Шарль Эксбрайя - Жвачка и спагетти

• Название: Жвачка и спагетти
• Автор: Шарль Эксбрайя
• Издательство: Восхождение
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 1992
• ISBN: 5-85846-009-7

Ранним утром на древних камнях мостовой найден безымянный труп. Покойный незадолго до смерти побрился, но разве ж это зацепка? В таком городе, как Верона, еще какая зацепка!

Если у французов бытует поговорка "Ищите женщину", то в древней Вероне говорят: "Ищите любовь". Да и как же иначе, ведь Верона – город Ромео и Джульетты! И если человек свежевыбрит, о чем это говорит? Конечно, о скором свидании с дамой сердца...

Комиссар Ромео Тарчинини придерживается правила: за каждым преступлением, особенно если речь идет об убийстве, непременно стоит любовь. Исходя из этого принципа, он и ищет преступника или преступницу. Не забывая полакомиться спагетти, распить бутылочку кьянти и посудачить с соседями.

А вот у его идейного противника – юного американца Сайруса совсем другие взгляды на расследование: отпечатки пальцев и логика превыше всего! Ну и спагетти он, конечно же, не признает, куда ближе ему родная американская жвачка.

Кто победит в этом состязании: веселый и добродушный выпивоха Тарчинини или отличник и всезнайка Сайрус? Ответ очевиден. Ведь дело-то происходит в Вероне.

Итальянская детективная серия Шарля Эксбрайя – редкое сочетание добродушного юмора, едких насмешек над американцами и добротной детективной интриги.

---

Сайрус А. Вильям, думая, что его друг ошибся, хотел предупредить:

– Смотрите! Это же не Мика Росси!

– Я знаю, Билл...

Одним движением Тарчинини откинул вуаль, скрывавшую черты женщины, и изумленный Лекок увидел прекрасное лицо Лидии Фотис.

* * *

Яркий свет конторской лампы жестко освещал Лидию, которая, опустив глаза, казалась безразличной к происходящей сцене, главным действующим лицом которой была она. Напротив нее – Тарчинини. Чуть подальше – Лекок, жующий резинку. На столе чемоданчик голубой кожи открывал взгляду свое драгоценное содержимое, ради которого эта женщина убивала, ибо Лидия, словно считая унизительным отпираться, призналась во всем. Как хороший игрок, отдавший партию, она принимала проигрыш и его последствия. Хотя было уже три часа ночи, у нее был самый свежий вид из троих. Лекок снял галстук и расстегнул ворот рубашки. Что касается Ромео, то мешки под глазами, серое лицо, обвисшие усы выдавали его усталость.

Тихо вошел инспектор Люппо и что-то прошептал на ухо своему начальнику, который повернулся к американцу:

– Люппо говорит, что Мика Росси бросилась-таки в Адиче.

Сайрус А. Вильям подскочил.

– Она... она умерла?

– Слава Богу, нет... Ее успели вытащить и доставили в больницу.

– Но... но почему она это сделала?

– Потому что любила Ланзолини. Когда мы ушли от нее, она отправилась к Орландо, и ей сказали, что произошло... Может быть, она догадалась, кто убил его? Во всяком случае, она решила умереть... Будем надеяться, что жизнь возьмет свое и что, узнав, каким был человек, из-за которого она хотела умереть, она скажет спасибо тем, кто ее спас...

Лидия не шелохнулась, пока комиссар говорил о попытке самоубийства Мики. Тарчинини выразил удивление:

– Я думал, Мика – ваша лучшая подруга?

Неистовая злоба исказила лицо синьоры Фотис.

– Я ненавидела ее!

– Потому что из-за нее рухнула вся ваша блестящая комбинация?

– И за это тоже...

– Но главное – за то, что она вытеснила вас из сердца Орландо Ланзолини?

– Да.

Следователь вздохнул:

– У каждого свои слабости... но я никогда бы не подумал, что такая женщина, как вы, может питать хоть малейшие иллюзии насчет Ланзолини.

Она не отвечала, храня свою тайну.

– Люппо, пишите, что я вам буду диктовать, а вы, синьора, поправьте, если я ошибусь... Готовы, инспектор? Ну, начнем:

"Я, нижеподписавшаяся Лидия Ваччи, вдова Фотис, рожденная в Мирандоле 5 сентября 1919 года, признаюсь, что убила своей рукой Эуженио Росси и Орландо Ланзолини. Признаюсь также в похищении драгоценностей, список которых прилагается, находившихся у Винченцо Маттеини.

Орландо Ланзолини, хоть и был намного моложе меня, являлся моим любовником. Он жил отчасти своим ремеслом, отчасти тем, что давала я, отчасти тем, что получал от дам, имевших неосторожность проявить к нему слабость. Работая в парикмахерской Маттеини, он случайно подслушал спор между хозяином и его внуком Пьетро Гринда и таким образом узнал, что Маттеини владеет преступно нажитым богатством, которое, следовательно, можно было бы похитить, не опасаясь, что потерпевший станет жаловаться. Ланзолини предложил мне женить на себе Маттеини, который был вдовцом, и клялся, что в самый день свадьбы бежит со мной за границу с нашей добычей. Я согласилась.

