Мишель Зевако - Нострадамус

• Название: Нострадамус
• Автор: Мишель Зевако
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-12900-6

Французский писатель Мишель Зевако (1860—1918) — автор многочисленных исторических и приключенческих романов. Героем одного из своих произведений Зевако выбрал яркую личность, человека, чьи предсказания, сделанные века назад, во многом сбылись и до сих пор волнуют человечество.

Мишель Нострадамус знал медицину и алхимию, каббалистику и астрологию, математику и владел несколькими языками. Он был наделен даром пророчества, но плата за этот дар оказалась непомерно высокой, Нострадамус потерял все, что так любил и чем дорожил больше жизни…

---

Закончив свою суровую речь еще более суровым жестом, Руаяль вышел. Его терзало бешенство. Чем оно было вызвано? Он и сам не знал. Против кого было направлено? Главным образом против самого себя. Он презирал этих людей, но ведь и любил их по-своему. Он называл их шалопаями, называл своими верными спутниками…

— Бедняги! — пробормотал он, выходя из комнаты. Четыре разбойника с вытаращенными от удивления глазами сидели на своих табуретах, растерянные и подавленные случившимся. Время от времени кто-то из них тяжело вздыхал.

— Ну, вот мы и потеряли душу нашей души, — сказал наконец Корподьябль.

— Он сам себя потерял, — возразил Страпафар. — Встал на путь спасения, что ли?

— Что ж, обойдемся без него, — буркнул Тринкмаль.

А Буракан не мог выговорить ни слова: он плакал. Руаяль де Боревер вошел в кухню — просторное помещение, восхитившее бы каждого чистотой и порядком. В очаге трещали поленья, отблески высокого чистого пламени бросали на стены причудливые тени. Здесь полностью раскрывался хозяйственный гений Мирты. Это была добрая, милая светловолосая девушка в самом расцвете своей красоты. Каким-то чудом она ухитрялась оставаться чистой среди разврата, воздержанной среди окружавших ее постоянно пьяниц и обжор. Благодаря чему свершилось это чудо — расчету или темпераменту? Одному богу известно… Но такой уж она была — названая сестренка Руаяля.

Когда юноша вошел в ее царство, она чуть-чуть покраснела и, не сводя глаз с соуса, который размешивала в кастрюльке, сказала:

— Значит, вы вернулись в Париж? А я едва успела поздороваться с вами, когда вы вошли сюда со своими товарищами!

— Но ты же видишь, Мирта, я сам зашел с тобой поздороваться… Или — попрощаться! Черт побери, подружка моя, до чего ты похорошела! Какими красивыми красками играет это пламя на твоем личике!

— Просто отсвет огня под кастрюлей. Обычное лицо кухарки. Не будем говорить об этом, сударь. Но если вы думаете, будто первым сказали мне, что я красивая, ошибаетесь — наверное, тысячным. И все это зря: собака лает — ветер носит… Давайте лучше поговорим о вас.

Он смотрел на нее, все еще взволнованный.

— Мирта, — обратился он к девушке, — я хочу попросить тебя о двух вещах. Первая просьба: разреши мне укрыться в твоей таверне.

Щеки Мирты разрумянились от радости, мгновенно охватившей ее при этих словах.

— Мне нужно некоторое время пробыть в Париже, — продолжал юноша. — Сколько времени? Еще не знаю. До тех пор, пока не пойму, какая сила меня здесь держит, пока не встречу неизвестно кого, кто ждет меня, подстерегает меня в этом лабиринте улиц… Я чего-то не знаю, не понимаю, Мирта, но хочу понять. Может быть, меня ждет счастье, а может быть… Может быть, смерть.

— Вы здесь — у себя дома, — просто ответила девушка, но голос ее слегка дрогнул.

— Спасибо. Мне достаточно какой-нибудь каморки на чердаке…

— Давайте сначала разберемся со второй просьбой, — резко сказала Мирта.

— Вот она: незадолго до полуночи на улице Труссеваш я налетел на шайку из дюжины грабителей, которая, на мой взгляд, слишком быстро смылась при моем приближений. Я бы хотел знать, кто они, чего они хотят, куда направляются. Мирта, эти двенадцать человек находятся сейчас в правом зале. У них там пирушка.

— Теперь их уже не двенадцать, вот уже несколько минут, как тринадцать.

— Пускай тринадцать, не важно. Мирта, открой мне комнату, откуда видно и слышно все, что делается в этом зале.

Девушка ни секунды не колебалась. Она подошла к низкой потайной двери и отперла ее. В момент, когда Руаяль уже собрался зайти в комнату, она тронула его за плечо.

— Знаете, мне тоже надо сказать вам одну вещь. Вот уже целую неделю какой-то маленький старичок с седой бородкой, огненным взглядом и физиономией не то козлиной, не то как у самого черта приходит сюда каждый вечер в один и тот же час и спрашивает, прибыли ли вы в Париж. А потом уходит, перед этим посоветовав напомнить вам о свидании, которое назначено вам в Париже его хозяином.

Боревер содрогнулся.

— Как имя его хозяина? — спросил он.

