Хейвуд Смит - Веселая вдовушка

• Название: Веселая вдовушка
• Автор: Хейвуд Смит
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001

Бледная и безучастная, стояла Элизабет над телом своего погибшего мужа, а затем в полночь танцевала на его могиле! Видевший это виконт Крейтон решил, что вдова его друга — бесчувственная стерва, и от души пожалел того беднягу, который станет её следующим мужем. Он даже не догадывался, какие страсти бушуют за её маской холодной безучастности, какие тёмные тайны хранит она в своём раненом сердце… Но ему ещё предстоит узнать это и многое другое, ибо волею короля леди Элизабет вскоре станет его женой…

---

Другими словами, она менялась.

Равным образом менялось и её отношение к Гэррэту. Семейство обожало виконта, и молодая женщина со временем поняла почему. Суть в том, что к ней, Элизабет, своим сёстрам и матери он относился как к равным себе и всегда с глубочайшим вниманием выслушивал их суждения по любому вопросу — пусть даже его высказывали одиннадцатилетние двойняшки. Хотя все это отличалось от впечатлений, которые вынесла Элизабет из жизни с Рейвенволдом — она пришла к выводу, что Гэррэт искренне любит и уважает всех женщин своего семейства.

Интересно вот только — любит ли он её, Элизабет?

Он говорил, что любит, да только врождённая осторожность твердила ей, что это ложь. Что-что, а подольститься к прекрасной даме виконт большой мастер — так что все речи о любви вряд ли чего-то стоят.

Временами Элизабет недоумевала, случайно перехватив странный взгляд Гэррэта. И всё же в Чествике она была счастлива, как никогда в жизни.

И причиной тому была не только пылкая страсть Гэррэта. Дружеское тепло, которое словно излучали все женщины из рода Крейтонов, так же благотворно сказалось на душевном настрое Элизабет. Леди Кэтрин нисколько не делала различия между Элизабет и родными дочерьми; что до девушек, все они — за исключением переменчивой Бекки — наперебой старались заслужить дружбу и внимание Элизабет и нередко осыпали её скромными подарками — шедеврами собственного рукоделия. Конечно, в этом отчасти было ребячество, детское обожание — но и эта доброта сослужила свою благую службу.

Теперь Элизабет по утрам просыпалась не в страхе перед необузданными выходками Рейвенволда, но с уверенностью в дне грядущем. С радостью и благодарностью принимала она каждый мирный час, проведённый под гостеприимным кровом Чествика, но всегда помнила, что придёт срок — и этим благословенным дням будет положен предел. Всё закончится, как уже не раз случалось в её жизни.

В субботу вечером Гэррэт за обедом был неестественно тих. Он едва притронулся к пище-и точно так же поступили близняшки. Они тоже ничего не ели.

Элизабет повнимательнее пригляделась к мужу. Глаза у него покраснели, складки у рта пролегли глубже, чем прежде.

— Ты здоров? — негромко спросила она. Гэррэт по обыкновению иронически выгнул золотистую бровь.

— Здоров как бык. Только вот голова болит — с самого утра. — Он прижал пальцы к вискам. — Ничего… Отосплюсь, и всё как рукой снимет. Может быть, даже лягу сегодня пораньше.

Гэррэт, чуть покачнувшись, поднялся из-за стола.

— Если не хочешь спать, Бесс, тебе вовсе не нужно идти со мной.

Элизабет нахмурилась: ей очень не понравилось, как выглядит муж. Он что — заболел?

— Нет, я тоже устала и хочу спать. Подожди меня. Пойдём вместе.

Элизабет распрощалась с девушками и леди Кэтрин и взяла Гэррэта под руку. И даже сквозь рукав с ужасом почувствовала, как горяча его рука.

Да он просто пышет жаром! Озабоченная этой мыслью, Элизабет замешкалась на лестнице, но Гэррэт шёл довольно бодро и обогнал её.

Лишь оказавшись в спальне, он без сил опустился на скамью рядом с кроватью и пробормотал, обращаясь к Уинтону:

— Отправляйся к себе. Я сам разденусь. Потом.

— Как прикажете, милорд. — Уинтон поклонился и вышел, плотно притворив за собой дверь.

— Гэррэт, а ведь ты заболел.

Элизабет откинула покрывало и вынула из постели грелку. Потом помогла Гэррэту подняться. Он с размаху рухнул на кровать и зарылся головой в подушки.

— Не понимаю, почему ты отослал Уинтона, — попеняла ему Элизабет, пытаясь скрыть под сварливыми нотками в голосе нарастающий страх. — Теперь раздевать тебя придётся мне.

Гэррэт ответил ей улыбкой, которая была лишь бледной тенью его всегдашней иронической усмешки.

— Может быть, я отослал его именно по этой причине?

— Ладно, по крайней мере ты в силах мне помочь. Ну-ка, вытяни ноги…

Она стащила с мужа сапоги, затем чулки и прикрыла одеялом холодные, словно лёд, ноги. Руки у Гэррэта тоже стали ледяные, хотя четверть часа назад они исходили жаром.

— Присядь, — велела Элизабет. — Я сниму с тебя рубашку.