К сожалению, Маттеини дал обет своей умирающей жене больше не жениться. Несмотря на все мои усилия, он не соглашался нарушить клятву, а также никогда не заговаривал о сокровище, существование которого открыл Орландо. Дело затягивалось, и я готова была бросить его, когда вдруг узнала, что Орландо изменяет мне с Микой Росси. До сих пор мимолетные приключения Орландо меня не волновали. Но это был другой случай. Охваченная ревностью и боязнью потерять любимого человека, я послала Росси анонимное письмо, чтоб открыть ему глаза. Обеспокоенный намеками, которые Росси делал жене, Орландо ушел от Маттеини к ди Мартино. Я собиралась послать Росси новый адрес его соперника, как вдруг ко мне явился Маттеини, перепуганный странным поведением одного клиента, который был не кем иным, как предупрежденным мною мужем. Непрестанно мучимый своим старым преступлением, Винченцо, не вынеся тревоги, открылся мне, но не доверил, где хранит свое сокровище. Подумав, что, если я разбогатею, Орландо покинет Мику ради меня, я решилась воспользоваться обстоятельствами.

Оставив Эуженио Росси с его семейной драмой, заставив себя не думать о Мике и Орландо, я принялась слать Маттеини записки, чтоб окончательно запугать его. Он так был заворожен своим мрачным клиентом, что сразу же приписал их ему. Якобы успокаивая Маттеини, я гнула свою линию. Это я подала ему мысль избавиться от богатства, мешающего ему жить, и отдать его тому, кого он принимал за сына своей жертвы. Предложение это, несомненно, отвечало его тайному желанию, так как он сразу на него согласился. Мы вместе разработали план. Было решено, что в воскресенье он заберет чемодан, а в понедельник отдаст Росси, когда они останутся вдвоем.

Я предупредила Ланзолини, и в понедельник, зная, где у него свидание с Микой, позвонила ему и велела, чтоб он нашел Маттеини и сообщил о несчастном случае с его дочерью в нескольких сотнях метров от парикмахерской. Как и было задумано, Маттеини побежал туда, а я через двор проникла к нему. Но я не приняла в расчет, что дверь в салон будет открыта и Росси увидит меня. Выбора у меня не осталось. Надо было избавиться от свидетеля. Итак, я вошла в салон с хозяйским видом, поздоровалась с Росси и, не вызвав никакого подозрения, взяла в стенном, шкафу пистолет, который, как я знала, лежал там; у Росси не было поводов опасаться меня. Я выстрелила прежде, чем он успел что-либо заподозрить, и ушла с чемоданом.

Я не предполагала, что Винченцо может застрелиться, так же как не имела намерения убивать беднягу Росси. Ланзолини ужаснулся, узнав о моем преступлении, но перспектива богатой жизни в недалеком будущем, казалось, успокоила его. Никто не мог меня заподозрить, так как никто не знал о моей платонической связи с Маттеини. Я не принимала его у себя, не бывала у него, и мы встречались в основном в кафе или в парке. Я предусмотрела все, кроме того, что Орландо предпочтет Мику не только богатству, но и свой безопасности. Потихоньку от меня он похитил кольцо из нашего сокровища и подарил своей любовнице, а эта дура не нашла ничего умнее, как показать его американскому сыщику... От нее я и узнала, какую сцену закатил ей Орландо, забрав кольцо и объявив об окончательном разрыве. Я была вне себя от ярости и чуть не убила Мику на месте. Но я дала ей уйти и отправилась к Орландо, чтоб объясниться. Он признался, что не может жить без Мики, и вернул мне кольцо, предупредив, что между нами все кончено. Я больше не могла полагаться на него. Поэтому я его убила и оставила там кольцо, чтоб вы заподозрили Мику. Я собиралась ехать в Швейцарию, когда вы задержали меня.

Все, сказанное выше, правда, и я добровольно признаюсь в том, что совершила.

Верона, 13 апреля 1959 года".

Лидия спокойно перечитала протокол и подписала его твердой рукой.

* * *

Ранним утром Лекок и Тарчинини направлялись в корсо Кавур. Они шли медленно, оттягивая неизбежную разлуку.

– Несмотря ни на что, Билл, я надеюсь, что у вас не останется дурного впечатления от Вероны и вы не будете слишком строги к нам, описывая наши методы?

– Надо бы, Ромео, потому что, по-моему, вы вели со мной не совсем честную игру. Вы позволяли мне подозревать Мику, в то время как знали...

– Я не знал ничего, Билл. Просто я не мог допустить, что Мика убийца. Есть вещи возможные, а есть невозможные. Способность этой вдовушки на убийство ради свободы или денег, на мой взгляд, относилась ко второй категории. С другой стороны, Ланзолини был мне ясен с самого начала: альфонс, несомненно, при случае – вор, но убийца – ни в коем случае, парень слишком труслив! Убийство Росси казалось необъяснимым, пока Маттеини не рассказал свою историю. После визита к Гринда, когда я узнал, как мучило старика раскаяние, не позволяя ему даже пользоваться краденым, я уверился, что Росси убил не он. Тогда кто? Очевидно, тот, кто украл чемодан. Я начал подозревать, что убийство Росси было случайностью, хотя не имел еще предположений относительно природы этой случайности. Признаюсь, я не поверил в существование пресловутой любовницы парикмахера. Словом, я путался, как и вы, Билл, пока вчера утром вы мне вдруг не рассказали о кольце Мики. Теперь все говорило против Ланзолини, и все-таки я не мог этому поверить...

– Но что навело вас на мысль о Лидии?

– Вы помните гравюру, которая заинтересовала вас в гостиной синьоры Фотис?

– Да, такая же, как у меня в детской: "A good name is better, than riches".[52]

– А у нас говорят: "Добрая слава дороже золотого пояса".

– И что же?

– Вспомните, эта формулировка была в анонимном письме, которое нам показал Маттеини.