Вера Кауи - Запретный плод

• Название: Запретный плод
• Автор: Вера Кауи
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-03670-9

Богатая, удачливая суперзвезда Мэгги Кендал – непревзойденная актриса. Она вызывает обожание, но в ее жизни нет места любви – тяжелые воспоминания юности заставляют ее держать мужчин на расстоянии. На изломе своей карьеры ради славы и успеха она решает приоткрыть некоторые тайные страницы своей жизни. Но, совершая путешествие в прошлое, чтобы найти там ответы на мучащие ее вопросы, Мэгги многое узнает о самой себе. А главное – она открывает в своем сердце способность любить и позволяет себе быть любимой.

---

Конечно, Рини – никудышная хозяйка, но Дорри не делает из этого проблемы, не проклинает сестру. А Альфред и Мэри Хорсфилд готовы были слать проклятья каждому, кто хоть на йоту отступал от пути истинного – в их разумении, естественно. И еще одно поняла вдруг Мэгги: за все годы ее жизни она ни разу не почувствовала себя с родитетелями

Фраза не закончена

– А как насчет воскресного обеда? Дорри оторвалась от газеты.

– Не знаю. Надо посмотреть, что у нас есть. Билли уже давно не приходил, значит, с деньжатами туго.

– Я видела сосиски за окошком.

– Ну значит, сосиски с картофельным пюре. Погляди, там под раковиной должен быть ящик с овощами.

Мэгги обнаружила сумку на колесиках, в которой лежали картошка и лук. Еще там был увядший кочан капусты. Ну что ж, решила Мэгги, можно сделать луковый пудинг.

Рини появилась на кухне в полоВинс первого. Она пришла в мятой пижаме, в которой, видно, спала. Во рту торчала неизменная сигарета. Рини взяла чашку чаю, а от завтрака отказалась.

– Никогда не завтракаю, – пояснила она, прикуривая новую сигарету от окурка.

– Мэгги ребят накормила, – сообщила ей Дорри. – Прямо как на Рождество – яичницей с беконом!

– Молодец, – рассеянно отозвалась Рини.

– Хочешь, я обед приготовлю? – спросила Мэгги.

– Кто же станет возражать против воскресного обеда, – дипломатично ответила Рини. – У нас там сосиски есть и картошка.

– Я нашла, – ответила Мэгги.

– Ну-ну, – сказала Рини, разворачивая «Пипл». Мэгги научилась стряпать у матери, которая умела вкусно готовить простую пищу из недорогих продуктов. Например, она знала рецепт лукового пудинга. Вдобавок она прикупила пакет риса и пинту молока для рисового пудинга. Словом, обед получился на славу, Дорри и ребятишки просто в восторг пришли, и даже Рини, которая, видно, жила на чае да сигаретах, попросила себе добавки.

– Я гляжу, ты мастерица готовить, – похвалила она Мэгги.

– Наша матушка нас ничему не научила, – добавила Дорри. – Некогда ей было – она все время в пивнушке торчала.

лями

Нет начала фразы

естественно. А тут все было просто и легко, как ноге в разношенном ботинке.

Она положила перед Дорри толстый кусок подрумяненного хлеба и пару кусочков поджаренной ветчины. Ее прямо-таки переполняла благодарность этой девушке.

– Это тебе вместо «спасибо», – сказала Мэгги.

– За что? – с набитым ртом спросила Дорри.

– За то, что привела меня сюда. Я не забуду твоей доброты.

Дорри пожала плечами и протянула пустую чашку, чтобы ей налили еще чаю.

– Что тут особенного? Ты попала в чужой город. К тому же из наших краев. Кабы ты откуда-нибудь еще приехала, тогда не знаю... – Они встретились глазами и дружно рассмеялись. – Как говорит Рини, чувствуй себя как дома, – продолжила Дорри. – Она берет жильцов, чтобы свести концы с концами, потому что не может работать из-за малышей. Разные у нас перебывали люди, скажу я тебе, но ты первая, кто так себя повел. А во сколько же ты встала?

– В девять.

– Во блин!

– У нас дома все жаворонки, – объяснила Мэгги.

– А чего? – Это было выше разумения Дорри. На то и воскресенье, чтобы отоспаться вволю.

– Привыкли рано ходить в церковь.

– А... У нас тут есть одна церковь неподалеку...

– Нетушки. Я свое отходила. – Она улыбнулась, и Дорри понимающе подмигнула. – Теперь могу отдыхать.

– Теперь ты сама себе хозяйка, – кивнула Дорри. – Кстати, а ты своей знакомой-то позвонишь сегодня?

– Да, – соврала Мэгги.

– Телефон-автомат рядом с магазином, на углу.

– Я чуток обожду. Может, она в церковь ушла.

– Смотри сама.

Дорри опять углубилась в газету, читая всякие сплетни, а Мэгги налила в миску горячей воды и принялась мыть посуду. Закончив, она спросила:

Нет окончания фразы

– А я стряпать ненавижу, – призналась Рини. – И убирать тоже. – Когда Мэгги убрала посуду, она спросила: – Дорри говорит, о твоей знакомой из Хемпстеда ни слуху ни духу. – Мэгги сказала, что звонила ей, когда бегала второй раз в магазин. – Заболела, наверно.

