Норман Спинрад - Русская весна

• Название: Русская весна
• Автор: Норман Спинрад
• Издательство: Текст
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-87106-014-5

"Русская Весна" – роман известного американского фантаста Нормана Спинрада – живой отклик на события последних лет в нашей стране и во всем мире. В романе сочетаются научная фантастика и политический памфлет; действие происходит во Франции, СССР и США.

---

Распределение советских мест в Европейском парламенте по национальному признаку не может быть и не будет предметом обсуждения между нашим правительством и Объединенной Европой, заявил президент. Пикетирование украинцами и казаками собственного посольства в Женеве – позорный спектакль. Они прибегают к подобной тактике оттого, что не могут сфальсифицировать результаты демократических выборов в Верховный Совет по национальным квотам. Мы не позволим делать наши внутренние дела, законы, по которым проходят выборы в стране, предметом обсуждения европейских парламентариев.

«Время»

Соня Гагарина-Рид торопливо шла через зал обработки данных – опять опоздала, пришлось в очередной раз утихомиривать Франю и Роберта. Ее приветствовали улыбками и кивками.

– Доброе утро, Соня.

– Доброе утро, товарищ Гагарина.

Старые операторы – компьютерные "негры" – звали ее Соней, а новички – "товарищ Гагарина". Соня всегда просила, чтобы ее звали Соней Ивановной Гагариной, словно это могло решить ее проблемы с "московскими мандаринами".

Прежде партийных комиссаров и кагэбэшников было видно за версту, они не стеснялись демонстрировать свою власть: беззастенчиво командовали и сурово карали. Но сейчас на дворе стояла Русская Весна, и теперь было не принято открыто напоминать, кому подчинена "Красная Звезда", а КГБ избегал в открытую воздействовать на служащих. Потому и появились "московские мандарины" – расплывчатая прослойка между правительственными кругами и высшим руководством "Красной Звезды". Официально "Красная Звезда" считалась независимой корпорацией, учрежденной по законам Объединенной Европы, – хотя главным держателем акций случайно оказалось правительство СССР. Формально все вопросы решались на Совете директоров, но в действительности "Красная Звезда" была чистой воды государственной организацией, всецело зависящей от сросшихся друг с другом чиновничьих аппаратов – партийного и правительственного. Невозможно было определить, кто и как дергал за ниточки в Москве, но если "московские мандарины" хотели кому-то выразить свое неудовольствие, это не вызывало у них ровно никаких затруднений.

…Соня зашла в комнату, которую считала своим кабинетом, притворила дверь и села за стол, в вертящееся кресло. На столе, кроме большого видеотелефона и сваленных в кучу писем и распечаток, стояла электрическая кофеварка, и Соня, включив ее, принялась нетерпеливо ждать, пока пройдут полторы минуты и машинка надоит первую за день чашку кофе.

"Красная Звезда" могла позволить себе выстроить свое новое здание именно здесь – на новой авеню Кеннеди, рядом с Трокадеро, в шикарной части 16-го района, но должность ассистента руководителя отдела экономической стратегии не давала права на кабинет с приличным видом из окна. И все-таки отсюда был виден крохотный кусочек Сены, и этот кабинет принадлежал ей, Соне.

Долгонько пришлось ей сюда добираться! Если она и не была в явной немилости, то уж наверняка знала, что лед под ней тонок, потому что достигла нынешнего своего поста совсем недавно – по выслуге лет, упорным трудом, а в "Красной Звезде" карьеру делали иначе. Она давным-давно должна была стать руководителем отдела экономической стратегии: работала дольше всех, знала Францию гораздо лучше любого из своих сменяющихся начальников, которых присылали из России, но никак не могла получить то, что ей причиталось, – и только из-за Джерри. Это ясно продемонстрировали ей два месяца назад, когда Горский уехал в Лондон, и вместо того, чтобы назначить на освободившееся место ее, из Москвы прислали Илью Пашикова.

Впервые встретившись с ней в своем большом угловом кабинете, Пашиков и сам выглядел весьма смущенным. Он с располагающей откровенностью признал, что вместо него за этим старым ореховым столом следовало бы сидеть Соне. "Но так уж сложилось…" – сказал он, избегая ее взгляда. И у нее не хватило характера заставить его выразиться яснее.

Она знала, что ее держат в загоне. Да, у нее был партбилет, иначе она не добралась бы и до своего нынешнего места, но в ее характеристике хватало серых пятен, а может, имелись и большие черные кляксы. Она никогда не работала в Советском Союзе, ее политическая лояльность всегда оставалась под подозрением. Она была замужем за американцем, который, правда, выглядел предателем в глазах Вашингтона, однако же, как ни странно оставался настолько американцем, что не позволял своим детям получить советское гражданство.

