Константин Сухов - Эскадрилья ведет бой

• Название: Эскадрилья ведет бой
• Автор: Константин Сухов
• Издательство: ДОСААФ
• Жанр: История
• Год: 1983

Герой Советского Союза К.В. Сухов впервые отправился на боевое задание рядовым в 1942 г. 30 мая 1943 г. был переведен в 16-й ГИАП. Всего за войну он провел 297 боевых вылетов, в 68 воздушных боях лично сбил 22 самолета противника.

---

Выхожу из-под цели влево метрах в пятидесяти от нее. Из-за облаков выглянуло солнце и осветило атакованный мною самолет. И что же вижу? Это не темная, каким обычно бывает «юнкерс», а ярко-белая, серебристая машина. И не три, а четыре двигателя. По всему фюзеляжу — от носа до хвоста — искусно нарисованный дракон. А в белом круге — синяя звезда, от нее — полоски по краям… Ведь это американский самолет!..

Чувствую, как волосы под дужкой наушников зашевелились и становятся дыбом. И холодный пот враз прошиб: рубанул союзника! Что теперь будет?..

Заметив впереди «фоккеров», летчик стал отклонять «крепость» вправо, на юг, и с небольшим снижением начинает обходить Бреслау.

Что делать? Теперь надо прикрывать союзника, а то «фоккеры» добьют его. Пошел рядом. Довел до Ченстохова. Там он и совершил посадку.

Убедившись, что «крепость» нормально произвела посадку, развернулся и скорей — домой!

Лечу и думаю: что же теперь докладывать? Трибуналом ведь дело пахнет!

На аэродроме уже ждал Покрышкин. Подхожу, докладываю:

— Подбил «крепость», села в районе Ченстохов… Комдив смерил меня суровым взглядом, но сказал примирительно:

— Нехорошо, Сухов, союзников бить… Но ничего, авось все утрясется.

…В эти дни замечаем усиленное движение наших войск по Всем дорогам, особенно по автостраде Бреслау — Берлин.

Противник, ведя усиленную разведку, обнаружил это и предпринял контрмеры. Одно из средств — разрушить на автостраде мосты, переброшенные через реки. Это мощные сооружения. И гитлеровское командование считает, что, выведя их из строя, можно на некоторое время задержать подтягивание резервов.

Сидим однажды у радиостанции, с помощью которой обеспечивается посадка наших самолетов. Идет довольно активный радиообмен. Вечереет. Последняя группа возвращается с задания.

И вот слышен голос майора Михаила Петрова — штурмана Сотого полка:

— Не стреляй! Не стреляй!.. Сейчас опознаем цель… Чей-то голос:

— Каракатица какая-то! Очень уж большая… Петров:

— Да это ведь «юнкерс-восемьдесят восемь», а на нем верхом «фоккер» сидит!..

Кто-то повелевает:

— Атакуй!.. Атакуй!.. Пауза длится недолго:

— Горит! — врывается в наушники возглас. Второй как бы дополняет:

— Глянь, «фоккер» оторвался… Смотри, Миша, лезет вверх! Снова пауза. Мы уже нервничаем: ребята увлеклись, а тут сумерки надвигаются — как садиться будут?.. И вдруг — восклицание:

— Ну и взрыв!.. На лес упал твой «юнкерс»…

…Когда группа Петрова возвратилась, сумерки совсем уже сгустились.

Заинтригованные, мы заспешили на стоянку соседей. Идут летчики, возбужденные какие-то, оживленный разговор о чем-то ведут. А вот уже докладывают командиру своему — Герою Советского Союза Сергею Лукьянову:

— Возвращаемся с боевого задания, — сообщает майор Петров, — и тут замечаю нечто неправдоподобное. Присмотрелся — «юнкерса-восемьдесят восьмого» оседлал «фоккер». Представляете? На «юнкерсе» моторы работают, у него — тоже винт крутится. Видел я перед войной, как наши ТБ-3 по два И-16 несли. Немцы, видимо, без нашего патента работают…

Подошел начальник разведки дивизии Евгений Новицкий.

— Нет, это другое! — сказал он, и все повернули к нему головы. Командир поздоровался с Новицким.

— Ну-ка, расскажи нам, в чем здесь дело?

— Это, товарищ подполковник, последние вздохи у немцев. С бомбардировщиков часть летчиков пересела на истребители. А машины, выработавшие ресурс, противник стал использовать как управляемую торпеду: их начиняли взрывчаткой, на специальных креплениях устанавливали истребитель с летчиком на борту, который из своей кабины управлял и «юнкерсом» — взлетал, выходил на цель. Используя такую «комбинацию», получившую название «Мистель», гитлеровцы и пытались разрушать мосты и другие важные объекты.

…На следующий день мы поехали на место падения сбитой Михаилом Петровым «каракатицы», которая стала его 14-и победой в воздушных боях.

Перед нами предстала огромная воронка, а вокруг нее — на сотни метров поваленный лес.

После этого парами и четверками ходим на прикрытие мостов через реку Нейсе, да и через более мелкие переброшенные: все эти сооружения сейчас очень важны!..

