Владимир Войнович - Иванькиада

• Название: Иванькиада
• Автор: Владимир Войнович
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003

Эта книга состоит из трех книг, написанных в разное время, но она едина и каждая ее составная есть часть общего замысла. При подготовке книги к печати я думал, не осовременить ли текст, убрав из него какие-то куски или детали, которые сейчас могут казаться неважными, устаревшими, и добавив новые пояснения, уточнения. Но потом решил, что подобное исправление текста задним числом может помешать читателю почувствовать атмосферу того времени, когда все это написано. Так что пусть все останется как есть

---

23 февраля, собрав полсотни подписей, несу письмо секретарю правления и копию председателю ревизионной комиссии Буниной.

Вскоре выясняется, что я не только бандит. Вера Ивановна обзванивает подписавшихся, стыдит, грозит, требует снять подписи под подметным письмом. Кроме того, она утверждает, что многие подписи недействительны, потому что жены расписывались за мужей, мужья – за жен, а некоторые и вовсе не знали, под чем подписываются. Это мне уже кое-что напоминало. Это напоминало мне кампанию против подписантов. Та же система: шантаж, запугивание подписавших. На более низком уровне, с меньшими возможностями осуществления угроз, но то же самое. Кстати, и мои подписи в защиту осужденных Бунина и Турганов тут же припомнили. И дальше во всех инстанциях райисполкомовских и моссоветовских этот фактор будет иметь значение:

«А вы знаете, что он подписывал письма в защиту антисоветчиков? А вы знаете, что он напечатал за границей антисоветскую повесть и вообще он сам известный антисоветчик?»

Как же после таких сообщений райисполкомовский чиновник может не отказать в квартире! Ведь он тоже должен быть бдительным.

Но что же делать? Уступить Сергею Сергеевичу? Уж тогда-то, наверное, буду я признан патриотом. Впредь до появления новой квартиры.

Писатель Иванько

Пока происходит вся эта катавасия, по двору распространяются новые слухи. Говорят, что в Гослитиздате, где наш уважаемый Сергей Сергеевич полный хозяин, готовится к печати сборник (а некоторые утверждают – двухтомник) оригинальных стихов нашего председателя. Там же готовится и сборник стихотворений Козловского. Там же запланирован и китайский роман в переводе Эйдлина. Напоминаю, Эйдлин – муж Веры Ивановны. Но оказывается, у этой почтенной семьи с Сергеем Сергеевичем давние отношения. Эйдлин – известный китаист, то есть специалист по китайской литературе. И Сергей Сергеевич – китаист, ученик Эйдлина. Кроме того, как вы помните, Сергей Сергеевич – личный друг Николая Т. Федоренко. А Николай Т. Федоренко тоже, кроме всего прочего, китаист. И если вы достанете сборник «Восемнадцать стихотворений Мао Цзэдуна» (Москва, 1957), то там вы прочтете: «Перевод под редакцией Н. Федоренко и Л. Эйдлина». Вот как тесен мир! Там же помещены переводы Эйдлина и предисловие Федоренко. А поскольку мы уж взяли в руки этот фолиант, я не могу удержаться (а вы уж, пожалуйста, потерпите), чтобы не процитировать один абзац предисловия. Вот он: «Прочтя на страницах журнала „Поэзия“ стихотворение „Люпаньшань“, один из героев китайской освободительной войны рассказал, как во время сражения небольшого отряда революционных войск с превосходящими силами врага почти все бойцы погибли, остались лишь два-три человека. Движимые чувством верности партии и народу, они приготовились к гибели. В последний момент они пожелали послушать „голос Центрального Комитета партии“. Зазвучал радиоприемник, и до слуха донеслась декламация стихотворения „Люпаньшань“. О, что это были за стихи! Они волновали, вселяли мужество, уверенность. Люди почувствовали прилив новых сил и решили пробиться из окружения. И им это удалось».

Об этом эпизоде автор предисловия узнал из статьи китайского поэта, но, чувствуете, сколько личного восторга и личной любви к великому кормчему вложил он в свой пересказ! Прямо хоть сейчас на страницы «Женьминьжибао». Но не будем передергивать. Я не думаю, чтобы Николай Т. Федоренко когда-нибудь любил председателя Мао или его творчество. Скорее всего, приведенный отрывок – образец чистейшего лицемерия (я предлагаю автору предисловия опровергнуть сегодня это мое утверждение).

Мы несколько отклонились. Тем более что у меня нет достаточных оснований считать товарища Федоренко участником битвы за квартиру своего личного друга. Но, поскольку уж мы затронули китайскую тему, добавлю еще один штрих к портрету нашего героя, штрих, который я хотел нанести в конце своего рассказа. Как вы увидите впоследствии, в борьбу за четвертую комнату Иванько вовлек очень крупные силы. Его покровители требовали для него особых привилегий на том основании, что он крупный государственный деятель и крупный писатель. За него хлопотали издательства и кое-кто в Союзе писателей, где он, недавно туда вступив, числится уже не просто рядовым членом, а состоит во всяких руководящих органах. И однажды я поинтересовался: а что же он написал, этот писатель? В Ленинской библиотеке я выяснил, что там зарегистрировано одно произведение писателя: «Тайвань – исконная китайская земля». М… 1955, 44 стр. с картами.

