Лиза Джексон - Если бы знать

• Название: Если бы знать
• Автор: Лиза Джексон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-00357-6

После страшной автокатастрофы Марла Кейхилл чудом осталась жива! Постепенно возрождается она к жизни, постепенно возвращается к ней память. И множество странных, порой пугающих вопросов лишают ее покоя. Почему у нее нет ни капли нежности к мужу Алексу? Почему так дорог ей маленький сын, а с дочерью Сисси их разделяет пропасть? Почему от нее открещивается отец? И почему имя Кайли Пэрис кажется ей таким знакомым?..

---

«Что-то новенькое», – цинично подумал Ник.

– Э-э... и как тебе?

– О, это изменило всю мою жизнь!

– Рад за тебя.

Сам Ник не был религиозен и редко задумывался о подобных материях; но если Чериз нашла себе увлечение по душе, почему бы за нее не порадоваться? Она всегда следовала за модой. Раз Чериз заговорила о боге, значит, христианство сейчас в ходу.

– Спасибо. Я каждый день благодарю за это Иисуса!

– А как дети? – поинтересовался он, глядя в окно, где угасал серенький денек.

– Э-э... нормально. Уже совсем большие! – Она театрально вздохнула. – Боюсь, над этой троицей господу еще придется потрудиться.

Ник терпеливо ждал. Они не общались пятнадцать лет. Не для того Чериз его разыскивала, чтобы рассказывать об обретенной вере.

Наступило напряженное молчание: наконец, глубоко вздохнув, Чериз заговорила:

– Я... я звоню, чтобы рассказать о Марле.

– О несчастном случае я знаю, – ответил Ник. – Ко мне приезжал Алекс.

– А-а...

Эта новость обескуражила ее. Но Чериз быстро соображала: мгновение спустя она снова ринулась в бой.

– Да, все мы благодарим Иисуса, что она осталась жива! А вот подруге ее не повезло, – продолжала она. – Ты знал Памелу? Может быть, видел?

– Нет, никогда.

– Вот как...

В голосе Чериз прозвучало едва заметное разочарование. Или, быть может, неодобрение. Ник невольно подумал о том, что связывало эту погибшую женщину с его свояченицей. Впрочем, Марла заставляла задуматься не только об этом.

– Послушай, Ник. Я позвонила, потому что мы одна семья и, думаю, ты меня поймешь. Вы с Марлой когда-то были близки, а с тобой мы всегда ладили. Я люблю Марлу как сестру, то есть у меня нет сестры, но все равно...и Монтгомери, конечно, тоже ее любит, – добавила она, словно в последний момент вспомнив о брате. – Я... мы хотим ее навестить. Но Алекс не позволяет. Твердит, что она в тяжелом состоянии и не может принимать никого, кроме ближайших родственников.

«Вот оно как!» Ник взглянул на старинные часы, висящие над кухонным шкафом.

– Разве она уже вышла из комы?

– Нет, но я просто хочу посидеть с ней рядом, почитать вслух Библию. Знаешь, ведь Библия исцеляет.

– Сколько я помню, Марла не слишком религиозна.

– Неважно, – быстро возразила Чериз. – Иисус слышит все наши молитвы, все до единой!

Ник предпочел промолчать.

– Ладно, неважно, – продолжала Чериз, набирая скорость, словно несущийся по рельсам электровоз. – Я все время молюсь за нее, и за Памелу, и за того беднягу-водителя – ты слышал, наверно, он весь обожжен, говорят, что он не выживет. – Она перевела дух и затараторила дальше: – Ну вот, я просто хочу посидеть с ней рядом, подержать за руку, сказать, что люблю ее, и напомнить, что Иисус тоже ее любит.

– Может быть, стоит подождать, пока ей станет получше?

В трубке послышался протяжный страдальческий вздох, и вслед за ним – молчание. Ник словно видел, как вертятся шестеренки в голове у Чериз. Она из тех, что никогда не сдаются. Выбрав себе цель, вцепляется в нее, как собака в кость, – и всегда добивается своего. Трое мужей, когда-то завзятых холостяков, – это ли не доказательство ее способности настаивать на своем?

– Послушай, Ник, ты, наверно, поедешь навестить Марлу. Ведь вы с ней не виделись ну очень давно.

Намек, даже не особенно тонкий. Ник крепче сжал трубку и тряхнул головой. Он не желал пускаться в плавание по опасным водам воспоминаний.

– Я не сомневаюсь, что ты хочешь ее навестить, – заметила Чериз, и Ник почти почувствовал; как дрожат провода от тайных подтекстов и невысказанных обвинений.

– Может быть.

Ник откинулся на спинку дивана. На побитом временем кресле свернулся Крутой: поймав взгляд Ника, он немедленно спрыгнул и заполз под кофейный столик, чтобы взглянуть на хозяина снизу вверх через стекло, покрытое кругами от вчерашней выпивки.

– Так вот, когда будешь говорить с Алексом, пожалуйста, скажи ему, что я хочу ее увидеть! Постарайся его убедить! Все-таки мы – одна семья. Что бы там ни произошло между нашими отцами, все же мы родные. Одна кровь.

– Это верно, – ответил Ник.

