Борис Немировский - Детские игры

• Название: Детские игры
• Автор: Борис Немировский
• Издательство: ВВП «Компас»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 966-7170-38-1

Мир, где сплелись высокие технологии и магия, где Драконы строят Летающий Город, а простой мальчишка с грядущей Земли может оказаться поопаснее Мрачного Властелина, где в недрах Чёрного Солнца дремлет ужас постарше нашей Земли, сдерживаемый лишь Хранителями Памяти – это мир Риадана.

Их было несколько народов: Эльфы – хранители Духовности, и Орки – хранители знаний технических, Драконы – хранители магии, и Люди – хранители одухотворённости… И всё гармонично было в мире, но Риадан стал ареной борьбы Великих Сил, и сошлись в битвах и интригах эмиссары Миров Дня, Ночи и Мрака, а посреди этих сил оказалась исследовательская станция землян, лишь недавно открывших Риадан и осторожно изучавших здешний быт…

За кажущимся средневековьем прячется совершенно иной лик… Хватит ли сил землянам выстоять в огненной карусели? Всегда ли самая страшная битва – это война и бряцание оружием?

Квадрология «Риадан» повествует о временах, когда конец эпохи близок, как никогда прежде…

Книга Первая новейшей истории Рокласа, именуемого у нас – Риадан, расскажет вам о том, какими могут быть и к чему приводить в XXV веке самые обыкновенные ДЕТСКИЕ ИГРЫ.

---

Рыжая дамочка улыбнулась мне, сверкнув великолепными зубами, и потрепала меня по волосам. Даже сквозь буйную свою шевелюру я ощутил, что рука её холодна, как лёд.

«Хрусть – и пополам…» – донеслось из квартиры №50.

Никанора Ивановича, председателя нашего жилтоварищества, только что прихватили. За валюту, говорят. Четыреста долларов хранил у себя в вентиляции. Вот ведь негодяй! От дальнейших комментариев воздержусь – не ровен час, все там будем.

Что странно: снилось мне впоследствии, что сидит наш Никанор Иванович в каком-то театре, прямо на полу, и уговаривают его сдавать валюту. «Нету у меня! Нету!» – кричит он, да так громко, что на этом месте я и проснулся. Полежал, послушал. Никто не кричит. Чертовщина какая-то.

В Варьете было давеча представление, озаглавленное «Сеансы чёрной магии с полным её разоблачением». Выступал профессор Воланд – не сосед ли мой новый? Сам я там не был – билетов не достал – но люди говорили всякое. Будто бы голые люди с того представления по улицам бегали, червонцы в бумагу превращались и всё такое. Не знаю.

По слухам, червонцы не просто в бумагу превращались, а в этикетки винные. Так какие-то ловкачи этикетки пособирали, на бутылки понаклеивали, в бутылки воду грязную налили, закупорили – ну прям как настоящее – да и продали. Вот это сноровка! А вино это фальшивое я сам видел. Стало быть, не всё люди врут.

Сегодня вечером зашла ко мне дамочка эта рыжая, но не совсем уже обнажённая – в кружевном белом фартучке. «Гелла, – представилась она. – Можно к вам? У мессира сегодня свои дела, Коровьев с Бегемотом по городу гуляют, веселятся, а мне словом не с кем перемолвиться… Не прогоните?» От такого поворота дел обалдел я совершенно (вот даже писать стал в рифму: «дел – обалдел»), но тем не менее галантно пригласил даму на кухню, потому как в комнате у меня бардак неописуемый, непривычного человека напугать можно. Чай заварил. Гелла одобрила. Посидели, попили чаю с печеньем, сперва молча – по причине моей стеснительности – потом болтали о разных пустяках, сейчас уж и не упомню. За разговорами о том, о сём на «ты» перешли; и показалось мне, что не просто так Гелла в гости нагрянула – не такой уж я особенный собеседник, она, поди, к другим привыкла.

И точно – чашки эдак после третьей взяла меня Гелла за руку, в глаза пристально взглянула и поведала: «Знаешь, мессир наблюдал за тобой, смотрел, что ты за человек. Ты ему по душе пришёлся. Он многое может устроить, по вашим меркам – всё, что угодно; так говори, что тебе хочется – другого такого случая не будет! Ну, скорее!» Ну прямо как Золотая рыбка. К тому времени я уже удивляться перестал. Сижу, как во сне каком-то. И ведь чувствую, что правду Гелла говорит, что всё мне сейчас доступно и дозволено, а как начал думать, что мне нужно, так и вышло, что ничего. Всё есть. Хоть и не роскошно живу, но вполне пристойно, грех жаловаться. Не то, чтобы денег куры не клюют, а просто не нужно мне больше. Так и сказал ей. Она уговаривать: «Сейчас не надо, так хоть про запас возьми! Ведь жалеть потом будешь, что не взял ничего! Сейчас доволен всем, а ну как потом большего захочется? Знаю ведь твои доходы – шире жить тебе не по карману, ни сейчас, ни потом не будет. Вспомнишь тогда разговор этот, да поздно!» Тут я себя увереннее почувствовал – не раз об этом думал – и отвечаю: «От дарового богатства пользы не бывает, немало случаев знаю; выпрошу сейчас, растрачу, ещё захочется, а где взять? Нет уж, не по мне такие подарки, ни сейчас, ни про запас. Всё, что нужно – само придёт, а прочее ни к чему. Спасибо, конечно, за предложение, но ничего мне от мессира не надо.»

