Мишель Зевако - Нострадамус

• Название: Нострадамус
• Автор: Мишель Зевако
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-12900-6

Французский писатель Мишель Зевако (1860—1918) — автор многочисленных исторических и приключенческих романов. Героем одного из своих произведений Зевако выбрал яркую личность, человека, чьи предсказания, сделанные века назад, во многом сбылись и до сих пор волнуют человечество.

Мишель Нострадамус знал медицину и алхимию, каббалистику и астрологию, математику и владел несколькими языками. Он был наделен даром пророчества, но плата за этот дар оказалась непомерно высокой, Нострадамус потерял все, что так любил и чем дорожил больше жизни…

---

— Сир, — с видимым усилием произнес Меченый, — мне придется удалиться из-за вашего шута…

— Нет-нет, ей-богу, нет! Не уходите, кузен! Останьтесь! А ты умолкни, горлопан, безмозглый осел! Говорите, дорогой кузен…

— Сир, — вымолвил наконец герцог, немного успокоившись, — вот преподобнейший Игнатий Лойола, который и объяснит Вашему Величеству, о чем идет речь. А я скажу только, что господин коннетабль де Монморанси, господин кардинал Лотарингский, господин маршал де Сент-Андре и я сам знаем и одобряем проект, который он собирается предложить для рассмотрения Вашему Величеству.

— Говорите, преподобный отец, — сказал Генрих II, поднимая опасливый взгляд на монаха.

— Да, говорите, говорите, мы внимательно слушаем, — хихикнул Брюске.

— Король Франции! — произнес Лойола своим сухим скрипучим голосом. — Ваше королевство — самое выдающееся из христианских государств. Неужели вы допустите, чтобы здесь процветала ересь? У меня осталось очень мало времени, сир, Господь призывает меня, поэтому буду говорить коротко. Просто спрошу вас: когда я предстану перед очами Всевышнего и Он спросит меня, что я сделал ради Святой Церкви и во имя Иисуса, должен ли я ответить Ему, что хотя мне и удалось спасти Испанию, обеспечить безопасность Италии, но вырвать Францию из лап гидры, протянувшей к ней свои отравленные щупальца, я не сумел?

— Не понимаю… Ну, и что же, по-вашему, нам нужно сделать? — удивленно спросил Генрих.

— Что делать, сир? — прошептал кардинал Лотарингский. — Сейчас этот святой человек скажет вам, что делать! Слушайте его, ибо сам Господь говорит с Вашим Величеством его устами!

— Нет сомнений в том, что в королевстве наступили времена странной смуты, — сокрушенно вздохнул Монморанси.

— Ах, сир, — прошептал Сент-Андре на ухо королю, — позвольте нам выполнить всю грязную работу, а для себя сохраните только удовольствие царствовать. Положитесь на меня, и я стану каждый день обновлять для Вашего Величества это удовольствие!

Сент-Андре, которому были отлично известны все особенности характера и темперамента Генриха И, сумел задеть чувствительную струну. Король улыбнулся. Эта улыбка немедленно отразилась на бледном лице придворного. И, повернувшись к Лойоле, Сент-Андре сделал ему знак продолжать.

— Надо спасти Францию, — сурово, с какой-то кровожадной величественностью произнес Лойола. — Но прежде, сир, я хочу спросить Ваше Величество: кто спас Испанию? Инквизиция! — несомненно, ответите вы. Кто спас Италию? Инквизиция! Следовательно, кто должен спасти Францию, если не Инквизиция? Король, мы требуем, я требую, сам Господь Бог требует, чтобы во Франции был учрежден суд Инквизиции!

Генрих II осмотрелся. Придворные молчали, их черты были искажены волнением. Только три лица оставались безмятежными в этой пронесшейся по залу безмолвной буре: Екатерины Медичи, Дианы де Пуатье и Марии Стюарт. Первая сохраняла спокойствие из соображений высшей политики, вторая — чтобы скрыть свои истинные намерения, третья — потому, что просто не могла себе представить, чтобы такое чудовищное предложение было принято.

— Что ж, — прошептал король, — может быть, вы и правы… Может быть, это единственное средство все уладить как нельзя лучше… Кто знает?

Сейчас он скажет «да»! Сейчас он отдаст роковой приказ, и это будет непоправимо!

— Мессир Нострадамус! — прокричал в этот момент герольд.

Вот так — вдруг… И, услышав имя Нострадамуса, все присутствовавшие в зале, казалось, дрогнули. Игроки бросили на стол карты, танцоры замерли в вычурных позах, шепот нескрываемого любопытства прокатился по толпе, подобно дыханию тайны, и все — от короля до Лойолы, от Дианы до Марии Стюарт, — все, знатные дамы и сеньоры, стража и благородные девицы на выданье, все устремили взгляды на дверь и увидели переступающего порог высокого мужчину в фиолетовом бархате и элегантно наброшенном на плечи шелковом плаще, мужчину, рука которого покоилась на эфесе шпаги.

