Валерий Чалидзе - Победитель коммунизма

• Название: Победитель коммунизма
• Автор: Валерий Чалидзе
• Жанр: Публицистика

Он обманул всех нас и весь мир. Почти до сих пор верят, что Сталин создал социалистическое общество, что он имел своей целью построение коммунизма. Между тем анализ показывает, что Сталин одержал победу над социалистической революцией, уничтожил коммунистическую партию и реставрировал Российскую империю в гораздо более деспотической форме, чем это было до 1917 года.

---

И это было бы только естественно, если бы в самые первые годы после революции у такого человека родилась идея узурпации власти. Но я думаю, этого не произошло. Авторитет и активность Ленина были достаточно велики. Такая идея была бы тогда фантазией. Поведение Сталина показывает большое раздражение против коллег по партии, вражду с Троцким, непочтительность к Ленину: для Сталина многое из этого было бы немыслимо, если б он задумал узурпацию. Он ещё не затаился, он ещё открыт, груб, раздражён – значит, у него нет тайных планов. В мелких склоках в партии он лишком часто проигрывает в те годы, а значит, ещё не служит своей цели.

Позднее, когда Ленин выходит из игры, Сталин пробует себя в настоящей интриге. Это ещё не его личная интрига, это коллективная защита партийной верхушки против явно яркой личности – Троцкого. Уже тогда, с 1922г., в руках у Сталина партийный аппарат, и в первой большой интриге он оценил важность этой бумажной власти. Никто в стране не знает его толком, он инородец, «посредственность». Но уже все картотеки шуршат в руках его людей, уже именно он знает больше об истинном положении в партии. Он не пишет «учёных» статей, не брызжет слюной красноречия. Он перебирает досье партийцев и оказывается сильнее. Когда Троцкий высокомерно осознал поражение, Сталин тихо и ни для кого незаметно понял, что они, партийные вожди, не победили бы Троцкого без его помощи.

А, значит, силён и умён именно он, а не они, цветистословые, всезнающие. К 1925г. Троцкий был побеждён, и это, я думаю, год рождения идеи сталинского самодержавия. * Кто бы отказался взять власть, видя, что он сильнее?

Но идея, что делать, не приходит. Он мог ещё, наверное, идти по тому же неясному пути коммунизма – другим системам его не учили, но не было этого пути, никто из всезнающих не знал этого пути. Для них были лишь одни искания, кровавые эксперименты, фантазии о мировой революции. Они отступали, чтобы вновь наступать, опять не зная, с какой целью. Они готовы были делать революции где угодно, рискуя навлечь войну против своей бессильной страны.

По– видимому, тогда, начиная с 1925 года, у Сталина созревает свой план, план построения сильной страны с прочной властью, с отказом от революционных и социалистических бредней. Мы не знаем, сколь широко тогда было его знание истории политических систем, мы не знаем, с кого он брал пример. Но по крайней мере два отрицательных примера у него было: революционная неразбериха и николаевская империя -прочная с виду система власти с громадными прорехами, которые он хорошо изучил, будучи революционером. От первого он оставил только то, что не мог не оставить – фразеологию. От второго взял побольше: иерархическую структуру с подобием привилегированного класса – партийной номенклатуры, имперскую идею: Великая Русь, объединившая, сплотившая, спасшая все народы прежней и будущей России. Но для создания прочной власти он не должен был оставлять в своей системе тех прорех и лазеек для бунтарей, которые оказались гибельными для николаевской империи. При этом он, помнивший неудачи в Японской и Германской войнах, должен был спланировать создание сильного государства. Путь к этому – подчинение народа и индустриализация.

Из этих двух пунктов его плана следовало всё. При чём, этого надо было достичь быстро. Мир был неспокоен в 20-х гг., можно было подозревать военную опасность, а внутри революционная неразбериха вперемешку с игрушечным капитализмом с каждым днём усложняли будущую задачу подчинения.

На его пути стояли:

– коммунистическая партия, по-своему сумбурная, но имеющая власть и уже закалённая борьбой;

– крестьянская вольница, владевшая землёй и хлебом;

У него не было большого выбора в достижении своей цели. Компартию он должен был уничтожить – она не позволила бы ему резко отойти от цели революции. Но уничтожить её сразу он не мог: он правил её именем, его ещё могли переизбрать! Значит, надо было затаиться и начинать исполнение своего плана под видом исполнения плана партии. И тем ещё выиграть время, исподтишка готовить условия для уничтожения партии.

Индустриализация совпала и с целями партии. Только он понимал, как можно провести её быстро – пусть и халтурно, но быстро: его решение жестоко и варварское, но по-своему гениальное – он понял, что сытый народ не станет работать запредельно. Народ должен быть по-настоящему голоден для быстрых великих свершений. ? открытие, которое до сих пор использует его держава! Но чтобы держать голодными строителей великой индустрии, нужно держать в голоде всю страну, иначе какой дурак пойдёт строить: убегут в сытую деревню.

