсен. И слышали, что сказал Малетер. Полагаю, вам удалось прочесть несколько отчетов. Вам не трудно сложить два и два и получить четыре?

— Нет.

— Так сделайте это.

— Путешествие во времени, — сказал я. — Но я все еще считаю это невозможным.

— Это не невозможно. Путешествие во времени — но только в один конец. С ограничениями. С теми, которые мистер Малетер осознает полностью.

— Не в будущее?

— Нет.

— И не физически?

— Нет. А третье ограничение я вам раскрою, ведь вы не в состоянии дойти до этого сами. Можно путешествовать назад во времени только в период, во время которого вы были захвачены полем темпоральной прецессии Манншеннского двигателя. Это означает — в то время, когда вы двигались из точки А в точку Б на межзвездном корабле. Понимаете теперь?

— Нет, не понимаю, — честно ответил я.

Он фыркнул.

— Тогда поразмышляйте об этом, когда ваш мозг будет работать получше. А пока — примите как данность сказанное мною: ваше сознание, ваша личность может быть отправлена в прошлое. — Голос его потеплел. — Одна беда. Вы не сможете запомнить всего. Вы будете помнить все необходимое, чтобы сохранить последовательность, цепочку. А все остальное — вы вспомните это лишь частично и слишком поздно, чтобы прервать цикл. Например, в моем цикле я вспоминаю достаточно, чтобы сделать удачные вложение и увеличить свое состояние. Но я не могу вспомнить (до момента, пока не становится слишком поздно), о катастрофе, убившей мою жену. На каждом новом витке я пытаюсь воспрепятствовать этому, но не успеваю вовремя.

— А Малетер считает, ему удастся вспомнить достаточно, чтобы привлечь на свою сторону руководство флота до мятежа?

— Разве он сам не сказал об этом?

— Сказал. Но, если он окажется пойманным во временном цикле, то осознает всю тщетность попытки.

— До сих пор он еще не попался в ловушку, Может быть, и никогда не попадется. Вот вы, например, до совсем недавнего времени избегали этого. Но до тех пор, пока цикл сохраняется, другие люди попадают в него.

— Космическая карусель, — сказал я.

— Ничего смешного, — проворчал ученый.

— Я и не смеюсь. А что с этими горными котами? Как они попадают туда? Они тоже в цикле?

— Да.

— Что с ними происходит, когда они достигают точки перемещения? Когда их сознание, спящее или бодрствующее, отправляется в прошлое?

— Это-то меня и пугает, — тихо произнес он. — Они лишаются… какой-то жизненной энергии. Они не мертвы, но и не живы. И, когда придет ваше собственное время, когда мы все достигнем конца цепочки…

— Не нужно, чтобы оно приходило.

— Но это должно произойти. Как бы я мог быть тем, кем являюсь на сегодняшний день — богатым человеком, — если бы не мог использовать свои воспоминания о перемещениях на биржевом рынке?

— Сумели создать, сумейте и сломать, — сказал я.

Он горько рассмеялся:

— Хотел бы я, чтобы это было так просто.

— Так что вам сказал Малетер? — спросил я. — Что у вас пороху не хватит прервать цикл, — я в гневе размахивал рукой. — О, у вас вполне хватит пороху! Но есть ли у вас желание этого, достаточно сильное желание? В глубине души вы знаете: этот самый цикл дает вам все, что нужно — деньги и возможность продолжать свои блестящие открытия. Это же своего рода бессмертие. Сильная любовь или сильная ненависть могут склонить чашу весов. Малетер, например, обладает ненавистью. Но будем честными с самими собой. Вы хоть раз любили или ненавидели по-настоящему? Вы любите дочь и на всяком новом витке вы ее спасаете. А жену вы любили?

В первый момент я боялся, что он ударит меня, и знал: в этом случае мне придется защищаться. Но его рука опустилась, кривая улыбка исказила черты лица.

— Вы правы, Петерсен. Я эту суку ненавидел. Знал, что она мне изменяет. И знал о ее предстоящей смерти в ту ночь.

— Отец! — шок недоверия в голосе Элспет.

И другой голос, голос Малетера, сопровождаемый скрипом и треском помех, донесся из приемника.

— Малетер вызывает Фергюса. Малетер вызывает Фергюса. Прием, Фергюс. Прием.

Старик схватил микрофон.

— Что вам нужно?

— Вас, Фергюс. Вас и ваш аппарат.

— Вы уже слышали мой ответ.

— Выгляните в то большое прекрасное окно, — проскрипел голос.

Мы выглянули. Осмотрели горизонт, думая увидеть алые вспышки огня, сопровождающие почтовые реактивные пылеходы. Но там ничего не было. А затем, совсем рядом с крепостью пыль взлетела вверх мощными гейзерами, которые долгие секунды висели в воздухе, а затем, вращаясь, осыпались вниз кольцевыми кратерами.

— Первый залп, — проговорил Малетер.

— Эти чертовы почтовые ракеты! — выругался я.

— Что я слышу: наш щенок предположил, что здесь почтовые ракеты? — не без удовольствия провещал бесплотный голос. — Он не может все время ошибаться, согласно теории вероятностей, иногда он попадает в цель. Это действительно почтовые ракеты.

Фергюс нажал на кнопку, и металлический экран закрыл окно.

— Скоро подоспеет второй залп, и он будет куда точнее первого, — сказал Малетер, пока экран опускался.

Мы не видели второго залпа, но смогли ощутить его. Крепость вздрогнула и зашаталась. Из помещений с животными раздавались пронзительные вопли и стоны.

— Итак, Фергюс? — начал Малетер.

— Вы военный человек, — тихо произнес Фергюс, — вы знаете не хуже меня: артиллерия может уничтожать, но ей не под силу входить и оккупировать.

— После артподготовки наземные силы занимают позиции, которые были разрушены и сдались, — сообщил Малетер. — Но, как ни радует меня эта дискуссия по вопросам стратегии и тактики, время не позволяет мне развивать ее дальше. Итак, вы сдаетесь?

Фергюс сделал ловкий жест дочери, словно натягивая невидимые брюки и воображаемую шляпу. Элспет вначале глядела на него в изумлении, затем кивнула. Она быстро покинула комнату.

— Так вы сдаетесь?

— Каковы ваши условия? — спросил, в свою очередь, Фергюс.

— Безоговорочная капитуляция. Никаких условий и полное сотрудничество с вашей стороны. И вы трое остаетесь внутри до подхода моих машин. Я не потерплю нового обмана.

Вошла Элспет, держа три скафандра. Мы молча надели их.

— Я жду, — настаивал Малетер. Считаю до десяти…

— Ответ «нет», — сообщил Фергюс.

— Ну ладно, старый идиот. Вы этого хотели.

Я увидел, как Фергюс и Элспет опустили стекла шлемов. Я сделал то же самое, но мог слышать визг и вопли из кошачьих клеток и сожалел о судьбе несчастных животных. А потом крепость Фергюса накрыл третий залп. Он пробил стену крепости с грохотом огромного молота, опустившегося на наковальню. Взрывная волна сбила нас с ног. Пытаясь одной рукой защитить Элспет, я увидел, как оплавилась оконная рама, проваливаясь внутрь, и волна серой пыли влетает в помещение. Последний воздух со свистом покинул крепость. Когда свист затих, затихли и крики животных.

В моих наушниках раздавалось раздражающее зудение, то был голос, настойчиво повторявший:

— Петерсен! Элспет! В Машинное отделение! Там безопаснее…

Фергюс уже был на ногах, он протянул мне руку, и я поднялся, едва не упав снова, когда где-то над головой ухнуло еще раз.