После назначения Пашикова она несколько недель бушевала дома, но Джерри и ухом не повел. Взгляд его становился отсутствующим, он бормотал свое "грязные политиканы" и исчезал в иных мирах.

…Кофе со свистом вылился в чашку, и Соня разом выпила половину. Как он не поймет? Это ведь легче легкого. Она же не требует, чтобы он сам отказывался от американского гражданства. Пусть позволит Роберту и Фране стать гражданами Советского Союза, это их законное право…

Зажужжал интерком.

– Соня, это Илья, где вы были, я…

– Извините, товарищ Пашиков, дети…

– Да-да, не зайдете ли ко мне прямо сейчас?

– Если вы дадите несколько минут, чтобы собрать сегодняшние…

– Не стоит заниматься сегодняшними данными сейчас, мы сможем посмотреть их после ленча, – сказал Пашиков. – Я приглашаю вас по другому вопросу.

Соне что-то не понравилось в его голосе, а когда она вошла в директорский кабинет, ей не понравилось и выражение лица Ильи Пашикова.

У них сложились странные отношения: с одной стороны, натянутые, с другой – менее натянутые, чем можно было ожидать в такой ситуации. Пашиков был несколькими годами моложе Сони. Элегантно причесанные светлые волосы, ясные синие глаза, тонкие, выразительные черты лица; дорогой костюм сидел на нем как влитой, а двигался он точно танцор. Очень привлекательный мужчина, Соня не могла не замечать его привлекательности, и он конечно же знал это.

Соня не потерпела бы, если б это сказалось на его поведении, но Илья Пашиков вел себя как безупречно вежливый европеец, гражданин мира; он впервые получил назначение за пределами своей страны и старался работать на совесть. Он явно был любимцем "московских мандаринов"; то, что Соне представлялось вожделенным венцом чиновничьей карьеры, для него было всего лишь остановкой на пути к аппаратным вершинам "Красной Звезды", а может, и выше. Без сомнения, Илья Пашиков был человеком со связями.

Если у Сони квалификации хватало с лихвой, то Пашикову, чтобы руководить отделом экономической стратегии, знаний и опыта недоставало, что, кажется, несколько смущало нового руководителя, по крайней мере, в ее присутствии. Он поручал Соне составлять отчеты и коммерческие прогнозы и посылал их начальству от своего имени, за это он время от времени перед ней извинялся. Он и сейчас выглядел смущенным, но в его поведении сквозили вовсе ему не свойственные скрытность и неискренность.

– Опять проблемы с Робертом и Франей? – спросил он, наливая ей чая из самовара.

– Обычное дело: старшая сестра, младший брат, – сказала она. – Вы же знаете подростков.

Пашиков пожал плечами.

– Боюсь, что нет. Я ведь, увы, одинок…

– Как же, – сухо ответила Соня, – знаю, как тяжело вам приходится.

Илья рассмеялся.

– Кое-как перебиваюсь с помощью своих милых подруг, – заметил он.

– Наверное, мы встретились все-таки не затем, чтобы обсуждать моих детей или ваши любовные приключения, Илья Сергеевич…

Пашиков нахмурился.

– Вы знаете, что я не из тех, кто вмешивается в чужую личную жизнь, – сказал он, – но…

– Но?..

Пашиков нервно забарабанил пальцами по столу.

– Это не я придумал, понимаете, мне очень неловко… – пробормотал он, избегая ее взгляда.

– Есть такая старая-престарая русская пословица, я ее только что сочинила, – сказала Соня. – Если у вас во рту кусок дерьма, лучше или проглотить его, или немедленно выплюнуть, в зависимости от вкуса.

Пашиков усмехнулся.

– Дело касается нового директора Европейского космического агентства…

Соня вскинула голову и выжидательно посмотрела на своего начальника.

– Кажется, Эмиль Лурад?.. Старый приятель вашего мужа, верно?

Джерри как раз сейчас с ним беседует, подумала Соня.

– В некотором роде…

– В Европейском космическом агентстве происходят очень странные вещи. Как жене Джерри Рида, вам это наверняка известно… – медленно произнес Пашиков.

– Вы имеете в виду назначение Эмиля Лурада?

Пашиков кивнул.

– Он едет в Страсбург, и скорее всего – отнюдь не по поручению Армана Лабренна. Ведет частные беседы с делегатами и министрами. Докладывает что-то на закрытых заседаниях парламентских комитетов, куда КГБ проникнуть не может. Когда же он возвращается в Париж, Лабренн уходит в отставку "по состоянию здоровья", хотя результаты его медицинских обследований, до которых КГБ добраться удалось, ничего подобного не подтверждают, и Лурад становится директором…