Бертрам Чандлер - Человек, который плавал по небу

• Название: Человек, который плавал по небу
• Автор: Бертрам Чандлер
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Ага, обшивку заделывают разрезанными бочками из-под топлива, — буркнул Фаррелл, — а изоляцию научились делать из пивных бутылок.

— Но маяки работают, коммандер, и работают хорошо.

— Этого не должно быть, — жалобно проговорил Фаррелл.

— У Джона несколько старомодный взгляд на вещи, Джимми, — рассмеялась Соня. — Я всегда думала, что Миры Приграничья — для него дом родной, но я ошибалась. Вот место, где он будет счастлив — эти Ново-Австралийские планеты, где соединились все недостатки Приграничья, но при этом напрочь отсутствуют его немногие, очень немногие достоинства.

— О каких достоинствах ты говоришь? — возмутился Граймс. — Если ты о возможности доверять технике… Вот за что я люблю Аквариус. Знаешь, что мне нравится в подобных мирах? Здесь технику заставляют служить человеку. И никому даже в голову не приходит, что можно иначе…

— Но посмотри, какой контраст, — сказала Соня. — Каждый раз, когда мы высаживаемся, это бросается в глаза. Сравни: корабль Джимми, такой аккуратный, его офицеры, которые прекрасно знают свои обязанности. И это город — если его можно так назвать. Здесь жители еле ползают, точно пребывают в полусонном состоянии. Все делается кое-как, если вообще делается. Это должно быть очевидно — даже для такого старомодного…мореплавателя, как ты.

— На борту корабля — возразился Граймс, — любого корабля — необходимо, чтобы каждый занимался своим делом. Но не слишком активно.

Они сидели втроем за столом на просторной веранде «Плеч Рудокопа» — одной из центральных гостиниц Пэддингтона, который выполнял на Вонге роль столицы. Перед ними стояли стаканы и запотевшая бутылка. Огромное солнце заливало пыльные улицы слепящим светом, но здесь, на веранде, легкий ветерок шелестел в листьях виноградных лоз, увивающих здание, создавая иллюзию прохлады, а железные столбы и ограда придавали месту старомодное очарование.

Тут с улицы вошел мужчина. Он снял широкополую шляпу, скрывавшую в тени лицо, и его тяжелые ботинки загромыхали по полированному деревянному полу. Соня и Фаррелл с некоторым неодобрением разглядывали его выгоревшую рубашку и шорты цвета хаки, которые могли бы быть почище и лучше выглажены.

— О, Миссус Граймс, — поприветствовал он. — Как де-ела?

— Спасибо, капитан, — ответила Соня холодно. Хорошо,

— Как пожи-ива'те, ком'дор?

— Могло быть хуже, — сказал Граймс.

— А с Вами ка-ак мир обра-ащается, ком-манд'р?

— Не могу жаловаться, — ответил Фаррелл — таким тоном, словно это была вежливая ложь.

Вновь прибывший — капитан Дэлби, начальник порта — подвинул к их столику стул и шумно опустился на него. Из-за стойки тут же появился официант.

— Пиво, Кларри, — произнес Дэлби. — «Шхуну стари-иков». И прине-еси еще пар' бутылок для мо-оих друзей. — Ваш Перв' Помощник ска-азал, что я смогу на-айти Вас здесь, ком-манд'р, — сказал он, глядя ему в спину

— Если у Вас какое-то важное дело, почему Вы не связались со мной по телефону?

— Да, в сам'м деле. Но Ваш корабль, воз-зможно, не смож'т торчать в по-орту еще неск'ко дней, да и мне не меша'т прогуляться.

Он принял из рук официанта большой бокал и пригубил

— А здесь я мо-огу посм'треть на Вас.

Фаррелл вскочил.

— Если случилось что-то серьезное, капитан, я немедленно отправляюсь в порт.

— Сбавь обо-ороты, ком-манд'р. Ты все ра-авно ничего не сделаешь, пока туда не добере-ешься.

— Доберусь куда?

— На Эсквел, конешно.

— А что случилось на Эсквеле?

— Не знаю точно, — он снова глотнул пива. Спешить ему было явно некуда. — Шкип'р с «Красной девки» отси-игналил: на Эсквеле мая-аки не работают.

— Как я понимаю, речь о «Прекрасной деве», — меланхолично поправил Фаррелл. — Пожалуй, это действительно серьезно.

— Не кипя-атись, ком-манд'р, за этим мая-аком сто лет никто не следит, так что о перс'нале можно не беспо-окоиться. И о мая-аке тоже. А этот кре-етин, котор' не может на-айти дорогу через этот сектор, и в собст'нной каюте заблудится.

— Даже в таком случае… — начал было Фаррелл.

— Сядь и допивай пиво, — одернул его Граймс.

— Есть тольк' один чело-овек, которого я ува-ажаю больше Вас, ком'дор, — с нежностью проговорил Дэлби. — Я сам.

— А что думает капитан «Девы»? — поинтересовалась Соня. — Почему это случилось?