– А тетке ты сообщила? – спросила Дорри.

– Да, – соврала Мэгги. – Она сказала, наведет справки. – И, поколебавшись, выпалила: – Она интересовалась, может, вы позволите мне у вас остаться еще на ночку. Пока все не выяснится. Тогда уж будем знать, что делать.

– Оставайся, сколько хочешь, крошка, – ответила Рини. – Ты нам нравишься. Нечасто нас угощают воскресным обедом, правда, Дор? Не говоря про завтрак для ребятишек.

– Это пустяки.

И правда, это не было для нее утомительной обязанностью, как дома. Тут весело играет музыка, детишки бегают туда-сюда, то лимонаду попросят, то печеньица. Дома в Йетли воду полагалось пить лишь для утоления жажды, а печенье считалось ненужной роскошью. И еще одну роскошь Мэгги позволила уже себе и Дорри – сварила по чашке кофе. Они сидели за кухонным столом, попивали кофеек и читали газеты – тоже запретный плод.

Пока обед стоял на плите, она приметила под лестницей старенький пылесос. Из обрывка мочалки сделала тряпку для пыли и убрала гостиную, где Рини, как обычно, лежала на диване. Той, судя по всему, нравилось, что у них такая хозяйственная гостья.

К полоВинс четвертого обед был съеден, посуда вымыта и дом приведен в порядок. Дорри решила вымыть голову и отправилась в ванную. Дети занялись своими делами. И Мэгги вместе с Рини присела посмотреть кино по телевизору.

Ей казалось, что она умерла и попала в рай. Ей разрешалось просто сидеть и ничего не делать! Только телевизор смотреть! Как же это интересно! Особенно реклама – ужасно смешная! Когда фильм кончился, она заварила чай, а детей угостила сандвичами с яйцом. Телевизор не выключался уже до самого гимна.

Никогда в жизни Мэгги так славно не проводила воскресного дня. Она впервые увидела, как мать открыто выражает любовь к своему ребенку – без конца обнимает и целует свое чадо. Рини не скрывала, что любит детей, и те ее просто обожали. Такое было внове для Мэри Маргарет Хорсфилд. За всю жизнь не слыхала она от своих родителей ни слова любви и нежности, ее никогда не целовали и не обнимали. Она привыкла ощущать себя бременем, возложенным господом на их плечи. Родители были сухи и бесчувственны не только по отношению к ней, но и друг к другу. Они даже избегали без крайней необходимости касаться друг друга.

Знакомство с семейством Уилкинсон стало для нее откровением. Она с удивлением смотрела, как время от времени Рини задавала вопрос: «А кто нас сейчас поцелует?» И дети наперебой бросались к ней целоваться. Билли ужасно нравилось ложиться калачиком рядом с матерью на диван и смотреть телевизор. А она обнимала его и нет-нет да целовала в макушку, приговаривая: «Кто у нас мамин любимец?»

К Мэгги обращались только по имени. Рини же называла своих детей «лапушками», «цветочками» или «кисоньками».

В ту ночь Мэгги долго не могла уснуть, перебирая в памяти увиденное и услышанное за день. Она никогда в жизни не голодала, у нее всегда была крепкая и чистая одежда, хотя и на несколько размеров больше, чем надо, да Мэри Маргарет Хорсфилд умерла бы со стыда, если бы у нее на платье появилось пятнышко или оторвалась пуговица. Кэти с братцем выглядели как маленькие бродяжки. Их давно следовало вымыть. Зубных щеток они в глаза не видели. Но они твердо знали, что их любят. И потому тоже любили. Они возвращали то, что им давали. А ей никогда не перепадало ни грамма любви. Родители не любили ее, называя дитем греха. Почему? – спрашивала она себя. Разве дети могут быть грешниками? И почему из-за этого ее нельзя любить? За этот необычайный день она сумела понять, что, прежде чем полюбить, нужно сначала быть любимым.

Самая простая, обычная семья продемонстрировала ей, каким неестественным было ее прежнее существование.

В ту ночь Мэгги продумала и поняла очень многое. И надо же – ведь этого могло и не случиться! Если бы она не решила самостоятельно добираться до дома мисс Финли, если бы ее обнаружили там полицейские, если бы она не зашла в кафе... Именно тогда Мэгги накрепко уверовала в то, что ее ведет по жизни судьба.

События, произошедшие в понедельник, утвердили ее в этом мнении. В вечернем выпуске лондонской «Ивнинг стандарт» Мэгги прочитала сообщение о мисс Финли. Рини, читавшая все подряд, с утра посылала Кэти за газетами, днем покупались дневные выпуски, а Дорри, возвращаясь с работы, приносила вечерние.

– Ба, – сказала она, принеся газету Мэгги прямо на кухню, – уж не твоя ли это знакомая?

«Профессор сбита машиной» – гласил заголовок на последней странице. Сюзанна Финли, сотрудник факультета английского языка Лондонского университета, сбита машиной на Финчли-роуд. Пострадавшая умерла сразу. Мэгги тупо уставилась в расплывающиеся перед глазами строчки.

– Понятно теперь, почему она тебя не встретила, – сказала Дорри.