Ирина Юрьева - Только любовь

• Название: Только любовь
• Автор: Ирина Юрьева
• Жанр: Фэнтези

В Агеноре пропал документ, угрожающий безопасности города. Маги не могут найти похитителя. Чтобы узнать правду, они решают пригласить в город Искателя «Ордена Правды».

По рекомендации Хейда, который вернулся в Гальдор, Ливтрасир выбирает Илану. Он знает, что эта женщина несколько раз помогала бывшему Человеку Двора в очень сложных делах.

Руни не одобряет решения мужа. Она понимает, что приезд Иланы опасен. Эта яркая и очень умная женщина не уважает людей. Для Иланы любое серьезное дело ? предлог, позволяющий ей доказать окружающим, что она лучше других. Ей нельзя доверять.

---

– Волшебство – для мужчин. Нам положено просто вести дом, готовить еду и рожать детей, – как-то услышала Руни фрагмент разговора двух женщин. – А эта, жена Ливтрасира, обычная ведьма. И что он нашел в ней?

Ее поразила та злоба, с которой пришедшая это подумала. Зависть… Обида… И тихое бешенство… Нет, эта женщина не собиралась пленять ее мужа, тяжелая жизнь и лишения в ней потушили желание нравиться. Но, восхищаясь всем, что Ливтрасир совершил для их города, женщина думала, что он, великий волшебник, сам пал жертвой чар.

Будь жена Ливтрасира похожа на девушку с яркой лубочной картинки, она бы поверила, что он с ней счастлив, но тощая ведьма с пылающим взглядом совсем не годилась в подруги вождю Агенора. От чистого сердца жалея героя, она могла только молить бога, чтобы он спас Ливтрасира, открыл ему правду, заставил прогнать Руни и создать семью с крепкой красавицей, пышущей жизнью.

Хотя Руни знала, что Эрл посмеется над этой «заветной молитвой», она причинила ей боль, вновь напомнив: она в Агеноре чужая. Любя Ливтрасира, желая ему счастья, жители города были обижены выбором Эрла.

– Уйди, ведьма! – как-то прочла Руни в свитке, заброшенном через окно ее комнаты. – Тебе не место с ним рядом! Герой Агенора возьмет себе в жены одну из волшебниц, родившихся в городе!

Руни сожгла этот свиток.

Однажды в Круг к Эрлу явился беглец из Фирода, прося дозволения жить в Агеноре.

–  Моя дочь общается с нечистью, - горько сказал он. - Уже третий месяц ее преследует Дух. Мы бежали из нашего города, чтобы ее не казнили. Я верю, что вы нам поможете.

Им разрешили остаться, а Эрл решил сам посмотреть, что к чему. Они вместе пришли в дом, который сняла семья. Комната девушки была завешана черными шторами, а стол уставлен свечами. Хозяйка, эффектная, совсем не старая, в броском наряде, держалась довольно кокетливо. Увидев, что Ливтрасир не один, она явно опешила.

–  Вы не должны были брать с собой женщину, - с приторно-сладкой улыбкой сказала хозяйка, в душе проклиная незваную гостью. - Ей лучше уйти назад в Круг, ведь Дух может ее подчинить. Так же, как мою дочь!

–  Не волнуйтесь, я знаю, как с ним обращаться, - спокойно ответила Руни, уже ощутив: здесь какой-то подвох.

Поняв, что добровольно она не уйдет, мать решила позвать свою дочь:

– Иллианта!

И в залу скользящей походкой, похожей на танец, вошла необычная девушка. Она шла, словно не видя вокруг ничего. Потом вдруг замерла в самом центре, напротив стола со свечами, закинула голову и засмеялась гортанным воркующим смехом. Ее странно-узкое платье из переливчатой ткани казалось прозрачным.

–  Ах, мама, он снова пришел ко мне, этот неведомый дух! – начала Иллианта, прогнувшись всем телом. – Он мне говорил, что он хочет…

Она хорошо отыграла задуманный матерью фарс, эта девочка. Страстные вздохи, бесстыдные позы, двусмысленность реплик… А Руни увидела то, что всегда было скрыто от глаз посторонних.

Ненужный ребенок, мешающий матери и не способный найти настоящих друзей… Град упреков, невидимый плач, чувство, что недостойна общаться с другими… Что очень глупа, некрасива, застенчива… Боль от насмешек ровесников…

Как-то, на празднике, стоя одна в уголке и не зная, куда себя деть, взяла в руки бокал с вином… Выпила все, в знак протеста… И вдруг совершилось волшебное чудо! Исчезла извечная робость, ушла неуверенность… Она уже не была серой мышкой, она теперь стала принцессой! Она разбивала сердца! Второй… Третий бокал… И когда кто-то, выведя в сад, начал жарко шептать ей о том, что она – совершенство, девчушка забыла про все…

Мать не осудила падения, она простила ее, а потом… Потом вдруг предложила опять повторить то, что было, но только с другим… А знакомый бокал совершил свое чудо: она вновь была королевой, она могла все! Ее жизнь обрела новый смысл, превратившись в триумф!