В этом, именно в этом причина кровавого разгрома деревни. Ему было наруку уничтожение активных крестьян – надо было срезать верхушки везде для подчинения народа. Ему была наруку коллективизация, чтобы везде покончить с отдельностью, неподконтрольностью. Но это дополнительные выгоды, главное же – сделать страну голодной, навсегда отучить крестьян давать стране изобилие, тогда каждый будет работать сверх человеческих сил.

КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ

Считается, что Сталин начал осуществлять свой план коллективизации в 1929 г. Я думаю, он начал раньше: он должен был сначала создать хлебный кризис, а затем начать лечение кровопусканием.

Кризис начался в 1927г, когда хлеба в деревне было много, но продажа хлеба резко сократилась *. Хотя XV съезд партии принял решение заниматься увеличением хлебозаготовок экономическими методами, и Сталин сам осудил предложение сторонников Троцкого и Зиновьева применять жёсткие административные меры, но сразу после окончания XV съезда «вдогонку делегатам», как пишет Медведев, были посланы директивы об административном изъятии хлеба у кулаков. Оппозиционеры предлагали изъять 150 млн. пудов хлеба. Было изъято гораздо больше. Сталин говорил: «Если бы мы сумели собрать в январе-марте почти 300 млн. пудов, имея дело с маневренными запасами крестьянства, то за апрель-июнь нам не удалось собрать и сотни млн. пудов ввиду того, что нам пришлось здесь задеть страховые запасы крестьянства, при условии, когда виды на урожай ещё не были выяснены. Ну, а хлеб всё-таки надо было собрать. Отсюда повторные рецидивы чрезвычайных мер, административный произвол, нарушение революционной законности, обход дворов, незаконные обыски и т.д., ухудшившие политические состояние страны и создавшие угрозу смычке». **

Было совершенно очевидно, что подобные меры по изъятию зерна не поощрят колхозников увеличивать сельскохозяйственное производство, а наоборот. Поощрительные меры, которые правительство принимает весной и летом 1928 года (отмена чрезвычайных мер, повышение на 15-20% закупочных цен на хлеб, увеличение поставок промтоваров в деревне и т.д.) были не более чем, симуляцией попытки нормализовать отношения и Сталин не мог не понимать, что небольшие льготы весной, после того, как хлеб отобран зимой, не могут побудить крестьян к увеличению производства. Все эти шатания от репрессий к льготам относят за счёт просчётов и ошибок Сталина, но, право же, нужно считать его идиотом, чтобы подозревать в таких просчётах. Я думаю, ещё раньше, да кризиса 1927 г., ход событий был предусмотрен Сталиным; ему необходимо было довести ситуацию до кризисной, чтобы оправдать грядущую коллективизацию. Одновременно он эту ситуацию использует в борьбе против оппозиции. На XV съезде он изображал из себя защитника крестьянства и получил поддержку съезда в то время, как оппозиция не преуспела со своими призывами к административным мерам. Как только съезд закончился, Сталин сам перешёл к административным мерам.

Естественно, что, не смотря на все запоздалые льготы, летом 1928 г. крестьяне уменьшили производство зерна и при этом не стремились продавать хлеб. Зимою 1928-1929 гг. были повторно применены чрезвычайные меры по отобранию зерна у крестьян. Той зимой в городах, даже в Москве, уже ощущался недостаток хлеба. Зимний нажим вызвал весной и летом 1929 г. новое сокращение посевов и, как говорит Медведев, самоликвидацию кулачества.

В 1929 г. был хороший урожай, однако пришлось ввести нормирование в снабжении хлебом и другими продуктами в городах. Медведев отмечает, что «ошибочная политика Сталина оставляла теперь ещё меньше, чем в 1927-1928 гг. простора для каких-либо политических или экономических манёвров» – справедливое наблюдение, свидетельствующее, однако, о том, что политика Сталина (с его точки зрения) не была ошибочной: она именно вела к тому, чтобы было как можно меньше простора для манёвров. Медведев считает, что в этой ситуации можно было либо признать свои ошибки и пойти на уступки кулачеству, – но это был трудный и рискованный путь, и партия не могла встать на него, – либо другой путь – пойти на форсирование коллективизации. Медведев соглашается, что в сложившихся в 1929 г. условиях коллективизация была правильным выбором. Как видим, всего за 2 года Сталин сумел создать кризисную ситуацию, в которой многим оппонентам, в том числе и Рою Медведеву, ничего не остаётся делать, как согласиться, что коллективизация была необходимой. Этого Сталин и добивался. (Замечу, конечно, что Рой Медведев, как и многие тогдашние оппоненты Сталина, далёк от того, чтобы признать Сталинские методы коллективизации правильными)