Константин Сухов - Эскадрилья ведет бой

• Название: Эскадрилья ведет бой
• Автор: Константин Сухов
• Издательство: ДОСААФ
• Жанр: История
• Год: 1983

Герой Советского Союза К.В. Сухов впервые отправился на боевое задание рядовым в 1942 г. 30 мая 1943 г. был переведен в 16-й ГИАП. Всего за войну он провел 297 боевых вылетов, в 68 воздушных боях лично сбил 22 самолета противника.

---

— «Кобра», «кобра»! На хвосте — «месс»! На аэродроме Андрей Труд рассказывал:

— Взял я ведомого «мессера» в прицел, а он в сторону «рам» вдруг как метнется. Что такое, думаю? Перевел взгляд дальше — а они обе горят. По привычке оглянулся — и вижу, что к Ивашко снизу «мессер» подбирается. С дымом, гад, идет — спешит! Дистанция еще большая, но уже шнуры потянулись к «кобре» — стреляет фашист! Черт возьми, думаю, ситуация критическая, предупредить Сашу не успею — пока он на мой голос отреагирует, беда случиться может. Вот я одновременно с «голосом» и бросил самолет в сторону ведомого, а Трапочка тут же резкий отворот сделал. «Месс» же, чтобы не столкнуться с его «коброй», рванул вправо вверх и подставил свое грязное брюхо. Тут я его и подловил.

— И не видел, что «месс» крадется сзади, — улыбается Ивашко. — Загляделся, как трапки от «рам» полетели. Вдруг ты на меня валишься. Я ручку вправо от себя и ногу дал — чуть в штопор не сорвался. «Кадушка» что надо получилась! Даже прочность кабины пару раз проверил головой. А тут трассы мимо меня промелькнули, а потом и «мессер» на «горку» полез…

— Ну и заливаете вы, братцы! — ухмыляется подошедший к группе Николай Чистов. — Да что ни говори, дело сделано! Поздравить вас пришел. Молодцы, на новом месте открыли боевой счет!..

Противник не знал о появлении на этом участке фронта наших истребителей и потому вел себя беспечно.

Не знали этого и наши летчики из других авиационных полков, действовавших здесь. Иначе почему бы это «лавочкины» и «яки» вдруг стали заходить на нас в атаку, пытались завязать воздушный бой? Ответ простой: принимали «аэрокобру» за вражеский истребитель «Хейнкель-113»: уж очень были схожи их силуэты.

Случалось порой, что «аэрокобру» обстреливали и наши зенитчики, стоявшие на охране других аэродромов.

Не потому ли Клубов с тревогой в голосе спросил Андрея Труда после возвращения с задания:

— Ты, случаем, не «лобатого» свалил? («лобатым» летчики называли наши истребители Ла-5 и Ла-7, которых в запале боя можно было принять за ФВ-190).

— Да ты что? Зрение у меня нормальное, кресты с пятидесяти метров различить еще могу!

— А то мимо меня, когда я из атаки выходил, два «ла-пятых» прошмыгнули, — объяснил Клубов.

— Ладно, ладно! Хватит травить, на ка-пэ быстрей пошли — там всех собирают, — и Александр Клубов, наш замкомэск, забросив планшет за плечо, широко зашагал в сторону командного пункта.

…Покрышкин говорил спокойно, кратко, каждое слово — «в строку», весомо:

— Будем вести борьбу с высотными разведчиками противника. Ходят через наш участок по нескольким направлениям, главным образом на восток и на юг, в сторону Воронежа и Ростова, специально оборудованные «юнкерсы-восемьдесят восьмые», способные забираться на высоту девять-десять тысяч метров. «Достать» их способны только мы.

…Ясное солнечное утро, видимость — «миллион на миллион». Ведущий группы майор Покрышкин коротко ставит задачу: надо поймать разведчика во что бы то ни стало!

— Вылетаем четверкой, — поясняет Александр Иванович. — Наберем высоту над своей территорией и уйдем на юго-запад поглубже во вражеский тыл. Район «охоты» Маяки, Голая Долина, Краматорская, Былбасовка. Строй — разомкнутый: мы с Голубевым будем на высоте девять тысяч метров; Жердев.и Сухов — на тысячу метров выше нас и на километр в стороне… Смотрите, чтобы «худые» к нам не подкрались!.. Напоминаю: строго соблюдать полное радиомолчание. В случае обнаружения разведчика пропустим его в наш тыл, и уже там с ним будем разделываться. Не забудьте проверить исправность кислородного оборудования: долго им не пользовались. Подгоните маски.

Стрелка высотомера показывает 32 тысячи футов — 10 тысяч метров. Чуть ниже и в стороне плывет по воздуху ведущая пара. Самолет ведет себя вяловато, а потому стараюсь плавно работать рулями, как бы «мелкими», осторожными движениями. Подтягиваюсь к Жердеву, а он из кабины подает рукой знаки: не надо, мол, держись на расстоянии. Так задумано: лучше вести наблюдение за своим ведущим и в то же время хорошо видишь пару нашего командира.

Солнце находится слева, светит очень ярко, играет лучами на обшивке, на округлостях и остекленных частях самолетов.