Мать теперь была ласкова с ней… Правда, вскоре вино потеряло волшебный эффект, но на помощь пришли золотые кристаллики…

– Хватит, пора прекратить этот фарс, – неожиданно резко сказал Эрл, вставая. – Идея сослаться на Духа вполне остроумна, но здесь, в Агеноре, и так слишком много борделей!

В ответ Иллианта опять закатилась пронзительным смехом, (она полагала, что ей говорят комплименты) а мать возмутилась:

–  Вы нас оскорбляете!

Больше они не встречались, но Руни запомнила вечер надолго. Она жалела несчастную девочку, но не могла не признать, что ей стало тревожно. Наивная смесь беззащитности с явным распутством задела какую-то тайную струнку в душе Эрла, вызвав особое чувство.

Сама Иллианта соперницей быть не могла, даже если осталась бы в городе. (Мать увезла ее сразу, решив, что их план провалился.) А Руни впервые представила, что может выйти, когда вместо девочки, напрочь утратившей чувство реальности, в жизнь Ливтрасира войдет незнакомая женщина. Та, о которой мечтают обычные жители города: очень красивая, умная, полная радости, без всяких там глупых принципов, не позволяющих брать то, что хочется… Ей стало страшно.

В Гальдоре вокруг Эрла было немало красавиц, включая певицу, медноволосую Альвенн, которая стала Подругой Хранителя. Они любили его, но как друга, как старшего брата, который мог и защитить, и утешить. Сама мысль о том, что он, Выродок, сын Белой Рыси, способен создать настоящую семью, казалась им странной.

А здесь, в Агеноре все было иначе. Герой, спасший город от «Службы», притягивал многих. И Сила, живущая в нем, не могла испугать тех, кто жаждал развлечься, найдя благовидный предлог попасть в Круг.

Раньше Руни спокойно смотрела на дерзкие выходки пылких красоток, считая, что Эрла они не волнуют, теперь Иллианта заставила думать иначе. А вскоре Судьба поднесла Руни новый «сюрприз».

С первых дней, выйдя из катакомб с остальными детьми, Авра им причиняла немало хлопот. Ей не нравились правила Круга и то, что приходится слушаться старших. Запреты, по мнению Авры, нужны были лишь для того, чтобы их нарушать. От нее доставалось и детям, и взрослым.

Сорвать нелюбимый урок, сделать в классе ловушку для Силы, тихонько разбить небольшую изящную колбочку с гнусно воняющим газом, который заставит чихать и сморкаться в течение дня… Пнуть соседку, с которой сидит за столом, вылить полный флакончик чернил на одежду мальчишки, который не так посмотрел… Плюнуть, стукнуть, потом укусить… И прикинуться бедной овечкой, которую все обижают…

Три мага терялись, не зная, что делать с подобным ребенком. И хуже всех было, конечно, Гораду, которого Авра терпеть не могла за его снисходительность к шалостям. (Мягкость и слабость в глазах Авры были едины.)

Ее встреча с Магом Цветов (Истребителем из «Службы Магии») стала не слишком хорошим уроком (2). Поняв, что отделалась очень легко, Авра твердо решила, что, раз Ливтрасир ее спас, то он должен ее полюбить. Появление Руни ничуть не убавило пыл этой девочки. Может, они бы потом нашли общий язык, но нескладный подросток у всех на глазах начал вдруг превращаться в прелестную девушку, знавшую цену своей красоте.

Это можно бы было снести, не начни Авра вновь донимать взрослых. Первым, на пробу, был выбран Ионн. Раньше он очень гордился тем, что у него меньше проблем с «милой деткой», чем у его друга, теперь же не знал, как себя защитить. Он боялся ее, как и всех других женщин, которых не понимал и желал, стыдясь этого чувства, считая его грехом.

Несколько лет назад, выбрав в невесты тринадцатилетнюю Мерту, Ионн верил: за годы, пока она будет расти, они как-то привыкнут друг к другу. Кокетство, достаточно гадкие шуточки и провокации Авры едва не лишили рассудка несчастного Ионна.

Горад очень долго терпел злые выходки Авры, считая: ребенку прощается все. Но едва только Авра решила сыграть с ним в игру по своим новым правилам, как поняла, что ошиблась в оценке противника.

Голое плечико, томный двусмысленный вздох и подол ее платья, поднятый до бедер, ничуть не смутили Горада. Он просто ее отчитал перед всеми. Язвительно, хлестко, жестоко. Сказал, что нормальный мужчина не станет возиться с сопливой девчонкой, которой расти и расти. Что от женщины в ней – только платье и пара ужимок, подсмотренных явно у местных распутниц. Что злоба, живущая в ней, и презрение к людям способны убить даже самый живой интерес. (Он, наверно, был рад отплатить ей за прошлые выходки.)

Авра рыдала весь день, вспоминая, что он говорил, а потом три недели вела себя смирно. И, самое странное, после скандала она начала относиться к Гораду уважительно, даже с симпатией…

А через месяц, решив, что о сцене забыли, опять принялась за свое.