Рассмеялась Гелла и говорит: «Да уж, не ошибся в тебе мессир. Он мне так и говорил – не возьмёшь, не тот ты человек. И правильно! Никогда и ничего не проси, особенно у тех, кто сильнее! Сами предложат и сами всё дадут. Испытание это было, последнее, и ты его выдержал. А что дальше будет – поживём, увидим. Так что жди.»

Совсем, значит, как в сказке. Да ещё Коровьев с котом своим чёрным заявились, на кухню прямо, хотя дверь входную я за Геллой запер. Кот этот меня и доконал, когда сам представился, Бегемотом назвавшись. Как ушли они – не помню; но чашки на столе остались – не сон, значит.

Да, а потом смотрю в холодильнике – колбаса пропала. Видно, Бегемот увёл. Хоть и говорящий, а кот всё-таки, и привычки кошачьи.

Под окнами проехали три грузовика со служащими, хором распевающими: «Славное море, священный Байкал…» Наверное, за город собрались. Одно непонятно – с чего бы этот эпизод мне запомнился?

Вечером того же дня кого-то дважды спускали с лестницы, исключительно смачно, с грохотом и разбитием стекла. Я как раз спал, так разбудили. Хотел выйти посмотреть, а потом подумал: «А вдруг и меня так же… с грохотом?» – и отказался от этой затеи.

Заявился Бегемот с позолоченными усами и известил, что мессир намерен этой ночью дать свой традиционный бал, для чего при помощи пятого измерения квартира №50 будет расширена до чёрт знает каких пределов. Моя квартира, как я уяснил из Бегемотовых объяснений, за счёт того же пятого измерения на сей срок исчезнет вовсе, так что в моих интересах этой ночью в ней не находиться.

Что поделаешь, придётся ночевать на свежем воздухе. К счастью, ночи сейчас тёплые.

Ночь выдалась исключительно интересная. Полная луна светила так ярко, что уснуть не удалось, и я до самой полуночи наблюдал прелестных ведьмочек, резвящихся в воздухе (а вот прохожие их почему-то не замечали). После полуночи, как я понял, действие перенеслось в квартиру №50, потому что снаружи всё стихло. Правда, окна квартиры не светились; обещанное расширение квартиры также ничем себя не проявило. Или Бегемот просто пошутил? Хвост оторву. Или, пожалуй, не буду. В последнее время я начал находить удовольствие в подобных шутках.

До утра спал спокойно.

Поднимаясь по лестнице в свою квартиру, видел свиту Воланда, спускавшуюся навстречу. С ними была какая-то женщина, перед которой хотелось встать на одно колено, как перед королевой, и измождённый мужчина в больничном халате. Я бы и встал на колено, но шедший в арьегарде Бегемот сделал страшные глаза, и я прошёл мимо.

Квартира моя оказалась на месте и без всяких изменений. Только я умылся и привёл себя в человеческий вид, как вошёл Коровьев, по неизменной своей привычке без стука и сквозь запертую дверь. Под мышкой у него была рукопись. «Вот и всё,» – необычайно торжественно и без обычного своего кривляния начал он. – «Мессир покидает этот город, и даже более, чем город… Но это вам знать ни к чему. Вот эту рукопись он передаёт вам. Берегите её – с некоторых пор это единственный экземпляр. Смею надеяться, вы останетесь довольны.» Протянул мне рукопись и исчез, растворился в воздухе. Даже не попрощался.

Как выяснилось, Коровьев был не так уж и невежлив, потому что вскоре мы повстречались снова. Квартиру №50 брали штурмом. В тот момент, когда в неё вломились сразу с двух сторон, в моей кухне материализовались Коровьев и некто жуткой внешности, с бельмом на глазу и клыком, торчащим изо рта. «Азазелло,» – представился он, и я вспомнил, что видел его утром на лестнице. В руках у них были рюмки с коньяком. «А где Бегемот?» – спросил я. «Остался там, ибо я променял его на стакан хорошего коньяка,» – меланхолично ответил Коровьев, допивая коньяк. – «Не беспокойтесь, ничего с ним не случится. А вот противникам его я не завидую.»

За стеной началась пальба и крики, затем раздался звон разбитого стекла, и из окна на ближайшую крышу птицей вылетел Бегемот. За ним из окна квартиры №50 ударило обильное пламя с дымом. Внизу начали собираться пожарные машины. «Вот теперь нам пора,» – сказал Коровьев. – «Теперь уже совсем. Больше вы нас не увидите. Прощайте.» И они последовали за Бегемотом.

Коровьев, как ни странно, ошибся. Ночью я видел, как по звёздному небу пронеслись тени, напоминающие всадников. У меня есть все основания считать, что это были мои странные соседи.

С тех пор прошло уже немало времени. Квартиру №50 отстроили после пожара, и Степан Лиходеев поселился в ней снова. Берлиоз так и не вернулся.

Те несколько дней что-то изменили во мне. Часто по вечерам я сижу на кухне за чашкой чая (живу я по-прежнему один), и мне кажется, что напротив сидит Гелла, а в холодильнике роется в поисках колбасы Бегемот. Теперь я ничуть не удивился бы, если бы сквозь запертую дверь ко мне снова ввалился Коровьев в своём треснувшем пенсне. Но я знаю, что они никогда не вернутся, что это только воспоминания, и тогда мне становится тоскливо.

Я достаю подаренную рукопись романа и читаю, пока не дойду до последних слов: «…жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат.»