Нострадамус двинулся к королю. И все те недолгие секунды, пока он шел по залу, толпа не сводила с него восхищенно-придирчивого взгляда. Женщины, рассмотрев его костюм, не могли не обнаружить в изысканной простоте наряда новоприбывшего высшей гармонии. Мужчинам, искавшим хоть какого-нибудь недостатка в походке или осанке, поневоле пришлось признать, что даже принц крови не мог бы держаться и двигаться с большим достоинством, с большей непринужденностью под прицелом тысячи устремленных на него глаз.

Едва войдя, Нострадамус заметил Роншероля — и сердце в его груди на миг замерло. Затем он увидел маршала де Сент-Андре — и веки его неуловимо и непроизвольно дрогнули. Наконец, он встретился взглядом с королем — и бледные щеки мага чуть порозовели. А когда он склонился перед монархом, внутри его уже бушевала буря, душа его рыдала и изрыгала проклятия.

— Сир, — спокойным, тихим голосом сказал Нострадамус. — Мне было приказано явиться к десяти часам вечера. Вот я здесь — к услугам Вашего Величества.

— Сир, — тут же завопил монах, — извольте простить негодование, которое заставляет меня говорить! Но я не могу молчать! Сир, во имя доверия, которым вы удостоили меня, во имя Пресвятого Отца всего христианского мира, которому должны повиноваться даже короли, я требую арестовать этого самозванца, этого наглеца!

Огромная толпа придворных затаила дыхание, застыла в ужасающем безмолвии. Стало так тихо, что, окажись вы там, вы услышали бы, как тревожно забились сердца присутствующих.

Нострадамус медленно разогнулся.

— Господин монах, — вполне мирным тоном произнес он, — сразу видно, что вы чужестранец. Иначе вы бы знали, что не в обычаях короля Франции давать приказ об аресте его собственных гостей.

Его слова были приняты толпой придворных с явным одобрением — по рядам прошелестел шепоток нескрываемой симпатии.

— Впрочем, — продолжил Нострадамус, и в голосе его на этот раз прозвучал металл, — впрочем, если бы король даже и захотел нарушить свои обычаи, ему не удалось бы найти в своем окружении человека, способного меня арестовать!

Услышав столь дерзкую речь, толпа содрогнулась от изумления.

— Сир, — прогремел в ответ монах, — самозванец ведет себя вызывающе, он не считается с Вашим Величеством!

— Сейчас посмотрим, как он поведет себя, — недовольно проворчал Генрих П. — Ко мне, капитан охраны!

Подошел Монтгомери.

— Арестуйте этого человека!

Нострадамус сделал два шага в направлении капитана. Его губы зашевелились, но настолько незаметно, что никто не обратил на это внимания. Но Монтгомери услышал, что сказал маг! Он услышал! И это было наверняка что-то ужасное, потому что капитан охраны, вместо того чтобы протянуть руку к наглецу, отступил с блуждающим взглядом, волосы на его голове встали дыбом, и он пролепетал:

— Нет-нет… Смилуйтесь! Замолчите, ради бога!

— Вы видите, сир, — улыбаясь, обратился Нострадамус к королю. — Вы видите, у него ничего не получается… Но, — добавил он уже серьезно, — если Ваше Величество прикажет лично мне, я клянусь, что сию же минуту отправлюсь в Шатле, чтобы стать вашим узником.

— Вы правы, сударь… — задумчиво сказал Генрих. — Я не арестовываю своих гостей в своем доме… Извините меня, господин монах, но в Лувре король имеет преимущество перед всеми, и его воля священна. А теперь, господа, ради бога, давайте веселиться! Пусть все смеются, пусть все танцуют, пусть все развлекаются кто как может!

Нострадамус направился за Лойолой, который, пошатываясь, двигался в сторону двери. Нагнал монаха.

— Что ж, мессир, — спросил он с явным удовольствием, хотя тон его и оставался мрачным, — вы убедились в том, что Французскому королевству удастся ускользнуть от Инквизиции, не так ли? И как же восприняло это ваше исполненное благодати сердце?

— Да, дьявол, ты победил! — скрипнув зубами, ответил монах. — Ты победил и можешь смеяться надо мной! Тебе удалось вселить панический ужас в душу этого слабого монарха — и все благодаря твоему поистине адскому искусству! Мое сердце разрывается от боли… Но не всегда тебе быть хозяином положения! Наступит черед Господа, и ты увидишь…

Игнатий Лойола совершил в воздухе крестное знамение и только тогда позволил себе взглянуть на Нострадамуса.

— Мы еще увидимся до вашего отъезда в Рим, — прошептал тот.

Монах хотел было ответить на угрозу, но, к своему собственному ужасу и удивлению, обнаружил, что Нострадамус исчез.

IV. Флориза стала невестой

А в это самое время, поклонившись королю в полном соответствии с правилами придворного этикета, Ролан де Сент-Андре вел рассказ о своих приключениях. Рассказ был недолгим, и несколько минут спустя он уже заканчивал его: