Виктория Плэнтвик - Наша любовь

• Название: Наша любовь
• Автор: Виктория Плэнтвик
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7024-0739-3

Скандальная история, в которую была невольно вовлечена молодая актриса, заставляет девушку бежать, скрываясь от прессы, на курортный остров. Ее случайный попутчик поначалу забавляет героиню своей неопытностью в делах житейских и интимных. Однако со временем девушке начинает казаться, что молодой человек совсем не таков, каким желает предстать перед ней.

Да и так ли уж случайна была их встреча в аэропорту? Но если подозрения обоснованны, то что за цели преследует герой?

---

– Уверен, что вы превосходная актриса.

От слуха Джейн не укрылась скептическая нотка.

– Вы-то откуда знаете? – съехидничала она.

– Ну... – Молодой человек понизил голос, не сводя взгляда с ее помрачневшего личика: – Вы очень привлекательны.

Джейн мгновенно ощетинилась, словно котенок, которого погладили против шерсти.

– Какое отношение это имеет к актерскому мастерству?

– Гм... я подумал, что так легче получить роль, – объяснил юноша.

Он хоть понимает, что говорит, какой подтекст имеют его слова? А может, эти карие глаза отнюдь не так наивны и бесхитростны, как кажется? Джейн окончательно рассвирепела.

– Вы хотите сказать, что контракты я подписываю в постели? – ледяным голосом спросила она.

Недотепа смущенно заморгал.

– Нет, нет, я ничего такого не имел в виду... Я... я уверен, что вы очень талантливая актриса.

И очень респектабельная женщина.

Джейн рассмеялась озорным мальчишеским смехом. Она быстро вспыхивала, но столь же быстро отходила.

– Респектабельной женщиной скорее следует назвать мою матушку. У меня этого качества нет. Впрочем, меня уважают. Уважают мою работу... И я целуюсь с кем-то потому, что хочу этого, а не потому, что стараюсь что-то получить таким путем. Сексом я не торгую.

К ее великому удивлению, молодой человек не вспыхнул и не смутился, выслушав столь недвусмысленное признание. Лишь одна бровь поползла вверх.

– Ваша мать тоже актриса.

Учитывая его полнейшее невежество в культурном плане, Джейн восприняла последнее утверждение как вопрос. Но Патриция, будь она рядом, оскорбилась бы не на шутку. Она играла ведущие роли на протяжении вот уже четырех десятилетий. Имя Лоу в театрах Австралии стало символом бескорыстного служения искусству. Долг требовал, чтобы Джейн вступилась за честь семьи и воздала должное ее многочисленным заслугам.

– Да. Моя мать – Патриция Лоу!

Девушка ожидала, что и это имя окажется для собеседника пустым звуком, но молодой человек утвердительно кивнул.

– Ах, вы из тех самых Лоу! Ваш отец, кажется, был возведен в рыцарское звание за заслуги в развитии театрального искусства? Я помню его имя в списке награжденных за прошлый год.

Где искусство бессильно, победу одерживает снобизм!

– Да, верно. – В кругу семьи новообретенный титул стал источником нескончаемых шуток, поскольку грозного Доналда трепещущие новички на всякий случай величали сэром, а за Пат в театральных кругах давным-давно закрепилось ласково-почтительное прозвище Ее Светлость.

– Полагаю, ваша мать тоже бухгалтер? – поддразнила Джейн, наслаждаясь чувством сопричастности к могучему клану.

И снова – долгий, оценивающий взгляд.

– Моя мать умерла. Я был тогда еще ребенком.

– Ой! – Веселость Джейн мгновенно угасла, глаза затуманились сочувствием. – Мне очень жаль. Правда.

Живое воображение тотчас же нарисовало ей маленького мистера Нортона. Он, наверное, был хрупким, смышленым, ласковым мальчуганом, слишком застенчивым и потому необщительным, а после смерти матери окончательно замкнулся в себе. Нет, никогда он не был бесстрашным, неуправляемым бесенком, вроде ее братьев... или ее самой, если на то пошло.

Джейн порывисто потянулась через проход и накрыла ладонью руку Стива, покоящуюся на подлокотнике. Рука оказалась прохладной и твердой на ощупь, словно загорелая кожа обтягивала холодную сталь, а не теплые мышцы. Джейн почему-то представляла руки бухгалтера холеными и дряблыми. Или постоянная конторская работа так закалила пальцы, что теперь ими орехи колоть можно?

Но больше всего сбивало с толку другое: вибрация самолета передавалась ей через этого человека. От точки соприкосновения ощущение покалывания распространялось по всей руке.

Стив опустил взгляд на маленькую белоснежную изящную ручку, накрывшую его собственную в интуитивном стремлении ободрить и защитить.

Рисуя в воображении печальные картины одинокого детства, Джейн не заметила, что была выдержана короткая, точно рассчитанная пауза, после которой Стив скорбно добавил:

– Это был несчастный случай. Отец тоже погиб.