На запад территория просматривается отлично. Земля с такой высоты кажется прикрытой «газовой» дымкой или кисейным покрывалом. Выше горизонта — чистое-чистое небо. Нигде ни пятнышка.

Вдруг вдали замечаю какую-то белую ниточку, точнее, какие-то пунктирообразные обрывки тонкого белого следа. Неужели, инверсия?

Нет, не ошибся: уже и Жердев информирует Покрышкина:

— Впереди — самолет!..

Глазастый он, Виктор!

Тут же звучит голос ведущего группы:

— Вижу. Он — выше нас…

Кислородная маска с непривычки сковывает движения. Да и мысль тревожит: «Не сорвалась бы!..» Сорвется на такой высоте, считай, конец. А тут еще в отдельных местах покрылось инеем остекление кабины: за бортом ведь мороз!

Тем временем не опознанный еще самолет пересекает нам курс и углубляется в наш тыл.

— Не разворачиваться! — приказывает Покрышкин. Ведущая пара уже находится выше нас, и Жердев приподнимает нос своего истребителя — тоже «полез» еще выше.

— «Юнкерс»! — одно только слово произнес Покрышкин, дав нам понять, что надо готовиться к бою.

Значит, впереди — цель. Больше нигде ничего не видно, «мессеров» нет. Выходит, враг надеется лишь на высоту, полагает, что, как и прежде, пройдет в наш тыл безнаказанно — никто до него не дотянется…

Нет уж: на сей раз не выйдет!

Истребитель начинает покачиваться. Да и ничего удивительного: стрелка высотомера почти недвижима, хотя нос самолета приподнят. Мотор работает звонко. Но скорости не ощущаю; видимо, это и есть предел возможностей — потолок. И выше уже не забраться.

«Сотка» тем временем, выполнив разворот, идет уже параллельным «юнкерсу» курсом, но с небольшим принижением. Ведомый приотстал.

Мы с Жердевым упорно пытаемся «вскарабкаться» выше, но тут замечаю, что хоть мы с «юнкерсом» уже на одной высоте, зато расстояние до него увеличилось.

Жердев чуточку «отжимает» нос своего истребителя. Скорость постепенно увеличивается, зато высота полета немного уменьшилась. Как у той птички в присловье получается: «Нос вытащит — хвост увязнет!»

Дистанция как бы стабилизировалась, но на «юнкерсе», видимо, нас уже заметили. Притом не Покрышкина, который почти уже подобрался к разведчику сзади справа снизу, а только меня с Жердевым. От самолета какие-то дымки пошли — то ли форсаж летчик включил, то ли пороховые установки в действие ввел, чтобы скорость увеличить и оторваться.

Но вот дымки исчезли, «юнкерс» начал опускать нос и левым разворотом попытался уйти вниз.

Вслед за вражеским разведчиком с доворотом идет и «кобра» Покрышкина. Секунда, две, три… Дистанция сокращается. И тут от истребителя понеслись к «юнкерсу» яркие красно-белые огоньки. Они вонзались в зеленоватый корпус и, казалось, тотчас же угасали в сигарообразном чреве бомбардировщика.

Потом из него выпорхнуло черное облачко, за ним — белое, еще и еще заплясали над «юнкерсом» дымки, что-то взблеснуло внутри. Он качнулся с крыла на крыло, завалился вправо. Из распоротой плоскости потянулся длинный красный язык огня, волоча за собой клок серого дыма. Потом дым как бы оторвался от падающей машины и повис в небе. А яркий факел, все разгораясь и разгораясь, стремительно несся к земле.

«Кобра», планируя, некоторое время идет в стороне вслед за «юнкерсом». Но никаких сомнений быть уже не может: разведчик «готов»! Дело сделано.

— Порядок! — восклицает Жердев.

Наша пара догоняет на пикировании ведущего группы. Скорость быстро нарастает, в ушах стало поламывать. Прибираю обороты, отхожу в сторону. Бросаю взгляд на высотомер: стрелка, делая обратный отсчет, быстро бежит по кругу. Скорость почти 900 километров в час!

Ощущение такое, будто кабину раздувает. Становится жарко.

Поглядываю и на «юнкерс». Он начинает разваливаться. На землю падают только горящие обломки. А в небе долго еще будут висеть раскачиваемые ветром дымные космы.

…Четверка в сборе.

— Красиво получилось! — не удержавшись, делюсь впечатлением с Жердевым.

— Не болтай! — охлаждает мой восторженный пыл Покрышкин.

«Радиомолчание ведь!» — укоряю себя.

Стало совсем жарко. Перекрываю подогрев и ощущаю бодрящую свежесть забортного воздуха, вентилирующего кабину.

— Как с горючим? — запрашивает ведущий. Жердев отвечает:

— Нормально!

Опять голос Покрышкина:

— Сухов, ты что — на параде?

Сразу же отреагировав на резонное замечание, отхожу в сторону метров на двести, занимаю установленную дистанцию боевого порядка пары: линия фронта совсем рядом.

Идем домой. На земле от начальника штаба узнали, что и наши товарищи из соседнего, Сотого гвардейского полка сегодня отличились: тоже «подловили» разведчика.