Гэррэт подчинился и даже вскинул вверх руки, чтобы ей было удобнее.

Когда она попыталась рывком сдёрнуть рубашку, он глухо пробормотал:

— Потише, леди! Я ведь всего лишь больной, а не преступник.

Когда Элизабет увидела у него на груди сыпь, у неё зашлось сердце, но она сумела скрыть беспокойство. Тем временем Гэррэт, освободившись от рубашки, проказливо ткнулся лицом ей в грудь.

— Только без глупостей! — одёрнула его Элизабет и, легонько оттолкнув, снова уложила на подушки. Торопливо расстегнув и расшнуровав панталоны, она испугалась ещё сильнее: на животе и бёдрах была всё та же зловещая сыпь.

Состояние Гэррэта ухудшалось на глазах, и он больше не пытался приставать к Элизабет с «глупостями». Натянув на себя одеяло вместе с покрывалом, он пробормотал:

— Что-то здесь зябко…

— Тебя сейчас бьёт озноб, — сказала Элизабет, — но не стоит укрываться слишком тепло. От этого лихорадка у тебя только усилится. — И с этими словами стянула с него одеяло.

Ей уже приходилось видеть подобные симптомы — в лагере Габбинсов. Это совпадение, твердила себе Элизабет, стараясь унять страх. Есть же на свете другие, не такие опасные болезни с похожими признаками… По крайней мере, она на это надеялась.

Гэррэт между тем застучал зубами.

— Дай же мне одеяло, женщина! Не видишь разве, что я замерзаю?

— Я же сказала, Гэррэт, — Элизабет коснулась ладонью лба мужа, — нельзя тебе укрываться. По крайней мере, пока не спадёт жар. — Молодая женщина молила бога, чтобы у леди Кэтрин в доме оказались нужные снадобья. Все свои лекарства она истратила на больных детей в лагере Габбинсов.

— Проклятая простуда! — ворчал Гэррэт. — Хуже нет, чем захворать летом.

Если бы только это была простуда, подумала Элизабет, а вслух сказала:

— Постарайся уснуть. Я скажу, чтобы тебе принесли лекарство.

Она встретила служанку на лестнице для прислуги.

— У милорда жар. Спроси леди Кэтрин, есть ли у неё кора осины или ивы. Если есть, принеси мне то и другое. — Заодно Элизабет попросила, чтобы служанка прихватила кое-что из кухни.

Всегда жизнерадостное лицо служанки помрачнело.

— Сию минуту, миледи.

— Кстати — на всякий случай, — лучше пусть никто сюда не заходит, — сказала Элизабет, — по крайней мере, пока не выяснится, что случилось с милордом. Я буду ухаживать за ним сама.

Луэлла побледнела от страха.

— Вы же не думаете, что…

— Ничего такого я не думаю, — оборвала её Элизабет, решив не рассказывать о своих подозрениях. — Милорд считает, что у него простуда — но кто знает? Иные хвори передаются так быстро, что и глазом не моргнёшь, как заразится семья. Больных нужно отделять от здоровых… Ну же, ступай. И не забудь принести кору осины!

Луэлла с озабоченным видом ушла. Элизабет уселась в кресло у камина и погрузилась в свои мысли.

Цыганская лихорадка — иначе её называют «болотной» или «гнилой». Если Гэррэт подцепил именно эту болезнь, он может умереть. Как, между прочим, и все в доме. Эта хворь распространяется словно лесной пожар в сухое лето.

Но ведь Гэррэта не было в лагере разбойников! Там побывала одна Элизабет. Неужели это она невольно стала переносчиком болезни?

Иного объяснения, похоже, нет. Господь всемогущий! Неужели она принесла заразу в дом Гэррэта?

А близняшки? Они ведь тоже нынче на себя не похожи! Господь и святые угодники, не допустите, чтобы девочки тоже заболели!…

Гэррэт, по крайней мере, сильный взрослый мужчина. Цыганскую лихорадку хуже всего переносят дети и физически слабые люди. Болезнь убивает быстро, в считанные дни, а то и часы. Если Гэррэт выдержит сильный жар, он наверняка поправится.

В дверь постучали. Луэлла принесла лекарства и котелок с кипятком. Борясь со страхом, Элизабет принялась готовить настой из осиновой коры. Потом она обтёрла Гэррэта смоченной в холодной воде тряпкой, хотя муж при этом весь дрожал и отчаянно ругался. Элизабет напоила его отваром из сонных трав, и Гэррэт скоро заснул.

Ночью в дверь снова постучали. Отворив, Элизабет увидела леди Кэтрин, которая так и не успела переодеться после ужина.

— Элизабет, — дрожащим голосом произнесла она, — близняшки тоже заболели. У них те же симптомы, что и у Гэррэта.

Элизабет в отчаянии прислонилась к косяку.

— Господи, только не это!…

— Я бы хотела, — продолжала леди Кэтрин, — перенести их сюда. Если ты, конечно, не возражаешь. Здесь мы сможем ухаживать за всеми тремя, подменяя друг друга.

— Разумеется! — Элизабет снова выпрямилась. — Но я могу ухаживать за больными и одна. Мне бы не хотелось, чтобы вы подхватили эту…