Ильяс Есенберлин - Шесть голов Айдахара

• Название: Шесть голов Айдахара
• Автор: Ильяс Есенберлин
• Издательство: Фонд им. И. Есенберлина
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1999

«Шесть голов Айдахара» – вторая книга знаменитой исторической трилогиии «Золотая Орда». Ильяс Есенберлин – впервые в казахской литературе сумел систематизировать отдельные исторические материалы сложнейшего периода расцвета и падения Золотой Орды. Автор с эпическим размахом отобразил реальный динамизм исторических событий, создал неповторимые образы людей Великой степи той эпохи.

---

– Не знаете? Тогда я расскажу… Много дней стоял неподвижно святой Борык, отказываясь от еды и питья и повторяя только, что если аллах не уничтожит ад, он не сойдет с этого места никогда. Аллах хорошо знал упрямство своего любимца и, боясь, что Борык превратится в каменный столп, согласился сделать так, как он просит.

Увидев, что желание его исполнено, святой забыл обо всем и, высоко подняв голову, пошел туда, куда повели его ноги. Но недолгим был его путь, еще короче оказалась радость от содеянного. Чья-то тяжелая палка обрушилась на спину Борыка.

Святой кричал от боли, молил о пощаде, но незнакомый ему большой черный человек продолжал бить его.

«В чем моя вина? За что я страдаю?»

«Вина твоя безмерна, – ответил великан. – Ведь, отдавшись своей радости, ты ногами топчешь самое святое на земле – хлеб. Оглянись вокруг – ведь ты идешь по хлебному полю, и в душе твоей нет страха перед наказанием, перед карой божьей. Подумай, что будет, если каждый станет поступать как ему вздумается, не оглядываясь назад, потому что отныне нет на земле ничего такого, чего бы люди боялись».

Борык посмотрел вокруг себя и действительно увидел, что в гордыне своей он не заметил, как истоптал много колосьев. Святой хорошо знал людей, и ему стало страшно. Он представил, что произойдет на земле, если человек станет совершать свои поступки, не чувствуя страха за содеянное.

«О аллах! – закричал он. – Я ошибся. Человека нельзя оставлять жить на земле без чувства вины! Пусть снова будет ад, которого бы люди боялись!»

Тимур замолчал, наблюдая, какой впечатление на собравшихся произвел его рассказ.

– Теперь вы поняли, что без страха человеку не обойтись? – спросил он с вызовом.

– Я говорил не о потустороннем аде, – уклончиво возразил Ардак. – Речь моя о тяжкой жизни людей на земле…

Ноздри Тимура хищно затрепетали.

– Более всего ад нужен не там, в загробном мире, а здесь, на земле. Если случится такое, что власть над миром когда-нибудь достанется мне, я покажу людям, каким должен быть ад. Если не держать народ в страхе, он не станет слушаться тебя. Я заставлю каждого трепетать, и каждый преклонит голову передо мной.

Сейчас, вспомнив разговор с Тимуром, Ардак понял, что говорил тот не случайные слова, а то, что было до поры до времени глубоко упрятано в душе. И сегодняшний рассказ старика о рождении Тимура совсем не случаен. Хромого Тимура хорошо знают в Мавераннахре, и если народ складывает такие легенды о нем, значит, предчувствие большой беды витает в воздухе. Выходит, он, Ардак, прочитавший множество мудрых книг, ошибся? Тимур действительно жесток, и большая беда кружит над городами и кишлаками благодатной земли Мавераннахра.

Улем ушел из чайханы и долго без цели бродил по городу. Что могут противопоставить люди злу, как его предотвратить?

В дни своей юности, когда он был рабом, Ардак видел в Иране, как поднялись люди против ненавистных шаха и беков. Страшное было зрелище. Толпы людей заполняли улицы, и улицы становились похожими на разбушевавшуюся реку Джейхун. Человеческая река сметала на своем пути все. Разъяренные люди, вооруженные кетменями и лопатами, крушили дворцы и дома знати. Среди восставших можно было увидеть и священнослужителей: ходжей, мулл, мюридов, улемов, в одной руке которых был Коран, а другая сжимала кривую саблю или тяжелую дубинку. Особенно неистовствовали мюриды в красных чалмах – глаза их горели сумасшедшим огнем, в руках сверкали остро отточенные большие ножи…

Казалось бы, что может остановить такую силу? Но ее остановили и растоптали коварство и хитрость. Значит, не этим путем – путем стихийного бунта – надо идти. Должно быть что-то еще, что бы могло объединить людей и собрать их в могучий кулак…

Ардаку вспомнилась Мекка… Тогда он только что закончил медресе и совершал паломничество по святым местам. И там увидел он несметные толпы людей. Только теперь они были безоружны и пришли, чтобы поклониться священному камню Кааба и духу пророка Мухаммеда, по преданию увидевшего свет именно в этом месте.

Утром, когда из-за края земли упали на широкую площадь первые лучи солнца, с главного минарета мечети раздался протяжный голос муэдзина:

– Аллах акбар! Велик аллах!