Рука девушки дрогнула, хрупкие пальчики импульсивно сплелись с его пальцами. Отзвук моторов, отзывающийся в ее руке мелкой вибрацией, усилился до весьма чувствительного покалывания, которое распространилось до плеча, а затем – к ключицам.

– Вы росли сиротой? Боже мой, Стив... как ужасно! И ни братьев, ни сестер?

Молодой человек повернул голову. Девушка склонилась к нему, озорная непоседливость ее угасла в искреннем желании утешить, молочно-белая кожа побледнела еще больше, глаза расширились от тревоги и затуманились грустью.

И все это из-за него – человека, совершенно постороннего. Где ее защитные инстинкты? – разозлился Стив. Черт побери, она упрощает ему задачу...

Или нет? У Стива были веские основания полагать, что девушка далеко не так уязвима и наивна, как кажется. Ее искренность не более чем притворство! Для актрисы такого класса, как, Джейн Лоу, ложь – дело привычное.

– Нет. У меня никого нет.

В ответ на сделанное сквозь зубы признание в сердце Джейн что-то болезненно дрогнуло. Она не представляла себе жизни вне огромной любящей семьи. Горестный аккорд резонировал, будил эхо в сокровенных глубинах души.

Во взгляде Стива она отчетливо различала боль потери, призрачный отзвук давней утраты. А за ним еще какое-то чувство, более потаенное, более холодное, более мрачное, не поддающееся определению.

– А родственники? Ведь есть у вас хоть кто-то...

Плечи юноши заметно напряглись.

– Мне повезло: меня усыновили, – ответил он лишенным всякого выражения голосом. Загорелая рука выскользнула из ее ладони и легла на колено вне досягаемости девушки.

– Я рада, – тихо отозвалась Джейн, ничуть не обидевшись. Одни люди охотно делятся самым сокровенным, другие – нет. – У любого человека должна быть семья, пусть даже искусственно созданная, вы не находите? – продолжила она, невесело улыбаясь. – Именно семья учит нас ожидать любви, сочувствия и помощи от окружающих, так что, вступая в мир, мы не боимся довериться людям и признать, что все мы зависим друг от друга.

– «Не спрашивай, по ком звонит колокол...» —пробормотал молодой человек.

– Верно! Хотя, по правде говоря, эта строчка звучат чуть иначе. «А потому никогда не посылай спрашивать, по ком звонит колокол: он звонит и по тебе», – продекламировала Джейн; ее несказанно обрадовало, что ее спутник хотя бы немного знаком с поэзией. А значит, не абсолютно безнадежен. – Вы читали Джона Донна?

– Немного. Скажем, достаточно для того, чтобы к месту и не к месту перевирать цитаты. Пережиток классического образования, знаете ли.

– Да? Какую школу вы заканчивали?

Молодой человек назвал частную школу для мальчиков, известную высоким уровнем подготовки, строгостью правил и баснословной платой за обучение. Интересно, откуда у него такие деньги – фамильный капитал или, может, приемные родители не поскупились?

– Вы жили там на полном пансионе? – полюбопытствовала Джейн.

– Да.

– А я вот училась в обычной. Все Лоу ходили в государственные школы, благодарение Господу, и наслаждались относительной свободой. В закрытом пансионе я бы просто не выжила. Все эти дурацкие правила и ограничения... Я бы из принципа взбунтовалась.

– Ваши родители не ограничивали ваше поведение в детстве? Они не требовали, чтобы вы придерживались минимальных стандартов благопристойности и самоконтроля?

В вопросе прозвучал вызов, и девушка немедленно ринулась на защиту семейных традиций. Домашняя дисциплина в семействе Лоу основывалась на либеральности, но никак не на вседозволенности.

– Конечно, требовали, но любое требование смягчалось любовью, чувством юмора и снисходительностью, и даже если мы поступали не лучшим образом, отлучение от семьи нам не грозило!

– Мне тоже отлучением не угрожали.

– Может быть, потому что вы всегда были паинькой, – отмахнулась Джейн. – А как вам удалось выжить в пансионе? Говорят, школы-интернаты кишмя кишат подрастающими садистами, которых хлебом не корми, а дай помучить слабого. – В голосе ее прозвучало сочувствие. – Вам, должно быть, несладко пришлось?

– С какой стати? – удивился Стив.

– Ну, скажем, на боксера-тяжеловеса вы не похожи, – откровенно созналась Джейн. Юноша вспыхнул, стиснул зубы, но ничего не ответил. Ого, да она задела его мужское достоинство! – Вы немного напоминаете моего брата Юджина, – поторопилась она добавить. – В детстве бедняге изрядно доставалось: кожа да кости, и грудь как у цыпленка. Но слабаком он не был, и чем старше становился, тем больше ценил свое природное изящество. Когда он стал сниматься в кино, у женщин при виде него просто слюнки текли!