Она странно посмотрела на него и ответила, понизив голос:

— О, это имя! Уже несколько дней, как оно у всего города с языка не сходит! О хозяине этого старичка говорят как о всемогущем человеке, который будто бы может играть со смертью. Говорят, что он знает все. Говорят, что он, если хочет, может сделать сколько угодно золота.

— Имя! Его имя! — торопил, не слушая, Руаяль.

— Нострадамус, — ответила Мирта.

— Я здесь! — откликнулся мужской голос.

Они в ужасе обернулись. Мирта окаменела. Боревер сделал шаг вперед и воскликнул:

— Человек из Мелена! Человек из трактира «Три журавля»!

— Вы хотели зайти в ту комнату, — холодно напомнил Нострадамус. — Зайдем туда вместе.

— Боревер, — пролепетала Мирта, охваченная неясным страхом. — Боревер, не ходите с ним!

Нострадамус приблизился к девушке. Она растерянно попятилась. Он схватил ее руку и на минуту задержал в своей. Мирта сначала сопротивлялась, пыталась вырваться, по очень скоро успокоилась и замерла, не отнимая руки. Черты ее лица разгладились. Губы раздвинулись в улыбке. Она поклонилась и прошептала:

— Да, монсеньор…

Нострадамус, казалось, сразу же потерял всякий интерес к хозяйке таверны. Во всяком случае, он выпустил руку девушки, отвернулся от нее и, обращаясь к Руаялю, сказал, словно продолжая начатый разговор:

— Когда придет время, вы узнаете то, о чем я обещал вам рассказать. Вам надо бы усвоить, — добавил он с такой силой, что Боревер задрожал с головы до пят, — я всегда выполняю свои обещания. А сейчас, поскольку мы собирались посмотреть и послушать, давайте посмотрим и послушаем.

Руаяль сам не понимал, отчего так волнуется, но его внезапно пронзило странное ощущение, что люди, за которыми он собирался понаблюдать, каким-то неведомым, но самым тесным образом связаны с обещанием, данным ему Нострадамусом. Может быть, потому, что тот только что напомнил о своем обещании? Они прошли в тесную каморку при кухне, юноша отодвинул решетку, прикрывавшую потайное окошечко, и перед ними, как на ладони, открылся правый зал, где собрались головорезы Железного эскадрона. Большой стол, заваленный объедками, между ними — опрокинутые и наполовину опустошенные бутылки… Грубые мужчины с воспаленными лицами. Шлюхи в растерзанных одеждах. Звуки страстных поцелуев. Стоны. Крики. Смех. Ужасный шум, ужасное зрелище выходящих за все пределы распущенности и бесстыдства. А в одном из углов — неподвижный человек, бесстрастно взирающий на все это безобразие, всю эту разнузданность, человек, похожий на укротителя диких зверей, который ждет своей минуты.

Внезапно этот человек откинул капюшон плаща, и лицо его открылось.

Нострадамус улыбнулся и шепнул на ухо Бореверу:

— Это барон Лагард, командир телохранителей Ее Величества королевы Франции.

Лагард в этот момент, стоя все так же неподвижно, как раньше, пристально вглядывался в своих разгоряченных вином и похотью подопечных.

— А ну, потаскухи, вон отсюда! — скомандовал он, наглядевшись.

Это был не голос — это был звук хлыста укротителя.

Шлюхи, на ходу застегивая корсажи, заправляя выбивающиеся из-под них пышные груди, поправляя сбитые юбки, бросились к двери… Мужчины, с которых как-то сразу сошел хмель, быстро привели в порядок свою амуницию и застыли — рука на эфесе шпаги. Воцарилась тишина. Лагард тяжелыми шагами подошел к загаженному столу и грохнул по нему закованным в медь кулаком.

— Значит, вот как вы готовитесь послужить Ее Величеству королеве! Когда я приказал вам ждать меня здесь, разве вы не поняли, что вскоре я приду передать вам приказ Ее Величества? Распутники! Потаскуны! Пьяницы! Убирайтесь! Все вы уволены, королеве вы больше не нужны! Чтобы служить ей, надо быть настоящим мужчиной! А вы — слизняки! Вон отсюда! Вон, я говорю!

Двенадцать головорезов, собравшихся вокруг Лагарда, пришли в неистовство от услышанного: двое или трое из них бросились на колени, кто-то принялся биться головой о стену, другие вытащили из ножен кинжалы… Хриплые голоса слились в дикий, нестройный хор:

— Кровь Христова! — Чтоб я сдох! — Я проткну себя этим кинжалом! — Лучше смерть, чем это! — Лучше прямо в ад! — Пойду брошусь с моста Нотр-Дам! — Давайте все подохнем здесь, не сходя с места! — Холера! — Чума на мою голову!

— Ладно, ладно… Потише! — усмехнулся Лагард. — Ваше отчаяние меня растрогало. Ладно, говорю, успокойтесь! Хватит об этом…

— Ура! Ура! Виват! — Ад или королева! — Брошусь к ногам Ее Величества! — Отдам за нее последнюю каплю крови! — Да здравствует королева! — Ура! Ура! Виват!