Десятки тысяч людей все как один упали на колени и стали творить намаз. А когда закончили его, имам прочитал молитву «Ясын» из тридцать пятой суры Корана, и снова с минарета упало на головы молящихся протяжное и тоскливое:

– Алла-а-а-ах акба-а-а-р!

Люди проводили по лицам сложенными ладонями, поднимались на ноги, и Ардака потрясло увиденное. Все они, словно в едином порыве, качнулись в сторону священного камня и, вытянув вперед правую руку, со слезами на глазах и с воплями двинулись вперед.

Так, быть может, именно в этом надо искать добрую силу, способную сокрушить силу злую? Имя аллха! Оно объединит людей! Надо только суметь направить их, указать врага, и тогда в мир придет справедливость.

С этого дня Ардак начал искать возможность сблизиться с самаркандским духовенством. Ему, улему, знатоку священных книг, удалось это сделать без особого труда. И здесь, как показалось Ардаку, он нашел именно то, что искал: имамы, ишаны, кади, муллы только выжидали удобного случая, чтобы поднять народ против Хусаина и Хромого Тимура. Особенно сблизился Ардак с молодым улемом Хурдеком Бухари. Оба они искренне верили, что под священным знаменем ислама можно повести людей на борьбу с ненавистными правителями, а затем выбрать ханом справедливого человека, который бы был одинаково добр и к ремесленнику, и к дехканину, и к кочевнику.

И снова в события вмешалась судьба провидения.

Пристально следили за всем, что происходит в Мавераннахре, ханы Моголистана. В год змеи (1365) хан Ильяс-Ходжа приказал своим туменам войти в земли, принадлежащие Хусаину, и разграбить его города.

В месяце мамыр (май) двадцать второго числа на берегу реки Чирчик сошлись два войска. После кровопролитной и долгой битвы, спасая оставшихся воинов, Хромой Тимур велел им отступить. Подобно стае саранчи двинулись в сторону Самарканда, грабя и предавая все на своем пути огню, тумены Ильяса-Ходжи. Еще раз попытался остановить их близ Шахрисабза Тимур, но, потерпев поражение, вместе с Хусаином ушел в Хорасан.

Беззащитными оказались города и кишлаки Мавераннахра. Самаркандцы, хорошо знающие, какие ужасы и беды несут с собой кочевые орды, решили самостоятельно защищать свой город. Из числа жителей они избрали предводителей – Мауляне-заде Самарканди, Мауляне Хурдека Бухари и чистильщика хлопка Наддара Абубакира Келеведи.

В мастерских, в кузницах день и ночь шла работа – стучали о наковальни молоты, жарко пылали горны – горожанам не хватало оружия, и ремесленники ковали сабли и ножи, делали наконечники для стрел.

Когда беда приходит из чужих земель, забываются свои обиды, и даже собственная знать, еще вчера безжалостно притеснявшая и грабившая, не кажется страшной. У горожан были воля и желание защищаться, но оружия мало, и потому на совете предводителей решили послать гонцов к Хусаину с просьбой или прийти на помощь, или дать оружие.

Выбор пал на Ардака. Три дня, без остановки, загоняя лошадей, мчались гонцы по следам отступившего войска, пока не отыскали его на другой стороне Джейхуна.

Эмира Хусаина в ставке не было, и их встретил Хромой Тимур. Настороженно, без особой радости слушал он то, что говорил улем, затем спросил:

– Значит, ты говоришь, что горожане смогут дать отпор врагу, если у них будет оружие?

– Море состоит из капель, – сказал Ардак, – когда поднимутся все – задрожит земля. Народ сейчас похож на громадную волну, способную сокрушить на своем пути любую скалу…

Тимур задумался. Он знал, что самаркандцы ненавидят его и эмира Хусаина. Не приди моголы, сила, которую скопили они, обернулась бы против своих правителей. Хорошо, когда ярость народа можно направить на других. Пусть же дерутся с моголами… А что будет дальше – покажет время.

– Ну что же… – помедлив, заговорил Тимур. – Если вам удастся одолеть врага, об этом не забудет весь Мавераннахр… Мыслями я с вами, но мне одному не дано распоряжаться войском. Эмир Хусаин в отлучке, и никто не знает, где пролегает сейчас его путь. Поиски заняли бы много времени, а потому единственное, чем я могу вам помочь, – это дать оружие. Возьмите его и сокрушайте тумены Ильяса-Ходжи.

Ардак без труда разгадал хитрость Тимура, но иного выхода не было. Он не мог ни приказать, ни потребовать, чтобы тот повел войско на помощь Самарканду. Но и на оружие Тимур оказался скуп. Караван из пятнадцати верблюдов загрузили видавшими виды, зазубренными саблями, собранными давным-давно на поле битвы.

Провожая Ардака, Асыгат хмурился, прятал глаза, вздыхал. Когда пришло время прощаться, он обнял улема и тихо сказал: