Констанс О`Бэньон - Рыцарь Золотого Сокола

• Название: Рыцарь Золотого Сокола
• Автор: Констанс О`Бэньон
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001533-Х

Едва юная королева Джиллиана взошла на престол, события в ее жизни понеслись, обгоняя друг друга. Втянутая в интриги королей могущественных держав, вынужденная стать женой таинственного пленника, Джиллиана неожиданно нашла любовь, по которой давно тосковало ее сердце. Но безрассудное благородство ее избранника навлекает на них новые беды. И вновь бесстрашная Джиллиана спешит на помощь к возлюбленному…

---

— Скажите, Хэмфри, ведь ко мне здесь относятся не так, как к другим девушкам?

— Что значит — не так?

— Ну, других не учат стольким наукам и не спрашивают с них так строго. Если кто-нибудь из девушек вдруг забудет о правилах учтивости или перепутает окончания в словах, матушка Магдалина никогда не бранит их так сурово, как меня. Скажите, отчего это?

— Спросите лучше у нее самой, а если хотите послушаться моего совета — просто радуйтесь своему везению. Отец Финн специально приходит учить вас дважды в неделю — а ведь вы сами не раз признавались мне, что любите читать. Вот и благодарите судьбу за то, что вам дарована такая возможность, вместо того чтобы задавать лишние вопросы. Джилли наморщила носик.

— Может, вы и правы, Хэмфри, но меня так огорчает, когда другие девушки из-за этого насмехаются надо мной. Они думают, что мои уроки — наказание за какую-то провинность.

Они немного помолчали, садовник между тем занимался своей работой.

— Как вы полагаете, госпожа Джилли, — снова заговорил он, — для чего вам дают такое обширное образование?

Она ответила не сразу.

— Я сама не спала много ночей, думая об этом. Вероятно, матушка настоятельница готовит меня для службы в очень знатном семействе. — Взгляд ее сделался задумчивым. — Я ведь не могу оставаться здесь вечно, раз мне не позволяют принять постриг. Я уже не дитя, в мои годы многие девушки выходят замуж.

Губы сэра Хэмфри тронула улыбка.

— Так вы полагаете, что разгадали эту загадку? Думаете, вас готовят в прислуги?

— А что еще мне думать? — Она замолчала и нахмурилась. — Мне многое непонятно, Хэмфри. Например, кто мои родители? Почему я не живу вместе с ними и даже не знаю их имен? Однажды я задавала матушке настоятельнице эти вопросы, но она сказала только, что все мы дети Божьи, — и будет с меня. Это так странно.

Он хотел бы открыть ей правду, но знал, что еще не время.

— Не тревожьтесь попусту, госпожа Джилли.

Придет день, и вы узнаете свое предназначение. Терпение, как я вам уже говорил.

Она разочарованно вздохнула. Вот и Хэмфри не желает понимать ее.

— Надо идти. Не хочу, чтобы матушка увидела меня такой замарашкой.

Сэр Хэмфри прислонился спиной к стволу дерева и окинул ее оценивающим взглядом.

— Да, пожалуй, вам нелишне будет привести себя в порядок. Но, поверьте, не стоит мучить себя понапрасну бесчисленными вопросами, госпожа Джилли. Все будет хорошо.

Она благодарно улыбнулась.

— Не знаю, как бы я жила все эти годы, если бы вы не были моим другом, Хэмфри.

Он галантно поклонился.

— Готов и дальше служить вам в этом качеств Неожиданная почтительность его тона опечалила девушку.

— А мне, после сегодняшней прогулки, боюсь, придется служить всему монастырю в качестве дурного примера. — Она крепче сжала в руке совсем уже поникший букет. — Не знаю, научусь ли я когда-нибудь послушанию?..

Сэр Хэмфри задумчиво смотрел ей вслед. Вероятно, ей еще не сказали, что завтра она в сопровождении садовника Хэмфри покидает обитель Скорбящей Богоматери. Конечно, ей будет страшно уезжать — ведь до сих пор монастырь был для нее единственным домом. Ей не приходилось в жизни ни с чем больше сталкиваться. Слава Богу, что ему позволено хотя бы довезти ее до места назначения.

Джилли стояла перед матушкой Магдалиной, смиренно потупив голову и сцепив пальцы опущенных рук.

— Я все надеялась — с возрастом ты сумеешь преодолеть свою строптивость, Джилли, — вздохнула настоятельница. — Но, видно, мятежный дух твой никогда не угомонится. Много лет я пыталась обуздать твой характер, научить тебя терпению и благочестию, какие приличны скромной рабе Божьей, но, увы, из этого ничего не вышло.

— Простите меня. — Подняв глаза, Джилли встретилась с суровым взглядом матушки Магдалины.

Настоятельница — маленькая сухощавая женщина — говорила всегда очень тихо, однако это не мешало ей внушать трепет всему монастырю. Точного возраста ее никто не знал, но лет ей, по-видимому, было немало: бледное лицо под белоснежным платом было сплошь покрыто морщинами.