– Так ты поговоришь с Алексом?

– Ладно.

– Вот и отлично. Спасибо тебе. Знаешь, пути господни неисповедимы.

– Да, слыхал, – уже не сдерживая иронию, отозвался Ник, коротко распрощался и повесил трубку.

Он взял со стола грязный стакан и отнес в раковину. Крутой потрусил за ним.

– Я вернусь, – еще раз пообещал Ник и, вскинув сумку на плечо, двинулся к черному ходу.

Проверив, что у пса есть еда, питье и подстилка в углу веранды, он запер дверь и спустился к машине. Крутой захромал следом, но Ник покачал головой.

– В другой раз, приятель.

Он почесал собаку за ушами. Одно ухо было разорвано: должно быть, этой отметиной наградил Крутого тот же, кто оторвал ему пол-лапы, искусал до полусмерти и бросил на дороге, по которой случилось проезжать Нику. «Видимо, подрался с енотом или с другой собакой», – сказал ветеринар. Крутой потерял лапу, сохранил ухо и обрел новый дом. Двое потрепанных жизнью одиночек прекрасно друг с другом поладили.

– Береги себя, – сказал собаке Ник, сел в машину и завел мотор. На горизонте клубились низкие тучи. Очень под стать его настроению.

Вспомнилась Чериз и ее новообретенная вера. Пожалуй, ему самому не помешала бы сейчас надежда на помощь всевышнего. В зеркале заднего вида Ник поймал отражение Крутого: пестрый пес сидел на крыльце и смотрел ему вслед. Сейчас Ник чувствовал, что покидает свою единственную настоящую семью.

—Черт! – выругался Ник сквозь зубы и прибавил скорость.

Проселок выведет его на шоссе, а шоссе – на федеральную дорогу. И вперед, на юг. В Сан-Франциско. К Марле.

Голоса. Несколько приглушенных голосов. Кажется, уже ей знакомых. Очень хотелось спать, в мозгу тяжело ворочались неповоротливые мысли, но Марла упрямо боролась с забытьем и заставляла себя бодрствовать.

– Да, обещал приехать. Но мне пришлось с ним повозиться! – говорил Алекс.

«Кто? Кто обещал приехать?»

Алекс рассмеялся каким-то натужным смешком.

– Как выглядит? Хреново. Этакое дитя природы: выцветшие джинсы, потертая куртка, всклокоченные волосы. Не брился, наверно, с неделю. Он как раз ловил рыбу или крабов – не знаю уж, кого; только шлялся по морю на лодке, в которой – по крайней мере, с виду – дыр не меньше, чем в решете.

– Но он все-таки приедет, – вернула сына к теме разговора Юджиния.

Значит, свекровь тоже здесь.

– Сказал, что приедет. А что будет – кто знает? На него никогда нельзя было положиться.

– Ты был у него дома?

– Заезжал, но его там не оказалось. Я поймал его в гавани – если эту дыру можно назвать гаванью.

Снова натянутый смешок.

– Зачем же ты его позвал? – поинтересовалась Сисси. Так Марла узнала, что здесь и ее дочь. – Зачем, если ты его терпеть не можешь?

– Терпеть не могу? Что ты, милая! Просто не одобряю.

– Тогда какая тебе разница, где он живет и что делает? «Хороший вопрос»

подумалось Марле.

Глубокий, сладкий, соблазнительный сон уже тянул ее к себе под крылышко... но что-то ее насторожило. Должно быть, напряженное молчание, которым отец и бабушка встретили вопрос девочки.

– Почему вы так не любите о нем говорить? – спросила наконец Сисси. – Как будто его имя – это слово из трех букв или что-нибудь в этом роде.

– Оно в самом деле из трех букв, – усмехнулся Алекс.

– А твое – из пяти, – пробормотала Сисси себе под мое, недостаточно громко.

– Здесь и говорить не о чем, – глубоко вздохнув, иступила Юджиния. – Просто... видишь ли, не во всех семьях братья ладят друг с другом.

– Как дедушка и его брат?

– Да, как Сэмюэл и Фентон, – сухо ответила Юджиния. – И их дети. Чериз и Монтгомери, или Монти, как он сам себя называет.

– Почему они больше не наша семья?

– Потому что сами не захотели принадлежать к семье.

Сисси недоверчиво хмыкнула, затем сказала:

– А дядя Монти звонил на днях. Спрашивал папу.

– И я с ним поговорил, – вставил Алекс.

В голосе его при упоминании о кузене послышались странные нотки – то ли сердитые, то ли тревожные – Марла не поняла. Впрочем, она пока очень многого не понимала... не помнила. Выслушивание чужих разговоров, размышление над ними и упорные попытки пошевелиться отнимали все силы; она почувствовала, что снова уплывает в страну сна.

– Так что же Ник?

Да, они говорят о Нике, брате, который не окончил колледж или что-то в этом роде, но, боже, отчего такая тяжесть в голове, откуда эта глухая стена, не пропускающая ни одного воспоминания?

– А дядя Ник тоже не хочет быть с нами одной семьей? – донесся откуда-то издалека голос Сисси. Как видно, девочка так легко не сдавалась.