— Если и знает, то мне не сказал. Технич'ские непо-оладки, землетря-асение, молнии.. — он лучезарно улыбнулся Фарреллу, — меня оч'нь радует, что вы здесь, ком-манд'р. Иначе мне бы при-ишлось гнать свою команду на Эсквел и самому ремо-онтировать эту черт'ву хрень. А мне не нравится ни Эксвел, ни ее жит'ли…— Дэлби заметил, что взгляд Сони стал холоднее на несколько градусов, и суетливо добавил:— Поймит', я но-ормально отношусь к тамошним ре-ебятам. Пока они жи-ивут у себя, а я у себя.

— Так Вы бывали на Эсквеле? — спросила Соня вполне дружелюбно.

— Еще бы! И не раз. Мы ставили ма-аяк, а потом его три раз' чинили. Мне хва-атило. Эта планет' не для чело-овека. А местные… такие мелк' красные обезьянки, непре-ерывно лопоч'т чего-то, лопоч'т… Трепл'тся, трепл'тся… Прост' на нервы действует. Их царьки — пету-ушистые ребят', но вполне ниче-его, особ'нно когда познакомишься с ними по-оближе. Они хоть понимают, которая сторо-она у хлеба маслом намаз'на. И люб'т сунуть нос в наш' книжки — а заодно и свистнуть пар'чку-другую. Мож'т, о-они нас не любят, да вид' не пода-ают. А другие — как у вас называют? Нижние слои общества. Да. Эти нас те-ерпеть не мог'т и не дела-ают из эт'го секрета.

— Это бывает, капитан, — сказала Соня — Очень часто две совершенно несхожие расы находятся в более дружественных отношениях, чем две идентичные. Я никогда не бывала на Эсквеле, но видела фотографии местных жителей. Они действительно очень похожими земных обезьян — вернее, мартышек, наших не столь далеких родственников. Я понимаю, Дэлби: на ваш взгляд эксвеллианцы — дурная пародия на доисторического человека. Но они, скорее всего, думают о вас примерно так же.

— Да. Во-озможн', так. Но я рад, что на эт'т раз мне не придется чи-инить маяк.

— Значит, это должен сделать кто-то другой, — великодушно произнес Фаррелл.

И вновь «Звездный Первопроходец» покинул планету и стремительно двигался по траектории между Вонгом и Эсквелом. Его инерционные двигатели поддерживали первую космическую скорость, а Манншенновские Движители работали в режиме временной прецессии, который называется «круизным». Фаррелл обсуждал с Граймсом, Соней и старшими офицерами поставленную задачу. Все сошлись на том, что это дело не относится к категории безотлагательных. Эсквелский маяк не имел особого значения для навигации в этом секторе космоса. Будь это так, он бы находился в не столь плачевном состоянии.

Дело в том, что это был просто маяк. Обычно от этих маяков зависела связь между планетами и кораблями. Для этого на них устанавливалось оборудование, позволяющее мгновенно связаться с любой точкой Галактики. Но маяк на Эсквеле был просто ориентиром в искривленном континууме. Группа квалифицированных техников за пару дней могла бы переоборудовать эту станцию — но на Эсквеле не было техников-людей. До сих пор.

Слово «империализм» долгое время считалось ругательством, но от этого империалистические идеи не перестали существовать. Маяк Карлотти на Эсквеле был острием клина, ногой в двери. Раньше или позже правители Эсквела поймут, что содержание маяка — это статья дохода, причем весьма весомая. Потом — с определенной вероятностью, рано или поздно — очередная планета войдет в состав экономической империей Межзвездной Федерации.

На Эсквеле есть радио — но радио в первоначальном смысле этого слова. Поэтому «Звездный Первопроходец» не мог осуществлять никакой связи с этой планетой, пока работал Движитель Манншенна, искривляющий пространство и время. Более того — до тех пор, пока корабль не подойдет к Эксвелу на достаточное расстояние. Конечно, на Эксвеле были офицеры псионической связи — или должны были быть. Был такой и на «Первопроходце», как на всяком корабле Федеральной Исследовательской и Контрольной Службы. Вернее, была — до того, как корабль совершил посадку на Глебе. Там девушка попала под неотразимое очарование местного скотовода (надо сказать, весьма зажиточного), упросила капитана и подала рапорт о немедленной отставке. Фарреллу ничего не оставалось, как подписать его, хотя и без особого восторга.

«Первопроходец» мчался сквозь пространство. Жизнь на борту текла своим чередом. Торопиться было некуда. Это был не первый случай аварии на неукомплектованном маяке — и явно не последний. Будни Глубокого Космоса на борту военного корабля включают в себя такие приятные вещи, как регулярное питание, шахматы, бридж, упражнения в гимнастическом зале. Соне это нравилось, Граймсу нет. Он не разделял стремления офицеров ФИКС к поддержанию показательного — вернее, показушного — порядка. И Фаррелл — весьма глупо с его стороны — стал зазнаваться. Он постепенно приходил к мысли, что они с Соней подходят друг другу. Кем был до сих пор Граймс? Неудачником, не более того. Он не только отказался от положения первого астронавта в галактике, признанного или непризнанного. Он ушел, громко хлопнув дверью, и сжег за собой все мосты. А что касается этого его увлечения — из всего возможного он выбрал морское дело… Граймс расстроился, но не удивился, когда Соня сказала ему, что на борту этого корабля его прозвали Древним Мореходом.