…Вечером 14 апреля в срочном порядке, эскадрилья за эскадрильей перелетаем на аэродром Бурау. Это небольшая, длинная и узкая грунтовая полоса, словно бы стиснутая с боков густым хвойным лесом.

Техники, прибывшие сюда заранее, принимают нас, указывают места стоянок — и сразу же, как только заруливаем, принимаются маскировать самолеты.

Чувствуем: отсюда наш путь проляжет прямиком на Берлин.

Через день удостоверились, что в своих предположениях не ошиблись!

Маршрут проложен на Берлин

16 апреля 1945 года. День — как день. Напряженный ритм боевой работы, неукротимое стремление драться с врагом, наносить ему урон. Не знали мы тогда, что начинается наступление на берлинском направлении.

Все на аэродроме. Светает. И как-то враз вздрогнула земля, качнулось небо над головой…

Откуда-то со стороны Нейсе стал накатываться тяжелый гул, полыхнули зарницы небывалой грозы.

Аэродром — совсем близко от передовой, и даже чувствую, самолет мой вздрагивает всем своим металлическим телом, как при землетрясении.

Но мы уже догадались, что это: артиллерийская подготовка! Да какой силы!..

Насторожились, прислушиваемся.

— Орудия бьют. Только чьи? — произносит кто-то.

— Как — чьи? — с видом знатока говорит Федор Кутищев. — Конечно, наши!

И, как учитель на уроке, объясняет:

— Во-первых, по «голосу» узнаю. Во-вторых задание на сегодня какое? — сам же спрашивает, сам же и отвечает: — Прикрывать в районе Клейн-Кольциг…

Дольше часа гремит-грохочет на западе. Дрожит земная твердь, подрагивает самолет. Сидя в кабине, чувствую это пятками своими.

Над головой, высвеченные лучами восходящего солнца, плывут колонны наших бомбардировщиков. Идут волнами — полками. Сколько видит глаз. Это полбинцы. Они направляются бомбить опорные пункты врага. Они сейчас «добавят» фашистам после артиллерийского штурма.

А вот проносятся «крылатые танки» — знаменитые «Ильюшины», оберегаемые «Яковлевыми» и «Лавочкиными». Это — рязановцы…

Держись, фашист! Прячь не прячь голову в траншею — все равно не укроешься, от возмездия не уйдешь!..

Прошли над нами, пронеслись на запад наши боевые друзья-товарищи. Не терпится: вот-вот и мы пойдем. Чутко вслушиваюсь в эфир.

Но команда поступает не «на слух», а «на глаз»: взметнулась ввысь, описала дугу и, как-то по-особому сверкая, отвесно падает ракета. Она еще не коснулась земли, а всё на аэродроме пришло в движение. Сердца стучат: «Наконец!»

Первой стартует эскадрилья Николая Старчикова. Погода есть! Пара за парой уходят ребята в бой, уносятся вдаль.

Теперь — наша очередь. Уже в наушниках послышался торопливый, деловой радиообмен: до фронта ведь рукой подать — несколько минут лёта.

Согласно графику нам надлежит взлетать через тридцать минут. Но каждый знает: обстановка может потребовать немедленного вылета. И чутко ловим каждое слово в эфире.

Техники, механики, оружейники, прибористы — все оживлены. Работают быстро, даже вдохновенно: на лицах сияют улыбки. А в них — вера в успех. Настроение «тружеников аэродрома» передается и нам. Знаем: последний нажим — и с врагом будет покончено.

Иван Михайлович в который уже раз обходит машину, еще и еще раз заглянет в лючок, проверит систему — и обязательно тряпочкой (а она у него все время в руках) сотрет пыль, которой давным-давно уже и нет. И повторяет тихо:

— Ни пуха, ни пера!..

Рядом — истребитель моего ведомого Федора Кутищева. Поодаль — самолеты Голубева и Кудинова. Дальше стоит звено Василия Бондаренко.

Улыбаются ребята. Это очень хорошо!..

А минуты тянутся.

Но вот стрелки часов показали «наше» время. И тут же — голос подполковника Датского:

— Сухов, давай!

Идем на взлет. Следом выполняет разбег пара Голубева. Взлетев, она срезает угол и, пристроившись к нам, занимает свое место в боевом порядке.

А вот и четверка Василия Бондаренко, забираясь выше нас, завершает построение «этажерки». Идем в указанный нам район.

Потом нам скажут, что это и есть направление главного удара: здесь действуют войска 5-й гвардейской армии генерала Д. С. Жадова и 13-я армия генерала Н. П. Пухова.

Как только набрали высоту, сразу же увидели дым, тянувшийся стеной над линией фронта. Оказывается, это наши штурмовики поставили дымовую завесу, чтобы скрыть от глаз противника и места наведения переправ, и передвижение наших штурмовых подразделений, наступающих войск.

Проходя над Нейсе, наблюдаю: сколько охватывает глаз — будто водяные фонтанчики во время летнего дождя пляшут на земле: это рвутся снаряды и мины. Грохочет, и в небе вздуваются «шапки» зенитных разрывов, чертят пунктиром линии пулеметные трассы.