— Матушка Магдалина, я знаю, что доставляю вам множество огорчений, — торопливо оправдывалась девушка. — Но я исправлюсь, поверьте мне, обязательно исправлюсь. Отныне вам не придется без конца корить меня. Обещаю, что завтра…

Настоятельница подняла руку, прерывая этот поток искреннего раскаяния.

— Завтра, Джилли, тебя уже здесь не будет. — Голос ее вдруг смягчился, взгляд немного потеплел. — Я буду молиться о том, чтобы Господь позаботился о тебе и научил послушанию, которого мне так и не удалось от тебя добиться.

Джилли испуганно ахнула и, упав на колени перед матушкой Магдалиной, вцепилась в подол ее платья, неосознанно ища защиты от неизвестности. На ее ресницах заблестели слезы. — Умоляю вас, позвольте мне остаться в монастыре! Клянусь, я буду беспрекословно слушаться вас, буду молиться все утро, а день посвящать одним только добрым делам!.. Вот увидите, я теперь не буду опаздывать к вечерне, и я научусь скромности и смирению…

Лицо матушки Магдалины снова посуровело.

— Встань! — приказала она. — Довольно валяться у меня в ногах.

Джилли поднялась, чувствуя, как гордость и самолюбие вновь возвращаются к ней.

— Но хотя бы объясните: за что вы отсылаете меня?

Обойдя вокруг стола, матушка Магдалина села на стул с прямой деревянной спинкой и сложила руки, как для молитвы.

— Это не я отсылаю тебя, дитя мое, и вины твоей тут нет. Я полагала, что ты это понимаешь. — Она развернула лежавший на столе пергамент и, молча его перечитав, сунула в карман своей широкой юбки. — Мне приказано отправить тебя в Англию, в Солсбери. Сейчас ты должна пойти собраться, чтобы успеть выехать завтра на рассвете. До места тебя будет сопровождать Хэмфри.

Джилли стало вдруг так страшно, что у нее застучало в висках.

— Но почему я должна ехать в Англию? Ведь я не англичанка.

— Джилли, — устало проговорила настоятельница. — Мне неизвестно, что за люди прислали тебя ко мне четырнадцать лет назад, но кто бы они ни были, за ними стоит большая сила. Чтобы ты немного осознала это, скажу тебе: все это время мне приходилось переправлять ежегодные отчеты о твоем здоровье, душевном состоянии и успехах в учебе самому Папе Римскому.

От удивления рот девушки приоткрылся.

— Как, Его Святейшество интересовался моими успехами?!

— Не знаю, вправе ли я была тебе об этом говорить, так что лучше всего забудь мои слова.

Но в голове у Джилли роилось столько вопросов, что она снова устремила на матушку Магдалину умоляющий взор.

— Джилли, я не знаю, кто ты и откуда, и мне нечего добавить к тому, что уже сказано. Надеюсь, что ты всегда будешь держаться с достоинством и сумеешь с наилучшей стороны показать своему покровителю — кем бы он ни оказался — преимущества своего воспитания и образования.

Страх перед таким непонятным будущим нахлынул на Джилли, и она опять опустилась на колени.

— Матушка Магдалина, благословите меня! Настоятельница встала со стула и возложила руку на склоненную голову девушки.

— Благословляю тебя, дитя мое, и пусть Господь всемогущий поможет тебе преодолеть твои слабости и наставит на путь истинный. Молись, и Он научит тебя быть скромнее в помыслах и тверже в деяниях твоих.

Джилли поднялась с колен и заглянула в глаза матушки Магдалины, надеясь увидеть в них хоть проблеск жалости по поводу отъезда воспитанницы — но такой необходимой ей душевной поддержки она не нашла.

Настоятельница проводила ее до двери.

— Ступай, надо собираться в дорогу. В Солсбери тебя отвезет Хэмфри, наш садовник. Завтра перед рассветом ты уже должна стоять у ворот, совершенно готовая в дорогу, чтобы ему не пришлось тебя ждать. Прощай же, дочь моя.

Больше как будто говорить было не о чем, и Джилли медленно отправилась по коридору к своей келье. Что это за таинственный покровитель, о котором говорила матушка Магдалина? Как странно до сих пор она даже не догадывалась, что ее существование вообще кого-то интересует. Внезапно ее охватило волнение в Англии она, вероятно, узнает хоть что-нибудь о своем прошлом!.. Но тут же сердце ее тревожно забилось. Может, ей лучше вовсе ничего не знать? Одно явно — надежные стены монастыря больше не защищают ее.

Войдя в келью, девушка нашла у себя на постели кожаную дорожную сумку и принялась аккуратно складывать в нее свои скудные пожитки. Потом она долго стояла на коленях возле своего узкого ложа и молилась. Завтра для нее начиналось неведомое.

Ей было страшно.

На другое утро, когда они с садовником встретились у ворот, погода стояла хмурая. Да и у Джилли на душе было пасмурно. Сэр Хэмфри, напротив, казался бодрым и оживленным.