По этим данным трудно составить представление о степени дарования нашего писателя, но зато можно уверенно утверждать, что по части территориальных притязаний он вовсе не новичок.

Иванько за океаном

Вернемся, однако, к нашему сюжету. Как ни трудилась Вера Ивановна Бунина на ниве дискредитации наших доморощенных подписантов, они уперлись и ни в какую не хотят снимать свои подписи. Один из членов правления понес письмо Председателю, но Турганов отказался принять и письмо, и члена правления. Он, Турганов, устал, он не только Председатель, но и человек, причем советский человек, и, как все советские люди, имеет право на отдых. А сегодня 23 февраля – День Советской Армии, а завтра суббота, а послезавтра воскресенье…

– Двадцать шестого, в понедельник, приходите, тогда разберемся.

А двадцать шестого новая незадача – наш уважаемый срочно вылетел в Соединенные Штаты, по выражению одного моего знакомого, «шуровать насчет авторской конвенции» [4]. Вы представляете себе положение Председателя? Пока он тут с Верой Ивановной держит оборону, стоит насмерть, его высокопоставленный протеже несется сквозь Атлантический океан в страну желтого дьявола и ничем не может помочь Председателю. А представьте положение самого протеже. Вот он летит в этом «Боинге». Дело, конечно, неплохое. Отчего бы лишний раз не смотаться в цитадель империализма, не прибарахлиться на сэкономленную валюту? Но пока он летит, этот антисоветчик, бандит, подписант небось уже вламывается в квартиру Куперштока и расставляет свою убогую мебель. И что же теперь делать? Оставаться в своих трех комнатах? Без кабинета? Ведь даже унитаз лишний и то, извините, поставить некуда. И супруга нашего героя, слабая беззащитная женщина, тоже волнуется. Муж, можно сказать, рискуя собой, полез прямо в пасть к акулам империализма, а тут говорят о каком-то собрании. Мадам Иванько доставляет в контору заявление с просьбой отложить рассмотрение их жилищного вопроса до возвращения мужа из заграничной командировки.

Разве Турганов может отказать слабой женщине?

И он тянет время.

2 марта он собирает правление, на котором с горечью сообщает, что в кооперативе в последнее время создалась очень нездоровая обстановка. В то время как наш уважаемый Сергей Сергеевич выполняет ответственное государственное задание, некоторые лица бомбардируют правление угрожающими заявлениями и собирают подписи под подметными письмами.

Вы поняли намек? Некоторые лица через подметные письма стремятся сорвать ответственное государственное задание, то есть выступают против политики партии и правительства.

– И представьте себе, – ведет свою линию Вера Ивановна, – что большинство подписей принадлежит не членам кооператива, а их родственникам. Причем многие мне говорили, что они даже не видели, что подписали.

Естественно, члены правления удивлены, потому что некоторые из них сами подписывали это письмо.

Тем не менее Турганов назначает общее собрание на 11 марта.

Из дневника

5 марта наш уважаемый возвращается на Родину.

Несмотря на трудности, на угрожающие заявления, на подметные письма, он с честью выполнил задание партии. Пора подумать и об устройстве личного быта.

6 марта встречаю во дворе Галича.

– Ты слышал? – говорит он мне. – Иванько отказался от своих притязаний.

– Да ну!

– Абсолютно точно. Приехал, узнал, что здесь такой скандал, и тут же отказался. Ты же понимаешь, он чиновник, в случае чего, пришьют злоупотребление властью, у них с этим строго.

– Раньше было строго, – сомневаюсь все-таки я. – А теперь это, может, так принято.

– Да что ты, что ты! Ты не понимаешь психологии чиновника: он открыто на такое дело никогда не пойдет. Точно тебе говорю, он отказался.

7 марта интересующимся я говорил, что Иванько больше мне не соперник.

8 марта, в Международный женский день, сижу дома, говорю с кем-то по телефону. Звонок в дверь. Соседка.

– Вас просят в контору, там идет правление. Лечу как на крыльях: неужто вручат ключи?

В небольшой полуподвальной прокуренной комнате заседает высокий суд. Вот сам Председатель, вот сама Вера Ивановна, другие члены правления, и среди них вполне скромно наш уважаемый в водолазке.

– Владимир Николаевич, – торжественно, как на юбилее, обращается ко мне Турганов, – мы хотим предложить вам вариант, который, вероятно, будет для вас приемлем. Не согласитесь ли вы взять квартиру Садовских в вашем подъезде?